Неэргодическая экономика

Начавшийся с 2022 года процесс деглобализации мировой экономики требует радикального переформатирования действующей университетской системы Российской Федерации. Цель статьи состоит в обосновании комплекса первичных стартовых мер, направленных на практико–ориентированную перестройку рынка российских университетов. В частности, обосновано, что понятие университета мирового класса уже утратило свою релевантность, в связи с чем его следует заменить на более операциональное понятие – университет высшего класса (УВК), учитывающий не абстрактные научные достижения коллектива вуза, а удовлетворение конкретных запросов национальной и региональной экономики. Сеть УВК должна стать драйвером процесса обеспечения технологического суверенитета РФ, в связи с чем цель начавшейся реформы высшего образования состоит в её создании. В статье обосновано несмотря на утрату университетскими рейтингами своей универсальности и эффективности, заложенный в них аналитический потенциал не следует полностью игнорировать. В частности, осуществленная в статье идентификация потенциальных УВК на основе предметных рейтингов международных систем QS, ARWU и THE позволила определить ядро вузов РФ, насчитывающее в настоящее время 53 университета, которые должны находиться в центре внимания федеральных и региональных властей. Для обеспечения технологического и экономического суверенитета России целесообразно классифицировать все вузы страны на 4 категории: классические, технологические, жизнеобеспечивающие, социо–гуманитарные и регионально–отраслевые университеты. Это позволит сформировать пул УВК из лучших университетов каждой группы как на уровне регионов, так и на уровне всей страны, что обеспечит необходимый уровень сбалансированности национальной системы высшего образования РФ и обеспечить ее максимальное сопряжение с реальной экономикой.

The paper investigates a set of factors contributing to Russia’s transformation into a new world capital accumulation center in the next two to three decades. The novelty of our approach lies in the fact that we consider the current phase of global geopolitical turbulence through the prism of the capital accumulation cycles theory in order to determine the vector of future development of the world economic system. We dig into the topic by forming a comprehensive picture of Russia’s potential advantages that are quite versatile. Thus, we look into the following phenomena: geographical (ice decline in the Russian Arctic; Russia evolving from a land power into a sea power; natural resources endowment), philosophical (dialectical confrontation of homogeneity and heterogeneity of the world system), historical (syndrome of false contender for the role of a world capital accumulation center; passionarity of the ethnos), political (parade of sovereignties and imperial revanchists, diffusion of the nuclear syndrome, legitimization of the struggle against political and managerial opposition), political economy (cycles of capital accumulation; world capital accumulation center; Russia’s economy joining the world system of capitalism), economic (effectiveness of international economic sanctions; general–purpose technologies; industry cycles; regulatory and technology triads), demographic (demographic curse), cultural (openness of the Russian Civilization to immigrants, its civilizing experience in relation to other peoples, high civilizational absorption), military (latent and active phases of hybrid warfare; hybrid warfare paradox), factors and management effects (autonomous and authoritarian management, hegemon and leader models). This helped us to reconstruct the system of checks and balances formed around the Russian Federation in the hybrid warfare between the West and the Non–West. We deepen the analysis by providing our own interpretation of sea states and land states. The main conclusion of the research is that Russia possesses unique geopolitical advantages that allow it to successfully counteract the Collective West and eventually become a new leader of the world economic system.

В статье рассматривается совокупность факторов, способствующих превращению России в новый мировой центр капитала в перспективе ближайших двух–трех десятилетий. Новизна авторского подхода состоит в нетрадиционном наложении концепции циклов накопления капитала к текущей фазе глобальной геополитической турбулентности с целью определения вектора будущего развития мирохозяйственной системы. Раскрытие темы основано на формировании целостной картины потенциальных преимуществ России совершенно разной природы. В зону внимания попали географические явления (таяние льдов в российской зоне Арктики, превращение России из сухопутной державы в морскую, наделенность природными ресурсами), философские (диалектическое противоборство гомогенности и гетерогенности мировой системы), исторические (синдром ложного претендента на роль мирового центра капитала, пассионарность этноса), политические (парад суверенитетов и имперских реваншистов, диффузия ядерного синдрома, легитимация борьбы с политической и управленческой оппозицией), политэкономические (циклы накопления капитала, мировой центр капитала, вхождение российской экономики в мировую систему капитализма), экономические (эффективность международных экономических санкций, технологии широкого применения, отраслевые циклы, регуляторно–технологические триады), демографические (демографическое проклятье), культурологические (открытость Русской Цивилизации для иммигрантов, ее цивилизаторский опыт в отношении других народов, высокая цивилизационная абсорбция), военные (латентная и активная фазы гибридной войны, парадокс гибридной войны) факторы и управленческие эффекты (автономно–авторитарное управление, модели гегемона и лидера). Это позволило реконструировать сформировавшуюся вокруг Российской Федерации систему сдержек и противовесов в гибридной войне Запад/Не–Запад. Для углубления анализа дана авторская трактовка морских и сухопутных государств. Главный вывод исследования состоит в том, что Россия обладает уникальными геополитическими преимуществами, позволяющими ей успешно противостоять консолидированному Западу и в перспективе стать новым лидером мирохозяйственной системы.

The article is devoted to the disclosure of the concept of the global university market and the rationale for the need to abandon the idea of a world–class university (WCU) the concept is based on. The authors have shown that in 2022, due to increased global geopolitical turbulence, the global university market began to split into local (regional) segments, and the consensus reached in the previous two decades on the criteria for leading universities was finally broken. The paper notes that the confrontation between the West and the East, which worsened in 2022, led to the destruction of the US monopoly in the higher education market and the transformation of a homogeneous university market into a heterogeneous one, for which the WCU concept loses its former meaning. This is largely due to the denial of the former role of global university rankings, which have become completely irrelevant under international sanctions with the accompanying phenomenon of scientific ostracism of individual countries. The authors prove that the system of international university rankings leads to the formation of the effect of false prestige, when the scientific achievements of the United States and Europe are unduly exaggerated, including by imposing false ideologemes and mythologemes regarding progressive organizational models of universities. As an alternative to the WCU, the authors propose a concept of Higher Class University (HCU), which is based on the closest connection of the university with the high–tech sectors of the national economy through its participation in research and production and experimental projects of the country’s leading companies. The article shows that the new concept and the adoption of the construction of a HCU set as the goal of modernizing the system of higher education in Russia leads to revolutionary changes in the organizational model of domestic universities. The authors have considered the most important aspects in the field of personnel policy during the HCUs creation.

Статья посвящена проблеме идентификации университетов мирового класса (УМК) на основе информации, предоставляемой различными рейтинговыми системами. Актуальность проблемы обусловлена тем обстоятельством, что в 2022 году Россия была «отлучена» от мирового сообщества, в том числе было прервано сотрудничество с ведущими международными ранкерами университетов, в связи с чем страна рискует потерять возможность самопроверки своих успехов и неудач по общепризнанным критериям. В связи с этим цель статьи состоит в проверке гипотезы, согласно которой база «дружественного» рейтинга ARWU может служить эффективной заменой базы «недружественного» рейтинга QS. Для проверки сформулированной гипотезы использовался ранее разработанный алгоритм идентификации УМК с использованием статистических данных пяти глобальных рейтингов университетов (ГРУ) – Quacquarelli Symonds (QS), Times Higher Education (THE), Academic Ranking of World Universities (ARWU), Center for World University Rankings (CWUR) и National Taiwan University Ranking (NTU) – и двух предметных рейтингов университетов (ПРУ) – QS и ARWU. Проведенные расчеты опровергли генеральную гипотезу и позволили выявить принципиальную нестыковку результатов, полученных на основе разных рейтингов. Кроме того, на примере ARWU было вскрыто глубинное противоречие в логике составления ГРУ и ПРУ. Полученные результаты позволили поставить более общий вопрос об адекватности самого понятия УМК. Для ответа на этот вопрос был проведен «гуманитарный тест» на валидность современных УМК, состоящий в отсутствии у выпускников передовых университетов элементарной безграмотности и бескультурья. Собранные стилизованные примеры позволили установить, что современные лидеры мирового рынка университетов не проходят «гуманитарный тест», а потому и вся система рейтингования не может считаться надежной основой для выводов о деятельности вузов. Обсуждается вопрос о замене термина УМК на менее претенциозную «продуктовую» категорию – практикоориентированные университеты.

Начало специальной военной операции России на Украине и ее ожидаемые последствия стали новыми факторами для отдельной части научного сообщества, ускоряющими принятие и реализацию решений об отъезде из страны. Дополнительно поспешность принимаемых исследователями решений стали подстегивать открытые официальные приглашения от недружественных Российской Федерации иностранных государств. В статье представлены итоги проведенного социологической службой «Решающий голос» опроса среди ученых России.

Авторы доказывают, что за последние 250 лет развития капитализма происходила циклическая смена доминирующего режима мирохозяйственных связей по схеме: протекционизм – фритредерство – глобализм. В настоящее время наблюдается переход от угасающей фазы глобализма к новому протекционизму. Авторы модифицируют концепцию технологий широкого применения, вводя гипотезу закономерности циклического развития технологий по схеме «производство – транспорт – информация». Развитие производственных технологий побуждает ведущие страны к введению протекционизма как средства создания новой индустриальной базы на своей территории. Реализация преимуществ, достигнутых в производственных технологиях, стимулирует развитие транспорта и установление свободной торговли в мировой экономике. Переход к развитию информационно–коммуникационных технологий стимулируется необходимостью управления разбросанными по миру производственными единицами, что означает установление режима глобализации. Информационно–коммуникационные технологии играют двойственную роль. С одной стороны, они продлевают существование прежних производственных и транспортным технологий, с другой – создают необходимые условия для развития новых производственных технологий. Срок жизни каждой доминирующей технологии широкого применения определяется периодом ее выгодного использования в целях накопления капитала. Полный цикл развития всех технологий, который предлагается обозначить как технологический мегацикл, занимает около 100–120 лет. За этот же период мировая экономика проходит цикл развития доминирующего режима мирохозяйственным связей. Первый технологический мегацикл проходил с 1780-х гг. по 1914 г. и завершился крахом первого этапа глобализации (1870–1914). Второй технологический мегацикл начался со второй промышленной революции в начале ХХ в. и пошел на спад в 2010-х годах. Таким образом, беспрецедентная глубина нынешнего глобального кризиса определяется структурными сдвигами, обусловленными возникновением третьего технологического мегацикла.

The geopolitical turbulence dictates the need to transform the science and education sphere and reconsider the role of universities in today’s world. The article deals with the issue of defining and identifying world–class universities (WCU) and their connection with the technological development of the countries, where they are located. In particular, the research considers the problem of the validity (adequacy) of the WCU rankings. Methodologically, the study relies on the global and subject rankings of universities compiled by leading rating agencies. The paper proposes a modified algorithm to increase the accuracy of the WCU identification. For the applied calculations, the paper uses data from five ranking products: Quacquarelli Symonds (QS), Times Higher Education (THE), Academic Ranking of World Universities (ARWU), Center for World University Rankings (CWUR) and National Taiwan University Ranking (NTU). According to the results, Russia has only one WCU, which is at the stage of losing this status. In order to check the validity of the list of WCU, the research suggests the validity index that takes into account the completeness of the representation of universities of the Nuclear Club countries in the above list. Calculations demonstrate that this index amounts to 43.3 %, which indicates that modern rating sources of information perform extremely poorly for Russia and Asian countries. The research concludes that the existing ideas about WCU, as well as the methods for their identification, no longer correspond to the new realities, and insists that the central property of WCU should be direct participation in real high–tech projects of the highest (world) level and a significant contribution made due to this to the development of the national economy.

Статья посвящена проблеме определения и идентификации университетов мирового класса (УМК) и их связи с технологическим развитием стран, в которых они расположены. В частности, рассматривается проблема валидности (адекватности) рейтингов УМК. Методологической основой исследования служат глобальные и предметные рейтинги университетов, составляемые ведущими рейтинговыми агентствами. Для повышения точности определения УМК предложен модифицированный алгоритм их идентификации. Прикладные расчеты осуществлены на основе данных пяти рейтинговых продуктов: Quacquarelli Symonds (QS), Times Higher Education (THE), Academic Ranking of World Universities (ARWU), Center for World University Rankings (CWUR) и National Taiwan University Ranking (NTU). Полученные результаты позволили установить наличие только одного УМК в России, который находится на стадии утраты данного статуса. Для проверки степени достоверности списка УМК был предложен индекс валидности, учитывающий полноту представленности в указанном списке университетов стран Ядерного клуба. Расчеты показали, что данный индекс составляет 43,3%, свидетельствуя о крайне низкой работоспособности современных рейтинговых источников информации для России и стран Азии. Обоснован генеральный вывод о том, что существующие до настоящего момента представления об УМК, равно как и методы их идентификации, уже не соответствуют новым реалиям. Предлагается считать центральным свойством УМК их непосредственное участие в реальных высокотехнологичных проектах самого высокого (мирового) уровня и обеспечение за счет этого значительного вклада в развитие национальной экономики.

В статье рассматривается несколько основополагающих механизмов управления, которые должны быть задействованы в ответ на международные санкции против России. В качестве первоочередных инициатив предлагаются следующие: воссоздание и укрепление модели Русского Мира; построение системы народного капитализма; правовые послабления на заимствование российскими компаниями иностранных технологий и инноваций на территории страны; создание совместных производственных альянсов с дружественными странами с учетом пропорций в выпуске в пользу России. Обращается внимание на роль муниципальных властей по поддержке экономических инициатив снизу.