Неэргодическая экономика

В статье поставлена проблема обобщения критических оценок современной экономике в ракурсе онтологических, гносеологических, методологических и идеологических компонентов парадигмы экономической теории. Показаны кризисные проявления всех четырех компонентов на современном этапе мирохозяйственного развития. Методологической базой исследования являются современные западные концепты новой парадигмы экономической теории, такие как многоуровневая парадигма и «встроенная» экономика, а также оригинальная авторская концепция циклической модификации господствующей парадигмы в зависимости от циклической смены фаз долгосрочного технологического и мирохозяйственного развития. Показано, что фаза локомотивной роли производственных технологий и фаза протекционизма способствуют окончательной дискредитации предшествующей экономической ортодоксии и расчищают дорогу новой парадигме экономической теории. Фаза локомотивной роли транспортных технологий и фаза фритредерства обеспечивают «золотой век» для господствующей ортодоксии, которая приписывает себе результаты экономического роста и подъема благосостояния, достигнутые в рамках данных фаз за счет максимизации эффекта масштаба. Фаза информационных технологий и сопутствующая фаза глобализма вскрывают существенные парадигмальные недостатки господствующей ортодоксии, которые тем не менее временно микшируются за счет инкорпорирования идей онтологически близких, но гносеологически отличающихся экономических школ. Результаты исследования констатируют, что завершение цикла долгосрочного технологического и мирохозяйственного развития, состоящего из трех указанных фаз, подготавливает переход к новой парадигме и новой господствующей ортодоксии экономической теории. Обоснована важная роль идеологической (апологетической) компоненты в эволюции парадигмы на каждой фазе в виде смены господствующих политико–экономических групп, выступающих заказчиками соответствующих теорий. В выводах высказывается предположение, что новая промышленная революция и новый мирохозяйственный уклад выдвигают новый элитный слой – «индустриальные цифровики», заинтересованный в радикальном изменении парадигмы экономической теории.

Кризис западной неоклассической экономической теории – экономикс – широко обсуждается уже несколько десятилетий, но происходящие изменения в мировой экономической системе, инициированные кризисом 2008–2009 гг., позволяют обобщить все парадигмальные причины этого кризиса и сформулировать контуры новой парадигмы. В статье рассматриваются все четыре компонента парадигмы экономической теории – онтологический, гносеологический, методологический и идеологический – в ракурсе критики неоклассического мэйнстрима и обзора альтернативных подходов. Главным онтологическим недостатком мэйнстрима является его полная неадекватность происходящим мирохозяйственным переменам и актуальным задачам по выходу из глобального кризиса. Методологические недостатки мэйнстрима – индивидуализм, инструментализм, эквилибристика (равновесность) – порождают гносеологическую его бесперспективность. Предлагаются концептуальные основы новой (конкурентной) парадигмы экономической теории, способной заменить мэйнстрим. Сопоставляются все содержательные компоненты старой (неоклассической) и новой парадигмы.

В настоящее время теория пассионарности только начинает формироваться за счет объяснения движущих сил и механизмов динамики творческой активности наций. Однако при наличии понимания процесса рождения пассионарности сейчас отсутствует адекватное понимание феномена ее угасания, в связи с чем в статье предлагается простая логическая модель этого процесса. Для этого используется подход, предложенный Э. Тоддом для рассмотрения состоявшегося поражения Запада, старт которому дал 2022 год. В этих целях рассмотрен процесс деградации институциональной базы цивилизации, центральным звеном которой выступают три драйвера самоидентификации и консолидации нации – этический кодекс поведения, традиционная модель семьи и общий язык. Для лучшего понимания эволюции указанных трех институтов раскрыты их особенности для трех этапов – активной, зомби– и нуль–фазы. В фокусе логической схемы угасания пассионарности нации находится рост благосостояния населения, который, как это ни парадоксально, ослабляет социальность индивидуумов. В статье показано, что это воздействие происходит посредством пяти ключевых механизмов – демографического эквивалента закона Г. Госсена, репродуктивного эффекта замещения количества детей их качеством, принципом З. Баумана; железным законом благосостояния и законом Дж. Кэлхауна «смерть в квадрате». В этом проявляется диалектическое противоречие развития человеческой цивилизации и самого человека: пассионарные толчки способствуют запуску спирали экономического, технологического и социального прогресса, который в свою очередь со временем приводит к ослаблению социальных связей в обществе и угасанию пассионарного потенциала нации. Рассматривается применение теории пассионарности к современной России.

В XXI веке демографический баланс мира продолжает активно смещаться в пользу Глобального Юга, в котором продолжают возникать новые страны–гиганты. Складывающаяся в результате таких трансформаций новая демографическая конфигурации ставит Россию перед глобальной развилкой – следовать по инерционному пути длящейся уже более 30 лет демографической депрессии или осуществить масштабную демографическую экспансию. В статье рассмотрены альтернативные демографические прогнозы для России и показано место страны в случае того и другого вариантов развития. Инерционный сценарий приведет к тому, что в начале 2050-х годов Россия переместится с нынешнего 9-го места международного демографического рейтинга на 15-ое и тем самым утратит статус страны–гиганта и соответствующий ему международный авторитет: впереди окажутся Мексика, Филиппины, Эфиопия, Египет, Конго и Танзания. При реализации проактивного сценария на основе демографической экспансии населения до уровня 290–300 млн человек, над реализацией которого сегодня работают представители ЛДПР и Правительство РФ, Россия сможет с 9-го места международного демографического рейтинга перейти на 7-ое и за счет этого заметно укрепить свои геополитические позиции. Уникальность России состоит в очень высокой вариабельности демографического потенциала, что позволяет ей следовать по совершенно разным демографическим траекториям; для большинства стран мира это невозможно. Демографический вызов для России усугубляется тем обстоятельством, что страны с большим населением рано или поздно становятся экономическими и технологическими лидерами, быстро преодолевая технологическое отставание от более развитых государств. Расчеты показывают, что технологическое давление со стороны новых стран–гигантов может наступить гораздо раньше, чем это предполагалось традиционной экономической теорией. В основе такого ускорения лежит обнаруженный авторами технологический парадокс, который состоит в противоречии между усредненными макроэкономическими показателями (долевым ВВП) и стилизованными фактами на микро– и мезоуровне. Типичным проявлением указанного парадокса выступает пара Китай–США, которые достигли примерного технологического паритета на фоне кратного отставания Поднебесной по уровню душевого ВВП. Прикладные расчеты позволяют по-новому переосмыслить значение демографических преимуществ стран–гигантов, что долгое время отрицалось ортодоксальным положением о примате технологий над демографией. Обсуждается вопрос о целесообразности осуществления сверхусилий со стороны России для реализации сценария демографической экспансии.

В статье обосновывается возникновение в начале XXI века феномена Заката Европы 2.0, который в отличие от предыдущей фазы (Закат Европы 1.0) уже не связан с ошибочной политикой европейских стран и чреват переходом этих стран в разряд государств полупериферии или даже периферии. В основе этого феномена лежит демографическая рокировка, которая состоялась на рубеже XXI века и продолжается в настоящее время. Сделанный демографический прогноз основных стран мира позволяет констатировать, что к середине нынешнего века Германия и Великобритания – наиболее крупные страны Европы – попадут в третью десятку стран международного демографического рейтинга по сравнению с их присутствием в первой десятке в 1960 году, т.е. ведущие европейские державы из стран–гигантов превратятся в средние и мелкие государства. В статье раскрыто и обосновано правило «Демография→ Экономика→ Технологии», согласно которому рост населения государства предшествует экономическому росту, а тот в свою очередь предваряет технологический прогресс. Правило «Демография→ Экономика→ Технологии» приводит к возникновению циклов накопления капитала, периодически повторяющимся демографическим рокировкам и геополитическим инверсиям с присущей им сменой государств–лидеров мирохозяйственной системы. Именно такой этап развития претерпевает в настоящее мировое геополитическое пространство. Объективный характер правила «Демография→ Экономика→ Технологии» приводит к фатальности феномена Заката Европы 2.0, когда его наступление уже не зависит от решений европейских политиков.

В 2025 году вышла книга Владимира Попова «Китайская модель. Почему Китай раньше отставал от Запада, а теперь его обгоняет». В этой книге автор «расшифровывает» ту политику руководства Поднебесной, которая позволила стране шагнуть из третьего мира в первый. Структурирование построений автора позволило сформировать шестиэтапную модель геополитического успеха Китая, что позволяет, с одной стороны, убрать покров таинственности столь удивительных достижений страны, которая еще совсем недавно была скоплением мировой нищеты, а с другой – увидеть те конкретные управленческие решения, которые позволили этого добиться и могут служить в качестве образца для подражания. Вместе с тем сугубо эндогенная модель «китайского чуда», в которой страна обязана своим успехом только самой себе, представляется неполной. В связи с этим в дополнение к ней предлагается учет внешнего фактора, который включает такие элементы, как: историческая память политических элит; историческое осознание элитами демографического фактора; отсутствие догматизма мышления в политических элитах; овладение элитой фактором геополитической конъюнктуры. Обсуждается вопрос о том, почему СССР и Россия не смогли реализовать китайскую модель успеха, хотя во многих случаях были первопроходцами во внедрении соответствующих принципов управления.

Развитие России во многом определяется решением демографического вызова, игнорирование которого может создать в долгосрочной перспективе экзистенциальную угрозу существованию страны. Именно поэтому демографический вопрос определен как стратегический приоритет России на ближайшие десятилетия. К числу наиболее амбициозных перспектив увеличения численности населения России относится заявление лидера ЛДПР Л. Слуцкого, обозначившего необходимость двукратного его увеличения в ближайшие 50 лет. Построенная в работе модель демографического роста в России позволила определить факторы, влияющие на рождаемость в стране, и рассчитать их целевые значения, необходимые для достижения цели по двукратному увеличению численности. Одним из факторов, влияющих на повышение рождаемости, является коэффициент соотношения браков и разводов, значение которого за последнее десятилетие сократилось почти в 1,5 раза. Демографическая экспансия требует почти двукратного его наращивания, что подразумевает серьезную работу по укреплению семьи и формированию образа многодетной семьи как нормы жизни общества. В настоящее время Правительством РФ активно проводится работа в направлении материальных и социальных аспектов демографической проблемы, что позволяет в краткосрочном моменте решать многие вопросы демографического вызова. Однако для формирования устойчивого роста населения в стране необходима работа с сознанием населения, ориентированная на долгосрочный горизонт планирования. В качестве мер, направленных на укрепление семьи с целью снижения количества разводов и формирования семейных ценностей как залога будущего России, в статье рассмотрены предложения по созданию и развитию Центров психологической поддержки семьи, популяризации образа семьи и многодетности и формированию семейноцентричного государства.

В статье предлагается концептуальная модель долгосрочного развития России, адекватная новым вызовам и проблемам. Методологической основой исследования является процедура системной сборки отдельных элементов долгосрочной политики в единое непротиворечивое целое, обладающее синергетическим свойством. В основу модели развития заложено три фундаментальных сквозных принципа, которые пронизывают все звенья экономической системы: эффект масштаба; принцип согласованности; расширенную модель успеха страны. Сквозные принципы не только упорядочивают стратегию развития государства, но и обозначают его конкурентные преимущества и способы достижения поставленных целей. Структура концептуальной модели развития России включает теоретический блок, состоящий из государственной идеологии, и функциональный блок, включающий такие разделы, как демография, экономика и технологии. В свою очередь блок идеологии предполагает новую государственную идеологию и определение экономического строя страны. Блок демографии предусматривает три ключевых элемента: специальную демографическую операцию для обеспечения переходного периода к демографической экспансии; демографическую экспансию на основе комплексных реформ институтов, экономики и культуры; миграционный контроль для сохранения национальной идентичности. Блок экономики включает следующие разделы: обеспечение антихрупкости экономики; многоуровневую систему селективного управления экономики; внедрение модели народного капитализма. Блок технологий подразумевает разделы: технологический рывок на существующей производственной базе; монетарные стимулы для новых производств; масштабную технологическую диффузию. Обосновывается тезис, что реализация предложенной стратегии развития позволит решить многие проблемы, в том числе те, которые не удавалось решить на протяжении предыдущего периода существования страны.

В статье проведён всесторонний анализ экономической политики администрации Дональда Трампа, обозначенной термином «трампономика». Основное внимание уделено ключевым аспектам её реализации в условиях глобальных экономических трансформаций. Рассматривается влияние протекционистской направленности политики на международные торговые отношения, включая последствия введения тарифных ограничений и пересмотра торговых соглашений. Авторы выявляют закономерности в действиях администрации Трампа, которые способствовали как росту отдельных высокотехнологичных отраслей, так и углублению структурных дисбалансов в американской экономике. Особое место в работе занимает анализ неомеркантилистских подходов, характерных для внешнеэкономического курса администрации, и их долгосрочные последствия для мировой торговли. В статье также рассматриваются институциональные преобразования, направленные на усиление национальной безопасности США и перераспределение ресурсов в пользу внутренних рынков. Авторы сопоставляют реализованные подходы с традиционными неолиберальными стратегиями, выделяя ключевые различия в их долгосрочных последствиях для экономического роста. Представлен сравнительный анализ трампономики и альтернативных экономических доктрин, таких как байденомика, что позволяет оценить влияние политико–экономических факторов на формирование национальной стратегии. Полученные результаты обобщают опыт США в условиях глобальных вызовов и могут быть полезны для стран, стремящихся адаптировать свои экономические модели. Статья предлагает перспективные направления для дальнейших исследований, включая изучение новых форм протекционизма и их роль в преодолении структурных дисбалансов мировой экономики. Научный интерес представляет рассмотрение взаимосвязи между политическими целями и экономической стратегией США в период 2016–2020 годов, а также её влияния на формирование новой глобальной парадигмы. Полученные результаты могут быть использованы для оценки аналогичных экономических курсов в других странах.

Для современной эпохи политической конфронтации второй половины XX и первой половины XXI веков характерен переход к доктрине глобальных управленческих войн между враждующими государствами. Суть этой доктрины состоит в максимальном укреплении собственной системы управления и в критическом ослаблении системы государственного управления противника, когда все звенья государственного организма перестают эффективно работать и справляться со своими задачами. Раскрыто значение управленческих войн на примере распада СССР, который произошел без прямого военного столкновения, но привел к утрате всех стратегических преимуществ у его преемника – Российской Федерации. Предложена структурная модель глобального доминирования, в которой власть зависит от жесткой, мягкой и умной силы; показано, что такое понимание представляет собой обобщение концепции мягкой силы Дж. Ная. Определена специфика управленческих войн, которая состоит в их тотальности, продолжительности и бескомпромиссности. Рассмотрены инструменты и алгоритмы современных управленческих войн: продвижение собственной идеологии; работа с местными элитами; синдром масок и конспирации в политических элитах; контроль над информационным пространством; цветные революции; прокси–войны; разрушение медицинского суверенитета. Раскрыта связь между управленческими войнами и управленческими циклами, под которыми подразумевается колебание уровня эффективности системы государственного управления как внутри одной страны, так и между странами. Рассматривается пять уровней социальных явлений – мета–, мега–, макро, мезо– и микроуровни – и обосновывается их двусторонняя иерархия: процессы более высокого уровня определяют вектор развития процессов более низкого уровня; процессы более низкого уровня формируют механизмы реализации процессов более высокого уровня. Показано, что в современных условиях эта парадигма приобретает важное значение, препятствуя формированию искаженных когнитивных паттернов в отношении движущих сил развития государств.