Неэргодическая экономика

Рассмотрена конкурентная борьба американских и китайских производителей на рынке солнечной энергии США. Дана общая характеристика данного рынка и его ключевые сегменты. Показаны факторы перспективности развития данного рынка, объемы и темпы роста. Выявлены причины доминирования китайских производителей на глобальном и американском рынке солнечных устройств, связанные с целенаправленной промышленной политикой в течение последних десятилетий, включающей огромные субсидии и льготы китайским производителям. Принятый в США Закон о сокращении инфляции, предусматривающий огромную поддержку производителям «зеленой» энергии, позволяет как американским, так и зарубежным компаниям претендовать на субсидии и льготы, что не способствует защите отечественных производителей. Американские компании на рынке солнечной энергии сталкиваются с противодействием лоббистских организаций, поддерживаемых китайскими компаниями, которые добиваются отмены некоторых протекционистских мер защиты национальных производителей. Таким образом, рынок солнечной энергии США соответствует классическим канонам «молодой» отрасли, где более зрелые иностранные компании доминируют над национальными производителями, что, во–первых, непривычно для самих американских компаний, выступать доминирующим игроком на глобальных рынках, а, во–вторых, требует гораздо более сильной и специфической промышленной политики, даже по сравнению с мощными стимулами поддержки, реализованными в рамках трампономики и байденомики.

Начавшаяся в 2022 году глобальная геополитическая турбулентность имеет свое объяснение в контексте теории стратегических преимуществ, важным направлением которой является ее взаимоувязка с эффектом масштаба и распространение на глобальное цивилизационное развитие. Изучение особенностей становления того или иного государства с точки зрения данного подхода позволяет переосмыслить технологическую модель мирохозяйственной системы Валлерстайна, согласно которой все страны относятся к одной из трех групп – лидеры, полупериферия или периферия, и дополнить ее политической моделью суверенитета, основанной на оценке самостийности (естественности) развития того или иного государства и позволяющей оценить истинное место каждой страны в геополитической системе. Способность государства к самостийному развитию определяется его отношениями с гегемоном и наличием скрытого потенциала в виде стратегических преимуществ, которые выражаются в наличии у страны по отношению к своим конкурентам качественных преимуществ по пяти–шести ключевым признакам: площади территории, богатству природных ресурсов, масштабу экономики, численности населения, технологическим и военным достижениям. Проведенный в работе сравнительный анализ относительных показателей потенциала ряда стран показал, что США сегодня обладает стратегическими преимуществами перед Россией по целому ряду признаков. Однако исчерпание США эффекта масштаба на фоне наличия его значительного потенциала у России, а также построение ею стратегических альянсов обусловило нынешнее глобальное противостояние. Оценка показателей стратегического преимущества альянса России и Китая над США показала его кратное превосходство над гегемоном, что является серьезной угрозой положению США как мирового лидера в мирохозяйственной системе. Еще большей угрозой гегемону является объединение БРИКС, одними из основателей которого выступают Китай и Россия. В статье обозначена стратегия России в сложившихся условиях, направленная на реализацию трех ключевых направлений – демографического, экономического, технологического. Все три направления предполагают решение крайне амбициозных задач, которые в обычных условиях практически недостижимы, однако становятся более реалистичными в условиях геополитической турбулентности и слома старого порядка, охватившего мир в настоящее время.

На протяжении продолжительного периода времени вялотекущее развитие российской фармацевтической промышленности обусловлено сравнительно низкой инвестиционной активностью, что привело к высокой зависимости от импортных лекарственных препаратов. Целью исследования является определение эффекта масштаба в фармацевтической промышленности России, который является ключевым фактором для инвестиций и объектом внимания государственной отраслевой политики. Основное подозрение состояло в отсутствии эффекта масштаба в отрасли, требующей высокотехнологичное оборудование и другие ресурсы, что автоматически делает невыгодным запуск новых и серьезное расширение имеющихся производств. Данное допущение определило центральную гипотезу исследования, которая была дополнена предположениями о наличии порогового значения выручки предприятия, сопоставление с которым фактических данных позволит детерминировать для организации отрицательный или положительный эффект масштаба. Учитывая государственное лицензирование деятельности по производству лекарственных средств, круг рассматриваемых компаний был точно определен. С учетом отраслевых особенностей организаций – держателей лицензий и доступности информации о показателях их деятельности за период 2004–2023 гг. в системе «СПАРК–Интерфакс» была сформирована конечная выборка из 320 производственных предприятий. Методически определен рассматриваемый эффект масштаба, оцениваемый показателем фондоотдачи (отношение выручки к остаточной стоимости основных средств). Инструментом обработки исходной отраслевой информации стали эконометрические модели на основе панельных данных. Результаты моделирования позволили установить наличие в фармацевтической отрасли положительного и практически всеохватывающего эффекта масштаба. Данный вывод указывает на неэкономический характер низкой инвестиционной активности в отрасли, а для инвестора благоприятно характеризует индустрию как «непаханое поле». Гипотеза о наличии верхнего предела выручки предприятия, превышение которого будет указывать на снижение производственной эффективности, не нашла подтверждения, что подчеркивает практически нелимитированный коммерческий потенциал. Методика оценки отраслевого эффекта масштаба имеет перспективы применения для аналитической поддержки в принятии инвестиционных решений относительно производства конкретных продуктовых линеек.

В статье раскрывается сущность философии сотрудничества, которая лежит в основе институциональных систем наиболее преуспевающих стран мира. Рассмотрены аргументы относительно возможного широкого распространения новой философской установки институционального проектирования, их обоснованность и выполнимость. Для этого рассмотрена философская основа новой методологии, которая предполагает диалектическое единство двух сторон поведения человека – сотрудничество внутри социальной группы для обеспечения эффективной конкуренции с другой группой. Раскрыта биологическая основа феномена сотрудничества в контексте современной теории многоуровневого отбора; показано, что свойства сотрудничества и конкуренции распределены, как правило, по разным социальным уровням и их пропорция постоянно колеблется в процессе адаптации к меняющимся условиям. Предложена простая теоретическая схема для описания феномена сотрудничества, основанная на гипотезе зависимости уровня консенсусности принимаемых решений от агрессивности членов социальной группы, которая в свою очередь детерминируется экологической средой (внешним условием) и культурными установками (внутренним условием). Обсуждается перспектива широкого распространения философии сотрудничества для институционального проектирования в современном мире. Обосновывается возможность формирования нового мировоззрения на основе философии сотрудничества путем внедрения соответствующих культурных установок; показана выполнимость данной задачи лишь на долгосрочной дистанции, достаточной для изменений биологической природы индивидуумов.

В статье рассматриваются причины появления и теоретическое содержание новой политико–экономической концепции «продуктивизм», претендующей на доктринальность и замещающей «неолиберализм» и «вашингтонский консенсус». Показаны отличия продуктивизма от предыдущих консенсусных экономических доктрин, выявлены его внутренние противоречия, представлены основные критические замечания оппонентов. Несмотря на то, что некоторые авторы рассматривают продуктивизм в качестве «новой экономики предложения», мы считаем, что трактовать данную концепцию следует не в русле экономических теорий (поскольку она не обладает соответствующими парадигмальными характеристиками), а в рамках семейства политико–экономических доктрин, нацеленных на непосредственное обоснование экономической политики. В данном случае продуктивизм «вливается» в американское семейство доктрин национального девелопментализма, имеющего длительную историю и острую востребованность в настоящий период.

В статье описывается аналитический алгоритм расчетов с использованием эконометрических моделей для определения регионально–отраслевых кластеров с высоким значением технологического эффекта масштаба, что, в свою очередь, позволяет выделить производственные зоны на территории России с максимальными технологическими резервами и перспективами. Опираясь на традиционный инструментарий инвестиционного мультипликатора, авторы предлагают схему расчета капиталовложений, дающую возможность осуществить быстрый технологический рывок в идентифицированных регионально–отраслевых кластерах страны. Методические разработки апробированы на двух группах, относящихся к аграрному сектору, – основной и контрольной, включающих по семь субъектов Российской Федерации. Обсуждается вопрос о реализации селективной инвестиционной политики для поддержания экономического роста и обеспечения резкого увеличения эффективности действующих передовых производств.

В статье предлагается процедура распределения инвестиций между регионами на основе оценки их производственных достижений. Для этого учитывается отдача от инвестиций и эффект масштаба, что создаёт основу для построения технологических и инвестиционных матриц для последующего выявления наиболее перспективных регионально–отраслевых кластеров. Процедура апробирована на примере сельского хозяйства применительно ко всем субъектам Российской Федерации. Предлагаемая схема селекции инвестиционных потоков на разные нужды (расширение производства, исследования и разработки, заимствование и внедрение новых технологий) в разных регионах противостоит традиционной российской практике выравнивания регионального неравенства. Вместо субсидирования отстающих регионов предлагается стимулировать развитие регионов–лидеров с последующей передачей их прогрессивного опыта остальным территориям. В этом случае у каждого региона появляется своя миссия в терминах инновационной экономики: одни выполняют роль передовых производственных кластеров, обеспечивающих технологические прорывы, а другие – перенимают лучшие практики и тем самым улучшают качество экономического пространства страны. Обсуждается процедура межрегиональной диффузии передовых форм производства с учётом подотраслей и отдельных направлений производственной специализации.

В статье рассматриваются условия и причины расцвета и упадка неолиберальной экономической идеологии в США. Актуальность исследования обусловлена концептуальными проблемами обоснования и реализации экономической политики администрации президента США Дж. Байдена на фоне сохраняющегося инерционного потенциала неолиберальной идеологии. На основе историко–логического анализа доктринальных концепций выявлено, что обозначение совокупности неоконсервативных и либертарианских идей термином «неолиберализм» является неточным и дискуссионным. Популярность неолиберализма в начале 1980-х гг. обусловлена кризисом сложившихся в середине XX в. идей и практики настоящего прогрессивного либерализма кейнсианско–рузвельтианского толка. В работе анализируются экономические мемы либерализма, где основное внимание уделено «просачиванию сверху вниз». Экономическая политика Дж. Байдена – «байденомика» – охарактеризована как настоящий возврат к идеям и практике американского прогрессивного либерализма. Показано, что налоговая политика администрации Байдена представляет собой существенный отход от неолиберальных принципов, также как и усиление нормативного регулирования экономики, активизация контактов с профсоюзами и полномасштабная промышленная политика, направленная на реиндустриализацию Америки, особенно в части высокотехнологичных отраслей. Альтернативная экономическая политика – «трампономика» – в своей основе также противостоит неолиберализму, несмотря на такие фрагментарные совпадения с последним, как дерегулирование и снижение налогов. Однако промышленная политика Трампа, в основном в виде таможенной защиты внутреннего рынка, оказалась более выгодной средне–, а не высокотехнологичным отраслям. Парадоксальный «трампо–байденовский консенсус» по вопросам промышленной политики и протекционизма с точки зрения неолибералов есть отход от единственно правильного «свободного рынка», но фактически является подтверждением абсурдности неолиберального наследия для решения актуальных задач современного экономического развития США.

Цель наложения на Россию беспрецедентного количества санкций состояла не только в разрушении ее экономики, но и в порождении внутреннего раскола посредством роста недовольства граждан и нарастания внутренних волнений. Однако стремительная реакция властей, отреагировавших как на экономическую дестабилизацию, так и на обострившиеся потребности общества, позволила купировать возникшую угрозу и привела к сплочению общества и повышению его гражданской сознательности. Осмысление феномена общественного договора, являющегося основой стабильного существования государства и берущего свое начало в эпохе формирования государственности, стало целью исследования. Изучение эволюции этого феномена от античности до наших дней позволило определить принцип справедливости как ключевой при формировании общественного согласия. Этот принцип, сформулированный еще в античные времена и впоследствии нашедший отражение в учениях Ж.–Ж. Руссо, И. Канта, Д. Ролза и др., наиболее ярко проявил себя в идеологических концепциях российских философов XIX века. Исторический анализ феномена общественного договора позволил определить его как неформальное соглашение между обществом и суверенной властью, основанное на консолидации первого и ответственности второй. Исследование сложившейся после 2022 года в России потребности в переосмыслении общественного договора показало, что наиболее остро в общественном дискурсе проявляются запросы на выработку идеологии страны и на введение ответственности за антироссийскую пропаганду (запрос на справедливость). Они уже нашли отражение в формирующемся новом общественном договоре, базисным положением которого выступает согласие, основанное на единстве, справедливости, свободе, патриотизме и суверенитете.

В статье представлено структурное переосмысление теории пассионарности П. Турчина, оперирующей не только правящими элитами, но и контрэлитами, которые имеют все атрибуты элитариев, кроме доступа к власти. Для углубления понимания процесса возникновения политической нестабильности предложена графическая схема политического цикла, раскрывающая логику взаимодействия элит, контрэлит и масс. Данная схема образует ядро новой теории пассионарности и демонстрирует действие системного драйвера возникновения политических конфликтов. В дополнение к ней представлены структурные балансы, учитывающие факторы циклической динамики политической нестабильности: модель семьи, миграцию контрэлит, эффект резонанса (эффект принуждения + эффект заражения). В развитие идей теории элит представлена простая макроэкономическая модель, увязывающая политическую борьбу элит с экономическим ростом; показано, что превышение некоторого критического размера контрэлит приводит к торможению экономического роста и вероятности возникновения производственной рецессии. Показан вклад новой концепции элит в теории хаоса, пассионарности и эрозии институтов; раскрыт механизм комплементарности теории инклюзивных институтов и теории контрэлит. Предложена типология источников власти и правящих классов (плутократия, теократия, милитократия и бюрократия); осуществлено сравнение указанных форм правления на развитие государственности. Рассмотрены важные дополнения к теории элит. В частности, сформулировано свойство политической амбивалентности плутократии, когда данная форма правления оказывается эффективна в странах, являющихся геополитическим гегемоном или находящихся в режиме экономической экспансии, и крайне неэффективна в остальных случаях; раскрыта связь плутократии с феноменом наднациональных элит. Осуществлено проецирование теории элит и контрэлит на всю геополитическую систему мира.