Неэргодическая экономика

В статье рассматривается конкуренция ведущих социально–экономических университетов (СЭУ) России за передовые позиции на рынке высшего образования. Показано, что только в России помимо классических университетов (КУ) и технологических институтов (ТИ) существуют СЭУ, являющиеся сильнейшими игроками рынка вузов. Приведены данные рейтингования высших экономических школ страны за 2013–2016 гг. Продемонстрировано обострение конкуренции даже между самыми успешными СЭУ России, что проявляется в постоянной рокировке вузов топ–листа рейтинга. Обсуждаются стратегии вузов, позволяющие улучшить их академические позиции на отечественном рынке экономических исследований. Рассматриваются различия в когнитивных парадигмах КУ, ТИ и СЭУ.

В статье рассматриваются изменения в расстановке субъектов Российской Федерации по показателю производительности труда за период времени 2000–2017 гг. Показано, что в настоящее время в России наблюдается запредельно высокая дифференциация регионов по уровню производительности труда и за последние два десятилетия происходило ее увеличение. Приводятся цифры, которые позволяют сделать вывод об уникальном территориальном строении России: часть ее регионов по уровню технологического развития относится к группе стран ядра, другая часть – к странам полупериферии, третья – к странам периферии. Проведены расчеты, согласно которым в периоды 2000–2010 гг. и 2010–2017 гг. реализовывалась совершенно разная структурная схема развития страны. Доля «эффекта between» в приросте производительности общественного труда России во втором периоде возросла более чем в 10 раз по сравнению с первым периодом. Это означает, что во втором десятилетии XXI века в стране резко ускорились региональные переливы рабочей силы, которые стимулировали общий рост производительности, но одновременно с этим способствовали еще большему укоренению концентрической модели развития, при которой сохраняются огромные разрывы в производительности субъектов РФ.

В статье предлагается гибридная модель прогнозирования инфляции, представляющая собой объединение эконометрической и нейросетевой моделей. При этом в качестве объясняющих переменных используются как переменные-факторы, так и рыночные маркеры роста индекса потребительских цен. Показано, что такой подход позволяет сохранить теоретическую наполненность модели и одновременно обеспечить высокую точность расчетов, что недостижимо в рамках использования только одного типа модельного инструментария.

В статье рассмотрены изменения в уровне производительности труда (ПТ) отраслей российской экономики в последние десятилетия. Проведенные расчеты позволяют сделать вывод, что дифференциация в уровне ПТ основных отраслей российской экономики была предельно высокой – различия между некоторыми отраслями доходили до порядковых величин, что свидетельствует о крайне плохой работе каналов межотраслевого перелива капитала, труда и финансов. Прикладные расчеты показали, что структурно–отраслевые сдвиги обеспечили более чем 2/3 прироста ПТ страны, что свидетельствует о вялости внутренних факторов роста ПТ отраслей российской экономики.

В статье рассматриваются результаты двух волн идентификации университетов мирового класса за 2017 и 2019 гг., которые позволяют дать геополитическую «фотографию» рынка передовых университетов мира. Показано, что Объединенная Европа вырывается в лидеры, тогда как Азия и США ухудшили свои позиции. В основе успеха разных государств по построению глобальных университетов лежат экономические и культурные предпосылки. В качестве экономической предпосылки выступает факт наличия в стране глобальных высокотехнологичных компаний, число и сила которых определяют число и силу создаваемых университетов мирового класса. В качестве культурной предпосылки выступает широкое распространение «философии сотрудничества», которая предполагает интенсивный обмен опытом между университетами как внутри страны, так и между странами посредством создания многочисленных форм коллаборации – международных лиг и союзов, региональных консорциумов и групп, профессиональных ассоциаций и альянсов.

В статье предлагается модификация инновационно-технологических матриц, построенных для широкой выборки стран мира на основе индекса относительной производительности труда и индекса относительных удельных затрат на исследования и разработки, путем введения в них дополнительного элемента для сверхвысоких показателей указанных индексов. В итоге традиционная матрица размерностью 3x3 получила размерность 4x4. Такой методический прием позволил выявить страны, придерживающиеся нетрадиционной инновационной стратегии, для которой характерно опережающее развитие сферы исследований и разработок по сравнению с производственной сферой. К числу таких стран относятся Южная Корея, Израиль и Сингапур, которые продемонстрировали в последние десятилетия наиболее впечатляющие результаты в области экономического и технологического развития. Анализ положения России в инновационно-технологических матрицах за 2000–2015 гг. показал, что, стремясь сократить свое технологическое отставание от развитых стран, она отстала от самой себя – ее инновационная активность не соответствует ее технологическому уровню.

В статье рассматриваются наиболее популярные концепции социального развития зарубежных исследователей (Дж.Даймонда; Д.Норта, Дж.Уоллиса и Б.Вайнгаста; Д.Асемоглу (Аджемоглу) и Дж.Робинсона; К.Вельцеля; Э.Фромма; Л.Харрисона) в контексте последних работ российских ученых (В.Полтеровича; С.Кирдиной–Чэндлер; Н.Плискевич). Показано, что данные теоретические схемы в значительной степени дополняют друг друга, давая основу для построения общей теории развития. Реконструируется цивилизационный цикл принуждения, охватывающий временной период, начиная с палеолита и кончая современностью. Предлагается рассматривать постоянные и переменные факторы развития; показано, что по мере развития цивилизации значение географического и биологического факторов уменьшается, а роль технологий, институтов, культуры и богатства возрастает. Обсуждается проблема сохранения института сотрудничества в отдаленной перспективе.

В статье дается содержательное и формальное определение мальтузианской ловушки, а также вводится новое понятие – неомальтузианская ловушка. Подчеркивается, что выход из мальтузианской ловушки в Англии был осуществлен с помощью чрезвычайно жестоких методов, которые в настоящее время не приемлемы. Между тем человечество стоит на пороге необходимости преодоления или хотя бы частичной нейтрализации неомальтузианской ловушки, что требует массовой «разгрузки» рынка труда и совершенно новых методов государственного регулирования. Одним из таких новых подходов является создание консенсусных институтов, под которыми понимаются правила функционирования общества, складывающиеся в результате молчаливых, как правило, неартикулируемых соглашений (консенсуса) между властью и населением. Такие институты позволяют сгладить или отложить острые социальные конфликты, но подрывают экономическую эффективность системы. Консенсусные институты пронизывают сферы производства и потребления и широко представлены в российской экономике. Рассматриваются примеры таких институтов в сфере занятости, безработицы и досуга. Показано, что новая тенденция к созданию консенсусных институтов характерна и для других стран.

В статье рассматриваются актуальные проблемы функционирования таких институтов развития, как региональные инвестиционные форумы и региональные корпорации развития. Дано определение институтов регионального развития с учетом международного опыта. Показано, что изначальное успешное функционирование двух типов институтов стало затухать, сопровождаясь их банкротством. Данный процесс во многом связан с постепенным переходом региональных и муниципальных институтов под контроль федеральных властей с их последующей бюрократизацией. Обосновываются принципы управления институтами регионального развития, которые могут позволить перезапустить их работу в новом организационном формате.

В статье обрисовывается общая диспозиция стран в современной мировой системе производительности труда, а также место Российской Федерации в сложившейся страновой иерархии. Отмечается, что по своим количественным характеристикам Россия попадает, по терминологии И. Валлерстайна, между странами ядра и периферии, являясь тем самым типичным представителем государств полупериферии. Расчеты показывают, что на интервале 1995–2005 гг. прирост производительности труда в России был на 15% обеспечен фактором экстенсивного увеличения отработанных часов, т.е. ростом эксплуатации труда. На временном интервале 2006–2018 гг. этот процесс обратился вспять и завершился в 2019 г. официальным провозглашением премьер–министром страны Д. Медведевым реформы рабочей недели в направлении ее сокращения до четырех дней. Все это открывает эру социально ориентированной доктрины роста производительности труда.