Введение

Современный политический российский дискурс пополнился еще одной стратегической установкой, ориентированной на ускоренный рост производительности труда (ПТ). Эта цель провозглашена в Указе Президента Российской Федерации №596 от 07.05.2012 «О долгосрочной государственной экономической политике», в котором была поставлена задача увеличить производительность труда к 2018 г. в 1,5 раза относительно 2011 г. В сентябре 2017 г. стартовала масштабная программа «Повышение производительности труда и поддержка занятости». Дополнительный импульс регулятивной активности властей в отношении ПТ начался в 2018 г., когда был принят Указ Президента Российской Федерации №204 от 07.05.2018 «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года» (пункт 9), где предусмотрен рост производительности труда на средних и крупных предприятиях базовых несырьевых отраслей экономики не ниже 5% в год. С этого момента ПТ стала ключевым макроэкономическим показателем, подлежащим тотальному мониторингу и контролю.

В 2018 г. в программу «Повышение производительности труда и поддержка занятости» было вовлечено 16 регионов; в 2019 г. к ним присоединилось еще 15 регионов. Таким образом, количество регионов–участников на текущий момент составляет 31 субъект РФ. Хотя об этом не говорится в явной форме, но данная инициатива направлена на создание механизма технологической диффузии в стране, который до последнего времени фактически отсутствовал и проявлял себя стихийно и крайне неравномерно. Цель статьи состоит в рассмотрении источников диффузии новых технологий внутри страны и оценке резервов в повышении ПТ за счет масштабного заимствования уже имеющихся передовых технологических решений.

Региональная диагностика и технологическая диффузия: обзор литературы

Проблеме региональной диагностики и роста производительности труда в них посвящено большое количество научной литературы. Однако в зарубежной литературе исследованию регионов внутри страны уделяется не столь пристальное внимание, как в России. Что вполне объяснимо, учитывая, что Россия лидирует по количеству административно-территориальных единиц, расположенных на огромной территории. Тем не менее, работы по региональному анализу и оценке конкурентных преимуществ региона не являются редкостью в англоязычной литературе [1, 2, 3].

К основателям данного направления в России можно отнести О.Г. Дмитриеву, Р.И. Шнипера и В.Н. Лексина, которые в своих работах изложили суть понятия «региональная диагностика», определили основные методы и особенности проведения такой диагностики в России [4, 5, 6]. Практическое применение концепция региональной диагностики нашла свое продолжение в более поздних работах, в которых по результатам проведенного анализа были даны рекомендации по повышению производительности труда в отдельных регионах [7, 8, 9] и отраслях [10, 11] российской экономики.

Однако, на наш взгляд, наиболее перспективной с точки зрения экономического развития региона/отрасли является идея, связанная с концепцией создания/заимствования инноваций в зависимости от уровня развития той или иной территории/отрасли (концепция Полтеровича–Тониса). В обобщенном виде суть данной теории заключается в том, что существует некая технологическая граница (ТГ), достигнув которую компании/региону/стране целесообразно переходить от стратегии заимствования к стратегии разработки собственных технологий.

Применительно к рассматриваемому в данной статье вопросу теория Польеровича–Тониса, берущая свое начало в работах [12, 13, 14] и обобщенная в [15, 16, 17], получила свое практическое развитие в исследовании [18]. В указанной работе на примере Краснодарского края показаны ключевые ориентиры заимствования передового опыта повышения ПТ в отдельных отраслях региона. Например, применительно к сельскому хозяйству показано, что наиболее вероятными источниками заимствования новых технологий для Краснодарского края могут выступать такие российские регионы, как Белгородская область и Республика Татарстан, а также следующие зарубежные страны: Германия, Чехия, Англия [18].

Несмотря на масштабность проведенного в работе [18] исследования, расчеты по определению технологической границы, относительно которой должно приниматься решение о выборе между заимствованием инноваций или их созданием, проведены не были. Предварительные расчеты данной величины, произведенные в работах [19, 20], позволили получить значение ТГ на уровне 61,5%. Более точные расчеты, выполненные в 2019 г. в Финансовом университете при Правительстве Российской Федерации, уточнили его значение на уровне 71%. Это позволяет не только провести детальный анализ ПТ в регионах России, но и определить, какую стратегию – заимствования или самостоятельного создания инноваций – лучше реализовывать на той или иной территории. Данный аспект проблемы будет находиться в фокусе нашего внимания.

Заметим, что сегодня все российские нормативные документы, касающиеся ПТ, обходят вопрос о технологическом перевооружении страны. Как это ни странно, но основной интерес государственной программы роста ПТ сконцентрирован на подготовке и переподготовке кадров, а не на массовом внедрении новых технологий. В этом контексте наша задача состоит в том, чтобы обратить внимание на этот упущенный момент и показать, что именно он должен стать основой для дальнейшего технологического прогресса и роста ПТ.

Готовность регионов к заимствованию и созданию новых технологий

 Главным источником роста ПТ являются новые технологии, которые могут иметь разную природу происхождения – куплены у стран–лидеров или созданы самими участниками рынка. Опыт показывает, что создание новых технологий фирмами–аутсайдерами с низкой ПТ является нецелесообразным. Во-первых, это сложно технически и очень дорого, во-вторых, такие технологии в отсталой стране либо не пользуются спросом, либо он является очень ограниченным. В связи с этим отстающим предприятиям, отраслям и регионам гораздо выгоднее осуществлять масштабное заимствование новых технологий. Последние, как правило, не являются самыми передовыми в своем классе, но имеют разумную цену и позволяют выйти их потребителям на достаточно приличный уровень ПТ.

Оправданием описанной схемы заимствования являются свойства самого рынка технологий, которые сводятся к трем моментам.

Во-первых, самые передовые технологии на мировом рынке купить нельзя в силу того, что современные изобретения являются инструментом обеспечения рыночного лидерства, а потому они не продаются конкурентам ни за какие деньги. В отношении последних технологических новинок де–факто запрет на их продажу. Таким образом, продаются и, следовательно, заимствуются только технологии, позволяющие обеспечить выход на так называемую технологическую границу, но не выше; более совершенные технологии разрабатываются компанией самостоятельно. Можно утверждать, что на свободном рынке продаются только технологии предыдущих поколений. Таким образом, в случае приближения к технологической границе изделия у предприятия возникает потребность перехода к самостоятельной разработке инновационных решений.

Во-вторых, рынок поставщиков новых технологий включает два сегмента – внешний (зарубежный) и внутренний (отечественный). Зачастую в стране имеются местные компании–технологические лидеры, у которых можно позаимствовать новые методы работы. В условиях международных санкций такой источник инноваций является не просто актуальным, но и жизненно необходимым. В ряде случаев заимствование технологий у местных компаний может обходиться предприятию гораздо дешевле, чем у иностранных фирм.

В-третьих, заимствование новых технологий предполагает наложение определенных ограничений на их преемственность. Если технологический скачок слишком значителен, например, относительная производительность труда с помощью использования нового оборудования повышается на 40–50%, реализация новой технологии, как правило, становится невозможной из-за нестыковки старых и новых методов работы, несоответствия квалификации кадров и необходимости полного переформатирования производства и бизнеса. В связи с этим заимствование должно быть ступенчатым, а технологический скачок ограничен примерно 20 процентными пунктами. Опыт показывает, что превышение этого порога ведет к отторжению прогрессивных технологий и бессмысленной трате ресурсов.

Отталкиваясь от сказанного, рассмотрим, каким регионам России имеет смысл заимствовать иностранные технологии, а каким – создавать их самим.

Для ответа на поставленный вопрос воспользуемся уже упомянутым понятием технологической границы, под которой здесь и далее понимается относительный уровень ПТ (относительно уровня США), превышение которого делает разработку фирмой/отраслью/регионом/страной собственных технологий обоснованной. Для определения величины ТГ воспользуемся методом, предложенным в [20]. В 2019 г. сотрудниками Центра макроэкономических исследований Финансового университета при Правительстве РФ данная методика была уточнена и с ее помощью проведены более актуальные расчеты ТГ, которая составила ТГ=71%. Сравнение с этой пороговой величиной позволяет ответить на поставленный выше вопрос о готовности тех или иных российских регионов к созданию/заимствованию новых технологий. В данном случае алгоритм оценки тривиален. Регионы, для которых выполняется неравенство ОПТ<ТГ* (ОПТ – относительная производительность труда) нуждаются в широкомасштабном заимствовании западных новых технологий; в противном случае регионы должны переходить к активной стратегии создания собственных оригинальных технологических решений.

Идеология технологической границы предполагает, что в такой стране, как Россия с ее неравномерностью технологического развития следует осуществлять ступенчатый процесс внедрения инноваций. Самые передовые регионы и производства должны включиться в процесс инвестирования в новые разработки, тогда как другие регионы должны проводить политику массированной технологической диффузии, импортируя новое оборудование из-за границы и за счет этого обновляя и модернизируя свою производственную базу. Тем самым в стране могут действовать территориальные очаги создания инноваций, в то время как другие регионы будут вкладываться в процесс имитации, т.е. внедрение уже апробированных иностранных технологий. Такая двухуровневая система позволяет экономить огромные ресурсы на невостребованные разработки, не нанося урон динамичности развития страны. Заметим, что стратегия заимствования, как правило, обеспечивает гораздо более быстрый технологический прогресс и более высокие темпы роста ПТ по сравнению с политикой создания отечественных ноу–хау.

Проведенные расчеты по указанному алгоритму, основанному на идее ТГ и данных МОТ, показывают, что ПТ России составляла всего лишь 22% от ПТ США. Окончательные результаты расчетов по регионам России приведены в табл. 1.

Таблица 1

Относительная ПТ регионов России в 2017 г. (США=100%)

Результаты расчетов являются хоть и ожидаемыми, но неутешительными. Среди 85 регионов страны только 2 – Ненецкий и Ямало-Ненецкий АО – готовы к разработке собственных новых технологий. Учитывая нефтедобывающую ориентацию указанных двух субъектов РФ, можно констатировать, что сегодня Россия готова к активным поисковым работам только в области нефтедобычи и нефтепереработки; остальные производства проблематично вывести на современный уровень без опоры на существующие зарубежные аналоги. Иными словами, сегодня Россия представляет собой территорию, нуждающуюся в самом активном заимствовании производственных технологий, которые ей позволили бы выйти на современный уровень ПТ. Если, как и ранее, визуализировать данные табл. 1, то можно построить карту регионов России, разделенную на две части (рис. 1). Несложно видеть, что 2 передовых региона расположены таким образом, что они не имеют непосредственной связи с другими странами мира и находятся посередине страны, что превращает их в локальные анклавы, контакты с которыми затруднительны даже на территории самой России. Данный факт лишний раз подчеркивает, что акцент в инновационной политике должен быть смещен в сторону правильного заимствования технологий.

Введенные против России международные санкции несколько затрудняют процесс заимствования, в связи с чем государственная инновационная политика должна быть более гибкой и адаптивной. Вместе с тем технологическая блокада России инициирует вызовы, которые способны ускорить прогрессивные разработки и создание передовых производств. Ярким примером сказанному служит строительство на полуострове Ямал завода по производству сжиженного природного газа (СПГ) – одного из самых масштабных проектов в нефтегазовой сфере за последние годы. Идея этого проекта была заложена в Комплексный план по развитию производства сжиженного газа на полуострове Ямал в 2010 г. и предполагает запуск крупномасштабного международного предприятия. По имеющимся данным, 29,9% акций предприятия «Ямал СПГ» принадлежит китайской стороне (Китайская национальная нефтегазовая корпорация – 20%, Фонд шёлкового пути – 9,9%), 20% – французской (нефтегазовая компания Total) и 50,1% – российской (ПАО «НОВАТЭК»). Особенностью реализации данного проекта является то, что он строится с нуля в суровых природно–климатических условиях Крайнего Севера, которые, с одной стороны, позволяют сократить себестоимость производства сжиженного газа за счет низких температур, с другой стороны, существенно усложняют строительные и эксплуатационные работы, а также создают экстремальные условия для жизни и работы людей. В этих условиях каждое новое строительство заводов СПГ требует поиска новых технологических решений для процесса сжижения газа, в то время как на южных заводах применяются типовые технологии [21].

Технологическая блокада России привела к тому, что проектирование дополнительной четвертой очереди «Ямала СПГ» было заказано ведущему российскому центру по управлению проектированием, поставками, логистикой и строительством «НИПИГАЗ». В 2018 г. компания НОВАТЭК запатентовала собственную технологию СПГ «Арктический каскад», рассчитанную на использование российского оборудования. Разработка аналогичной технологии для производства около 1 млн тонн СПГ ведется НПО «Криомаш» по заказу энергетической корпорации «Газпром». В случае успешной реализации планируемых СПГ–проектов доля России на мировом рынке СПГ может увеличиться почти в 4,5 раза: со скромных 4,5% до 20% [21].

Отстаиваемая нами позиция по широкому заимствованию технологий предполагает несколько важных комментариев.

Во-первых, необходимо корректировать эту стратегию в соответствии с международными санкциями и технологической блокадой России. Дело в том, что действующее в отношении России технологическое эмбарго отнюдь не является тотальным и непреодолимым. По многим направлениям отечественные компании, особенно частные, вполне способны закупать нужные им технологии на открытом рынке. В связи с этим стратегия заимствования сохраняется, но с учетом того, что технологии, попавшие под строгий контроль, должны подлежать развитию внутри страны собственными силами. Иными словами, выбор стратегии в отношении конкретной технологии идет в два шага: проверка наличия нужных технологий; проверка возможности их беспрепятственного приобретения. Только в случае отрицательного результата следует переходить к стратегии собственных исследований и разработок.

Во-вторых, стратегия заимствования полностью не отменяет необходимости собственных разработок. В связи с этим необходимо дополнять закупку иностранных технологий затратами на их адаптацию в отечественных условиях и на их необходимую модернизацию.

В-третьих, следует учитывать так называемый парадокс Солоу или парадокс производительности, который состоит во временном падении ПТ в период активного технологического прогресса. Проведенные исследования относительно российских регионов показывают, что данный парадокс отчасти связан с отвлечением затрат не технологические инновации [22]. Вместе с тем, регионы, осуществляющие слишком скромные затраты на внедрение подобных инноваций, рискуют в дальнейшем пополнить ряды аутсайдеров с низкими темпами роста ПТ.

В-четвертых, стратегия заимствования имеет точку насыщения, когда она может перерастать в так называемую «ловушку среднего дохода»: страна (регион) надолго застревает на уровне развития в границах ПТ 40–60% от уровня США [22]. При подходе к данной верхней границе следует начинать более активные собственные разработки с прицелом на переход к их доминированию после преодоления ТГ.

Таким образом, регионы России сегодня представляют собой своеобразный Клондайк по внедрению новых технологий – как собственных, так и заимствованных. При этом регионы, отстающие по ПТ, должны осуществлять более активные и агрессивные стратегии заимствования; в противном случае они рискуют остаться в нынешнем состоянии на неопределенно долгий срок.

Новые региональные инициативы

Как было отмечено ранее, задача повышения ПТ относится в нашей стране к числу приоритетных на всех уровнях экономики. Не является исключением и ее региональный аспект. В августе 2017 г. президиумом Совета при Президенте Российской Федерации по стратегическому развитию и приоритетным проектам была утверждена программа «Повышение производительности труда и поддержка занятости» на 2017–2025 гг. На текущий момент к реализации программы подключилось 31 регион страны (Белгородская, Владимирская, Волгоградская, Ивановская, Калининградская, Калужская, Липецкая, Нижегородская, Пензенская, Ростовская, Рязанская, Самарская, Саратовская, Свердловская, Тамбовская, Томская, Тульская, Тюменская, Челябинская, Ярославская области, Алтайский, Краснодарский, Красноярский, Пермский и Ставропольский края, Республики Башкортостан, Мордовия, Татарстан, Чувашская и Удмуртская Республики, город Санкт-Петербург), в которых по определенным критериям (ключевые из них: выручка не менее 800 млн рублей и наличие потенциала повышения ПТ не менее 10%) были отобраны предприятия–участники. Для реализации поставленной цели (повышение ПТ на предприятиях–участниках не менее чем на 30% за намеченный срок) создаются региональные центры компетенции, проводится обучение инструментам бережливого производства, изучаются и внедряются передовые практики повышения эффективности труда, совершенствуется механизм получения предприятиями господдержки. Согласно предварительным результатам, рост ПТ на отдельных предприятиях–участниках проекта в 2018 году может составить более 20% [1].

В рамках программы «Повышение производительности труда и поддержка занятости» проводится важная инициатива – Всероссийская премия «Производительность труда: Лидеры промышленности России», организованная деловым порталом «Управление производством». Данный конкурсный ежегодный проект стартовал в 2015 г. и охватил более 5 тыс. промышленных предприятий России с их совокупной выручкой более 51% ВВП России и количеством сотрудников более 5,5 млн. человек. Результаты данного проекта дают богатую пищу для уяснения технологического потенциала российских регионов. В частности, можно констатировать, что в стране имеется множество предприятий-лидеров с поистине фантастической ПТ; результаты расчета ОПТ для некоторых компаний (по сравнению со средней ПТ США) на основе статистических данных [2] приведен в табл. 2.

Таблица 2

ОПТ предприятий–лидеров России, 2017 г. (США=100%)

Полученные данные недвусмысленно свидетельствуют, что многие регионы России имеют свои образцовые предприятия в самых разных отраслях и регионах экономики, которые способны стать локальными драйверами распространения технологических инноваций. Вопреки консервативным представлениям почти любая отрасль страны способна достигать самых высоких значений ПТ даже по международным стандартам – помимо традиционно преуспевающей добывающей промышленности. Почти все предприятия–лидеры страны относятся к разряду высокотехнологичных компаний даже на мировом рынке. Следовательно, эти предприятия–лидеры наряду с иностранными технологиями способны стать дополнительным источником передовых технологий для других фирм страны. Это обстоятельство позволяет осуществить своеобразную диверсификацию процесса заимствования технологий – из развитых стран и от передовых отечественных компаний. Кроме того, наличие российских компаний-лидеров, далеко перешагнувших ТГ, позволяет запускать и собственные технологические разработки.

Заметим попутно, что наличие указанных предприятий-лидеров с фантастической эффективностью производства в очередной раз подтверждает тот факт, что Россия попадает в разряд полупериферийных государств, которые имеют элементы как экономики стран ядра, так и стран периферии [23]. Это обстоятельство предполагает специфическую стратегию разработки/заимствования новых технологий, учитывающую факт полупериферийности и неоднозначности экономических достижений страны.

Сказанное позволяет уточнить инновационную стратегию российских регионов. Первый шаг – глобальная разработка новых технологий – состоит в разворачивании отечественных исследований и разработок в регионах с высокой ПТ по профильным производствам: ОПТ≥ТГ*. Второй шаг – локальная разработка и глобальное заимствование – состоит в широкомасштабном заимствовании западных новых технологий из-за рубежа, а также отечественного передового опыта, с одновременными строго дозированными исследованиями и разработками по направлениям, которые представлены в регионе тремя–четырьмя российскими высокопроизводительными компаниями.

Наличие региональных высокотехнологичных компаний в регионах России с неизбежностью приводит к вопросу: почему столь впечатляющие успехи одних предприятий никак не затрагивают деятельность других фирм? Почему внутри регионов не происходит технологической диффузии? Что мешает новым технологиям перемещаться к другим участникам рынка?

Не давая ответов на этот вопрос, власти страны запустили программу «Повышение производительности труда и поддержка занятости», которая путем информирования широкой общественности должна создать современные механизмы диффузии инноваций.

Заключение

Проведенный анализ позволяет выделить следующие ключевые моменты в развитии России.

1. Сравнение ПТ субъектов РФ с величиной ТГ показало, что среди 85 регионов страны только 2 – Ненецкий и Ямало–Ненецкий АО – способны выступить в качестве региональных драйверов разработки собственных новых технологий. Остальная территория страны еще не достигла зрелости для системной реализации инновационных разработок. Таким образом, российская экономика, включая почти все ее субъекты федерации, остро нуждается в масштабном заимствовании новых технологий и в целом готова лишь к точечным технологическим разработкам.

2. Вместе с тем расчеты показывают, что во многих регионах имеются передовые компании разной отраслевой принадлежности, обладающие чрезвычайно высокой ПТ и способные выступить в качестве локальных инновационных драйверов внутри регионов. Тем самым в стране имеются отдельные точки роста ПТ, которые необходимо поддерживать и перенимать опыт отечественных компаний–лидеров. Это особенно важно на фоне того факта, что само наличие высокопроизводительных предприятий на фоне технологически отсталого технологического ландшафта говорит о больших проблемах в сфере технологической диффузии, когда новые решения компаний-лидеров не перемещаются к остальным участникам рынка.

3. В данный момент потенциал передовых предприятий страны начинает постепенно использоваться путем запуска программы «Повышение производительности труда и поддержка занятости», что создает организационные и информационные основы для осуществления инновационных проектов на территории России. Подобная стратегия характерна для стран полупериферии и является логичным шагом в стремлении выйти на более высокие технологические рубежи. Эта административная инициатива по выявлению технологических лидеров и передачи от них передовых методов работы другим компаниям страны является заменой атрофированным рыночным механизмам технологической диффузии.

Разворачивающиеся последние годы инициативы государства по административному регулированию технологической диффузии позволяют придать ей более упорядоченный и направленный характер. В свою очередь это создает основы для решения задачи повышения ПТ в стране.

Список источников

1. Klaasen T.А. Regional Comparative Advantage in the United States. Journal of Regional Science, 1973, vol. 13, no. 1, pp. 97–105. DOI: 10.1111/j.1467-9787.1973.tb00381.x.

2. Ferto I., Hubbard L.J. Revealed Comparative Advantage and Competitiveness in Hungarian Agri-Food Sectors. The World Economy, 2003, vol. 26, no. 2, pp. 247–259. DOI: 10.1111/1467-9701.00520.

3. Melecky L. Approaches to regional competitiveness evaluation of Visegrad four countries. 2011. URL: https://www.researchgate.net/profile/Lukas_Melecky/publication/262346127_Approaches_to_regional_competitiveness_evaluation_

in_the_Visegrad_four_countries/links/5577ddb108aeacff200050da/Approaches-to-regional-competitiveness-evaluation-in-the-Visegrad-four-countries.pdf (Дата доступа: 26.09.2019).

4. Дмитриева О.Г. Региональная экономическая диагностика. СПб.: Издательство Санкт–Петербургского университета экономики и финансов; 1992. 272 c.

5. Шнипер Р.И. Регион. Диагностика и прогнозирование. Новосибирск: Изд–во ИЭиОПП; 1996. 134 с.

6. Лексин А.Н. Региональная диагностика: сущность, предмет и метод, специфика применения в современной России. Российский экономический журнал. 2003, № 9–10, с. 64–86. (2003;(9–10):64–86).

7. Балацкий Е.В., Потапова А.В. «Узкие места» в регионально-отраслевой структуре российской промышленности. Общество и экономика. 2001, № 7–8, с. 136–146. (2001;(7–8):136–146).

8. Михеева Н.Н. Сравнительный анализ производительности труда в российских регионах. Регион: экономика и социология. 2015, №2(86), с. 86–112. DOI: 10/15372/REG20150605. (2015;86(2):86–112).

9. Растворцева С.Н. Производительность труда и фондовооруженность в обеспечении экономического роста российских регионов. Социальное пространство. 2018, №1(13). DOI: 10.15838/sa/2018.1.13.1. URL: http://sa.isert-ran.ru/article/2545/full. (Дата доступа: 26.09.2019).

10. Бессонов В. А., Гимпельсон В. Е., Кузьминов Я. И., Ясин Е. Г. Производительность и факторы долгосрочного развития российской экономики. Материалы X Апрельской международной научной конференции по проблемам развития экономики и общества. Книга 1. М.: Изд. дом ГУ ВШЭ; 2010.

11. Масыч М.А., Паничкина М.В., Бурова И.В. Территориальные и отраслевые аспекты производительности труда российской экономики. Ученые записки Крымского федерального университета имени В.И. Вернадского. Экономика и управление. 2017, том 3(69), № 3, с. 81–88. (2017;69(3):81–88).

12. Iwai K. Schumpeterian Dynamics, Part I: An evolutionary model of innovation and imitation. Journal of Economic Behavior and Organization, 1984, vol. 5, no. 2, pp. 159–190. DOI: 10.1016/0167-2681(84)90016-7.

13. Iwai K. Schumpeterian Dynamics, Part II: Technological Progress, Form growth and “Economic Selection”. Journal of Economic Behavior and Organization, 1984, vol. 5, no. 3–4, pp. 321–351. DOI: 10.1016/0167-2681(84)90005-2.

14. Segerstrom P.S. Innovation, Imitation, and Economic Growth. Journal of Political Economy, 1991, vol. 99, no. 4, pp. 807–827.

15. Полтерович В.М., Хенкин Г.М. Эволюционная модель взаимодействия процессов создания и заимствования технологий. Экономика и математические методы. 1988, том 24, № 6, с. 1071–1083. (1988;24(6):1071–1083).

16. Polterovich V., Tonis A. Innovation and Imitation at Various Stages of Development. Moscow: New Economic School, 2004. URL: http://math.isu.ru/ru/chairs/me/files/materials2011/Tonis-Polterovich-04.pdf. (Дата доступа: 26.09.2019).

17. Стратегия модернизации российской экономики [Текст] / [Н.А. Волчкова и др.]; под. ред. В.М. Полтеровича. Санкт–Петербург.: Алетейя, 2010. 419 с.

18. Зайцев А. Региональная диагностика и отраслевой анализ производительности труда. Федерализм. 2013, № 1(69), с. 54–77. (2013;69(1):54–77).

19. Балацкий Е.В. Модели рождения и распространения инноваций. Журнал экономической теории. 2013, № 1, с. 65–78. (2013;(1):65–78).

20. Балацкий Е.В. Технологическая диффузия и инвестиционные решения. Журнал новой экономической ассоциации. 2012, № 3(15), с. 10–34. (2012;15(3):10–34).

21. Екимова Н.А. Международные санкции в отношении России: неявные выгоды. Мир новой экономики. 2018, № 4, с. 82–92. DOI: 10.26794/2220-6469-2018-12-4-82-92. (2018;(4):82–92).

22. Дементьев В.Е. Парадокс производительности в региональном измерении. Экономика региона. 2019, том 15, № 1, с. 43-56. DOI: 10.17059/2019-1-4. (2019;15(1):43–56).

23. Валлерстайн И. Миросистемный анализ: Введение. М.: Издательский дом «Территория будущего»; 2006. 248 с.