Рассмотрим вначале общий миграционный потенциал России, на фоне которого протекают более специфические процессы. Судя по данным Госкомстата РФ, внешнемиграционная активность в стране весьма высока (табл. 1,2). В 1993 г., например, в Россию прибыли 3.72 млн. человек из дальнего зарубежья. География иностранцев–мигрантов чрезвычайно обширна и охватывает 180 стран мира. При этом на долю “большой шестерки”, то есть стран, для которых удельный вес их граждан превышал 5% в общем потоке въезжающих, приходилось 57%. Основным “поставщиком” иностранцев являлся Китай, давший 10% их общей численности. Наиболее склонны к трудовой диффузии выходцы из Польши, Финляндии и Китая.

Таблица 1. Откуда и с какой целью иностранные граждане приезжают в Россию (1993г.), %

Таблица 2. Куда и с какой целью выезжают российские граждане (1993), %

Российские граждане, в свою очередь, выезжали в 151 страну, причем их численность больше тех, кто въехал – 4.14 млн. человек. Степень концентрации россиян за рубежом еще выше: на долю “большой шестерки” приходится 62% выехавших. Состав последней достаточно стабилен, лишь вместо Монголии в данном случае фигурирует Турция. Таким образом, сегодня уже сложился основной внешнемиграционный ареал, который включает Китай, Финляндию, Германию, Польшу, США, Турцию и Монголию. Лидер по “поглощению” наших соотечественников – Китай, а наиболее интенсивно российская рабочая сила в виде обслуживающего персонала проникает в Японию и Германию.

Довольно интересно различие в миграционных структурах въезда–выезда. Так, удельный вес обслуживающего персонала среди отъезжающих из России почти вдвое выше, чем среди въезжающих, а абсолютная численность упомянутой категории “наших” за рубежом достигает почти миллиона человек. Вместе с тем сугубо служебных выездов среди российских граждан более чем на 13 процентных пунктов меньше, нежели у иностранных представителей.

Экспорт рабочей силы

По-прежнему острой остается проблема эмиграции из России, в частности, не ослабевает “утечка мозгов”. О возможных масштабах и структуре этого процесса на настоящий момент говорят следующие данные. Доля потенциальных эмигрантов среди студентов составляет 37%, из них 10% четко заявили о своем желании жить и работать за границей; около 13% ученых, ведущих фундаментальные исследования, готовы немедленно выехать, 40% не исключают такой возможности [1]. Интерес к работе за рубежом проявляют 80% докторов и кандидатов наук, занятых в аэрокосмической области, и 47% специалистов атомной промышленности. Наиболее ориентированы на выезд молодые кандидаты наук и сотрудники, не имеющие ученой степени: среди первых серьезно думают о таком шаге 14.2%. Реально же организованным путем выезжают в основном моряки на загрансуда, студенты и школьники на сезонные работы, а по прямым связям – преимущественно представители обслуживающего персонала (официанты, водители, наладчики, слесари) и строители. В целом масштабы потенциальной трудовой эмиграции весьма значительны: социологические исследования свидетельствуют о готовности 5–6 млн. человек выехать для работы за рубеж в течение ближайших двух–трех лет [2], что составляет примерно 7 – 8% российской рабочей силы. Для сравнения укажем, что в некоторых странах–экспортерах данный показатель достигает 15% трудоспособного населения, а, например, в Турции масштабы подобного отвлечения составляют около 7% всего трудового потенциала. Учитывая, что по международным стандартам предельно допустимыми считаются 12%, возможный экспорт рабочей силы из России в любом случае не будет носить разрушительного характера. Вместе с тем отъезд такого числа людей, безусловно, затрудняет деятельность отдельных предприятий и даже некоторых отраслей, как, например, в Египте, где именно по этой причине ощущается нехватка работников в строительстве и сельском хозяйстве.

Наиболее серьезные последствия кадровых потерь при реализации эмиграционных намерений российских граждан можно свести к следующим.

– Произойдет отвлечение рабочей силы от нужд отечественной экономики. По расчетам, проведенным на основе методики ООН (вычет из совокупного общественного продукта суммы прямых и косвенных расходов на подготовку выезжающих и упущенной выгоды от их деятельности в стране), отъезд одного специалиста приносит России убыток порядка 300 тыс. долларов США [1]. (Индия, например, теряет от эмиграции одного инженера почти в 10 раз меньше.) Восполнение таких потерь весьма проблематично. Во всяком случае, специальные исследования этого вопроса в Италии, которая считается ярко выраженной страной–донором, показали, что на подготовку рабочей силы государство тратит в два раза больше, чем получает в результате валютных переводов итальянских эмигрантов. По данным ООН, все виды американской помощи развивающимся странам не покрывают их потерь от экспорта квалифицированной рабочей силы.

– Активная эмиграция приведет к резкому замедлению развития приоритетных направлений экономики, науки и техники. Типичными представителями потенциальных российских эмигрантов являются физики, математики, программисты, инженеры, генетики, биохимики, вирусологи и т.п., то есть специалисты, от которых зависит социальный и технологический прорыв России. (Здесь уместно заметить, что стремление высокообразованных мексиканцев делать карьеру в США отчасти объясняет хронические неудачи мексиканского правительства по технологической модернизации страны.) Восполнить же возникающие потери за счет привлечения квалифицированной рабочей силы извне сложно и очень дорого. Достаточно сказать, что заработная плата иностранных работников во много раз (порой в 10) выше той, что имеют отечественные специалисты аналогичного уровня подготовки.

– Общество потеряет не просто работников, но людей, наделенных высокой деловой и профессиональной активностью. Судите сами. Почти треть специалистов, нацеленных на выезд, регулярно публикуется в отечественных и иностранных журналах, а компьютерная грамотность среди потенциальных эмигрантов в полтора раза выше, чем у других респондентов [3].

– Эмиграция охватывает наиболее культурные слои населения, имеющие определенные семейные традиции. Как свидетельствуют социологические опросы, у юношей и девушек, намеревающихся покинуть страну, родители, как правило, с высшим образованием, причем в 95 случаях из 100 они одобряют решение своих детей. Кроме того, молодежь, ориентированная на переезд за границу, лучше владеет иностранными языками и лучше учится [1].

– Отток специалистов может привести к серьезным демографическим деформациям, поскольку подавляющее число выезжающих – мужского пола. Ярким примером региона с нарушающимся демографическим равновесием является Краснодарский край, из которого по данным на 1 января 1994 г. число выехавших за границу с помощью негосударственных агентств, составило 654 человека, и все они мужчины.

– Трудовая эмиграция может привести к “старению” населения. В частности, выявлен факт безусловной зависимости между возрастом специалистов и их эмиграционными установками: чем моложе респонденты, тем значительнее ориентация на работу за рубежом [3].

– В лице эмигрантов страна может потерять прогрессивно мыслящих и оптимистически настроенных людей. Как показали опросы, среди тех, кто связывает свое будущее с работой за границей, доля поддерживающих курс на рыночные преобразования и на приватизацию государственной собственности значительно выше, чем среди остальных [1].

Приведенные данные отражают лишь потенциальное предложение отечественной рабочей силы на международном рынке труда. Однако сегодня последний пока не готов к такому наплыву кадров из России. Международная организация по миграции сообщает, что в ближайшие несколько лет западные страны смогут трудоустроить только 200 тыс. российских специалистов. Совет по конкурентоспособности, включающий главных управляющих 150 корпораций США, оценивает возможность трудоустройства в США до 2010 г. лишь для 500 тыс. человек из СНГ и стран Восточной Европы. Одновременно с этим правительства многих стран–реципиентов переходят к жесткому регулированию притока иностранной рабочей силы. Например, с 1991 г. число тех, кому разрешен въезд на постоянное жительство в США с целью трудоустройства, составляет 140 тыс. человек. Кроме того, на данном этапе организация экспорта российской рабочей силы находится в зачаточном состоянии. Даже в Краснодарском крае, который отличается высокой эмиграционной активностью, лишь три негосударственные организации занимаются вопросами трудоустройства российских граждан за рубежом. По данным Минтруда, из 50 регионов России только пять обладают информацией об отъезжающих за границу для работы по найму.

Вместе с тем уже сейчас очевидно, что при легализации и соответствующем организационном обеспечении трудовой эмиграции последняя может стать существенным фактором экономического развития России. Каждая тысяча российских граждан, работающая за рубежом, могла бы ежегодно давать в среднем 8 млн. долларов США. Если процесс трудовой эмиграции будет постепенно нарастать и в течение 10 ближайших лет численность работающих за рубежом достигнет 1.5 млн. человек, то за этот срок Россия может получить около 50 млрд. долларов США по платежному балансу страны в виде поступлений от трудящихся–мигрантов и около 10 млрд. долларов в федеральный бюджет в виде поступлений от фирм–посредников [2]. Такие валютные вливания представляются весьма значительными для становления отечественного бизнеса и наращивания темпов экономического роста.

Импорт рабочей силы

В 1994 г. Министерство труда РФ осуществило сбор и анализ данных о привлечении иностранной рабочей силы и отправке российских граждан для работы за рубежом. Однако состояние дел в области внешней трудовой миграции пока не поддается объективной оценке, поскольку, во-первых, учет и регистрация трудящихся–мигрантов только начинаются, а во-вторых, основная масса представителей этой категории использует нелегальные способы проникновения на российский рынок труда. Как обнаружилось, например, в ходе ревизии по поводу наличия иностранной рабочей силы в городах и районах Краснодарского края, проведенной краевой миграционной службой совместно с центрами занятости в 1994 г., лишь 7.7 % иностранных работников из дальнего зарубежья имеют официальный статус, остальные, по сути дела, нелегальные мигранты. Комитет по труду и социальным вопросам сообщил, что единственная реальная возможность выявления иностранной рабочей силы на территории страны – это выборочные проверки. В Новгородской области лишь у 2.2% всех иностранных работников есть официальное разрешение на трудоустройство в России. В Псковской области ни одно из предприятий, использующих иностранцев (в том числе на основе межправительственных соглашений), не имеет разрешения Федеральной миграционной службы России (ФМС). По данным Минтруда, численность вьетнамских граждан, находящихся в розыске, составляет 5 тыс. человек, что превышает численность всех легально трудоустроенных вьетнамцев. По оценкам ФМС, в России находятся более 500 тыс. иностранцев и лиц без гражданства из дальнего зарубежья, из которых 180 тыс. проживают в Москве и около 90 тыс. в Санкт–Петербурге [4]. Они квалифицируются российскими властями как нелегальные мигранты. Уже сейчас волна нелегальной иммиграции постепенно перерастает в серьезную политическую проблему. В частности, остро стоит вопрос о “китайских городах” на территории России. Так, в Партизанском районе Приморского края в результате специального рейда установлено, что в районе на 7 тыс. русского населения приходится более 15 тыс. китайцев [5]. По данным администрации Красноярского края, в этом регионе проживает около 0.5 тыс. нелегальных мигрантов из Китая [6], а по некоторым оценкам, число незаконно проживающих китайских граждан на территории Сибири и Дальнего Востока достигает 1 млн. человек [7]. Однако, даже если предположить, что общая масса нелегальных мигрантов равна 1.5 млн. человек (на наш взгляд, это предельно высокая оценка), то их доля составляет лишь около 2% от всех занятых в России и не может квалифицироваться как критическая. Таким образом, проблема предотвращения неконтролируемой экспансии зарубежными гражданами российского рынка труда имеет определенный временной резерв.

Анализ информации об иностранной рабочей силе, полученной Минтруда России из 50 регионов, показывает, что география ее источников не столь обширна, как для общих миграционных потоков. Рабочая сила официально поступает в Россию по крайней мере из 32 стран дальнего зарубежья, а ее численность достигает 44 тыс. человек, что составляет 0.06% от всех занятых в народном хозяйстве. При этом состав “большой шестерки” несколько изменяется: ведущими поставщиками рабочих кадров становятся Северная Корея, Вьетнам, Болгария (табл. 2). Примечательно, что ведущие страны–доноры уже, как правило, не являются непосредственными территориальными соседями России. Следовательно, по сравнению с общей миграцией для трудовой миграции в меньшей степени характерна ее зависимость от географического расположения стран. Концентрация иностранных трудящихся по странам–донорам предельно высока. Так, удельный вес рабочей силы из стран “большой шестерки” превышает 93%.

Как явствует из табл. 3, практически вся иностранная рабочая сила направлялась в отрасли материального производства; в непроизводственной сфере сосредоточено лишь 1.3%. Большинство иностранных работников оседали в строительстве, промышленности, а также сельском и лесном хозяйстве, причем наиболее сильно притягивали две последние отрасли, а наиболее диверсифицированной в географическом отношении отрасли являлось строительство. Данный факт служит косвенным признаком имеющегося кадрового дефицита в упомянутых областях материального производства.

Таблица 3. Структура иностранной рабочей силы в России на 1 января 1994 г., %

Профессионально–квалификационный состав иностранных работников представлен в табл. 4 в соответствии с классификацией, данной в [8]. Подавляющая масса иностранцев – это так называемые “синие воротнички”, направляемые на не пользующиеся спросом вакантные рабочие места. Между тем в их структуре наметилась известная крайность: доминируют здесь менеджеры, которых нельзя причислить к особо дефицитной категории специалистов. Кстати, возможности по приему представителей редких профессий пока явно недоиспользуются. Привлекаются, например, переводчики с редких в нашей стране языков, врачи, практикующие методы нетрадиционной медицины, а, скажем, в ювелирах ощущается нехватка, и, по сведениям МИДа, Роскомдрагмет готов их принять.

Таблица 4. Профессионально–квалификационный состав иностранной рабочей силы на 1 января 1994 г., %

Уже сейчас можно констатировать наличие определенного демографического прессинга со стороны иностранных работников, выражающегося, в частности, в том, что доля женщин в их общей численности составляет менее 2%. При нарастании потока иммигрантов демографические диспропорции станут еще ощутимее. И еще одно замечание. В сравнении с предыдущим периодом международный обмен трудовых ресурсов явно тяготеет к “свободным” формам: по международным соглашениям работают лишь 52% иностранцев, остальные трудоустраиваются по прямым связям.

Несколько слов об эффективности привлечения иностранной рабочей силы. В подавляющем большинстве регионов основным фактором, повлиявшим на соответствующее решение, является внедрение современных технологий; кроме того – более высокий профессионализм, трудовая и технологическая дисциплина иностранцев, более широкий диапазон предлагаемых ими работ и услуг. Например, в Красноярском крае китайские овощеводы применяют собственные методы работы в возделывании овощных культур, используя весь световой день. В Республике Коми совместные предприятия Нобель–Ойл, Арктик–Ойл и другие внедряют передовые технологии, обучают российских коллег новым методам бурения и добычи нефти и газа. Что касается таких факторов, как близость границы, благоприятные национально–культурные традиции и языковая среда, непрестижность работы и низкая оплата, то они менее значимы. Обе группы факторов оказывают разнонаправленное воздействие на развитие отечественной экономики. Если первые ведут к межстрановой диффузии знаний и росту эффективности производства, то вторые способствуют сохранению мало– и нерентабельных предприятий и замораживанию нерациональной структуры экономики страны, региона.

Одним из побочных эффектов трудовой миграции является активизация межстрановых товарных потоков. Однако положение дел в этой области пока нельзя назвать удовлетворительным. Так, по сведениям командования Дальневосточного пограничного округа, через таможенные пункты и погранпереходы в Китай уходит в среднем вдвое больше грузов, чем приходит в Россию. Иными словами, наша страна имеет пассивный баланс по данному виду российско-китайского товарного экспорта. Кроме того, крайне неэффективна его структура. Только за 10 месяцев 1993 г. из Хабаровского края в Китай отправлено черных и цветных металлов, минеральных удобрений, древесины, нефтепродуктов, цемента и автотракторной техники на сумму в 130 млн. долларов США. Встречный товарный поток состоял из тушенки, яблок, карамели, печенья, водки, спирта и т.п. продуктов, качество которых оставляет желать лучшего [5].

До сих пор целый ряд регионов практикует бартер природных ресурсов (нефть, газ) и сельскохозяйственной продукции (сахар, зерно) как плату за рабочую силу. В Тамбовской области, например, 42.7% иностранных рабочих задействованы на принципах частичного и полного бартера; в Республике Бурятия данный показатель достигает 72.5%. Правда, в последнее время намечается отказ от подобной практики, а кое–где бартерные сделки взяты под контроль, в частности, в Приморском крае из бартерной номенклатуры исключены минеральные удобрения, лес, цветные металлы, рыбопродукты. Заметим, что с общеэкономической точки зрения роль товарного экспорта, сопутствующего внешней трудовой миграции, нельзя недооценивать. Важнейшее значение здесь имеет тот факт, что во внешней торговле относительно наукоемкая отечественная продукция может обмениваться на относительно капиталоемкую зарубежную. Такой обмен создает условия для переброса издержек национального капитала в наукоемкое производство, что ведет к снижению материалоемкости промежуточного продукта и росту общей эффективности производства. В США подобная внешнеторговая политика, с одной стороны, является частичным амортизатором циклических перепадов в динамике экономического роста, а с другой, выступает как средство относительной экономии труда и капитала [9]. В этой связи можно утверждать, что складывающаяся в России структура “побочного” товарного экспорта, имеющая ярко выраженный ресурсный характер, будет оказывать отрицательный эффект прежде всего в долгосрочной перспективе.

Из зарубежного опыта известно, что возрастание внешней миграционной активности, особенно нелегальной, причем независимо от того, какой тип миграции имеет место (вынужденная или коммерческая, включая разного рода кратковременные деловые поездки), всегда ведет к ухудшению криминогенной обстановки. Присутствие китайских мигрантов на территории России сопровождается организацией массовых беспорядков и групповых кровавых столкновений. Зафиксировано множество случаев, когда их агрессивные действия удавалось нейтрализовать лишь благодаря вмешательству сотрудников ОМОНа [5]. Однако справедливости ради необходимо отметить и другое: на заброшенных землях Амурской области китайские переселенцы строят дома, дороги, разводят овощи, открывают магазины, словом, реанимируют пришедшие в упадок деревни.

Хотя процесс привлечения трудовых ресурсов в Россию извне только–только зарождается, уже сейчас можно предвидеть развитие событий в этой области. Прежде всего вряд ли изменятся отраслевая структура иностранной рабочей силы и ее профессионально–квалификационный состав, а также распределение по полу. А вот структура стран–доноров, по-видимому, еще не до конца устоялась и в дальнейшем претерпит заметную трансформацию. В частности, весьма вероятны сдвиги в ранжировании этих стран по степени значимости. Постепенная активизация рыночных каналов международной миграции приведет к увеличению удельного веса иностранцев, трудоустраивающихся по прямым связям. Что касается расширения масштабов притока зарубежных работников, то легальные формы уже сейчас сдерживаются администрацией и региональными органами по труду, которые ввиду нарастания безработицы проводят рестриктивную политику. Поэтому, скорее всего, увеличение численности произойдет главным образом за счет мигрантов–нелегалов.

Основные проблемы

Рассмотрим наиболее важные и актуальные проблемы в области внешней трудовой миграции, решение которых позволит перейти к более стабильному регулированию этого процесса.

1. Отсутствуют унифицированные определения, в частности, имеются разночтения в трактовке термина “иностранная рабочая сила”. Одни включают в это понятие только граждан из дальнего зарубежья, другие причисляют к ним еще и тех, кто приезжает из бывших союзных республик.

2. Практически полностью отсутствует представление о численности трудовых мигрантов из стран ближнего зарубежья. Между тем уже сейчас можно утверждать, что она значительно превышает показатель притока рабочей силы из дальнего зарубежья.

3. Отсутствует четкое разграничение функций и полномочий между государственными ведомствами, которые занимаются внешней трудовой миграцией. Это Министерство труда РФ, Федеральная служба занятости и Федеральная миграционная служба России. Кроме того, в решении специфических вопросов принимают участие МИД, МВД, Минсоцзащита, Федеральная служба контрразведки, Служба внешней разведки, Роскомтуризм и др. Следует, вместе с тем, отметить уникальный опыт России, где создано самостоятельное ведомство по проблемам миграции – ФМС. В других странах аналогичными проблемами занимаются специальные подразделения (управления, департаменты, институты и пр.) при министерствах труда, иностранных и внутренних дел.

4. Отсутствие условий для “маятниковой” миграции граждан ближнего зарубежья. Понятно, что применение общих норм по приему иностранной рабочей силы для приграничных жителей нецелесообразно. Уже сейчас у предприятий ряда регионов, традиционно использовавших груд тех, кто живет в приграничных странах, возникли финансовые сложности из-за необходимости получения лицензии.

5. Отсутствие верхних квот (лимитов) для юридических лиц по приему иностранной рабочей силы. Так, в республике Хакасия в АООТ “Абаканвагонстрой” удельный вес иностранной рабочей силы составляет 24% от всего персонала; в Хабаровском крае на СП “Гесприд” и в Республике Бурятия в совхозе “Унэгэтэйский” данный показатель достигает 41%; в Санкт–Петербурге на СП “Бека” занято 73% иностранцев, а в Амурской области в объединении “Тындалес” – 91%. Для сравнения укажем, что даже в странах Саудовской Аравии доля иностранной рабочей силы на предприятиях законодательно ограничена 25% [10].

6. Не определен статус сезонных трудящихся–мигрантов и не предусмотрены льготы для данной группы. Большой интерес к сезонным (прежде всего сельскохозяйственным) работам проявляют школьники и студенты. Однако требовать обязательного лицензирования в подобных случаях, по-видимому, нерационально.

7. Не определены официальный статус и визовый режим для представителей внешней трудовой миграции. В США, например, предусмотрены различные визовые режимы и нормы пребывания в стране [11].

8. Отсутствует механизм депортации нелегальных мигрантов и не определен финансовый источник депортации тех из них, кто подпадает под категорию самозанятых.

9. Не отлажен механизм защиты трудовых прав российских граждан, работающих за рубежом, что приводит к грубым нарушениям закона как со стороны работодателя, так и посреднических организаций [12].

10. Нет единой государственной статистической отчетности по проблемам внешней трудовой миграции, что препятствует осуществлению корректных количественных прогнозов и мер по формированию целенаправленной селективной миграционной политики.

Основные выводы

Предпринятый нами анализ позволяет сделать следующие методологические выводы.

Во-первых, в отличие от подавляющего большинства стран мира, которые, как правило, специализируются либо на экспорте, либо на импорте трудовых ресурсов, Россия является одновременно и импортером, и экспортером рабочей силы. Поэтому необходимо сформировать экономический механизм и нормативно–правовую базу таким образом, чтобы обеспечить высокую эффективность обоих потоков.

Во-вторых, для России сейчас особенно актуальна проблема трудовой иммиграции, а не эмиграции. В связи с этим при государственном регулировании приоритет следует отдавать именно вопросам импорта рабочей силы, что должно выражаться прежде всего в первоочередном принятии соответствующих рестриктивных нормативных актов, защищающих национальный рынок труда от зарубежной экспансии.

В-третьих, наиболее остро в настоящее время стоят проблемы, связанные с нелегальным ввозом-вывозом рабочей силы, что также подразумевает первоочередное решение соответствующего комплекса вопросов путем формирования специфической нормативной базы, включающей меры по усилению ответственности за противозаконные действия.

В-четвертых, стратегия России в области внешней трудовой миграции имеет объективную географическую окраску и предполагает дифференцированный подход к странам ближнего и дальнего зарубежья, в частности, выработку соответствующих критериев и принципов государственного регулирования, предусматривающих протекционистскую политику в отношении бывших союзных республик.

Предложения

По-видимому, ключом к урегулированию выявленных проблем может служить опыт зарубежных стран, где уже накоплен достаточный арсенал как организационных, так и нормативно–правовых форм. Представляется, что комплекс практических предложений по упорядочению внешнетрудовых миграционных процессов должен включать в себя следующее.

– Термин “трудящийся–мигрант” означает лицо, которое будет заниматься (занимается или занималось) оплачиваемой деятельностью в государстве, гражданином которого оно не является. Данное определение базируется на соответствующей резолюции Международной конвенции о защите прав всех трудящихся–мигрантов и членов их семей (45 сессия Генеральной Ассамблеи ООН 1990 г.). Конвенция позволяет также выделить целый ряд специфических групп трудящихся–мигрантов.

– Найм иностранных трудящихся–мигрантов российскими и совместными юридическими лицами (предприятиями, организациями и фирмами) разрешается, если общая численность их персонала составляет не менее 10 человек.

– Предельная численность иностранных трудящихся–мигрантов на российских и совместных предприятиях, в организациях и фирмах не может превышать 20% от общей численности их персонала.

– Найм иностранных трудящихся–мигрантов могут производить только те российские и совместные юридические лица (предприятия, организации и фирмы), уставной фонд которых составляет не менее 30 тыс. долларов США. В случае, если предприятие располагает уставным фондом в иных валютах, его объем рассчитывается по текущему валютному курсу Центрального банка России на момент подачи заявления предприятия в ФМС. Документ, подтверждающий финансовое положение предприятия, должен иметь подпись руководителя и официальную печать предприятия. В качестве обязательного документа предъявляется устав предприятия.

– Найм иностранных трудящихся-мигрантов могут производить только те российские и иностранные физические лица (граждане), ведущие самостоятельное дело, которые имеют годовой доход не менее 10 тыс. долларов США или счет в банке на эту же сумму. В качестве обязательного документа должны быть представлены сведения о состоянии счета в банке или заполненная декларация о доходах за предыдущий год.

– Состоятельные российские и иностранные граждане, желающие использовать в личных целях труд иностранцев, имеют право на найм одного человека, если они имеют годовой доход более 10 тыс. долларов США или счет в банке на эту же сумму. В качестве обязательного документа должны быть представлены сведения о состоянии счета в банке или заполненная декларация о доходах за предыдущий год.

– Иностранные инвесторы получают право на ведение трудовой деятельности на территории России при предъявлении письменных гарантий того, что вкладываемые средства останутся в экономике страны не менее двух лет. Письменное обязательство иностранного предпринимателя заверяется в Минтруда РФ и МИД РФ. Величина вкладываемого капитала не должна быть меньше 100 тыс. долларов США.

– Найм иностранных трудящихся–мигрантов российскими и совместными юридическими лицами, а также российскими и иностранными физическими лицами разрешается, если иностранные граждане трудоустраиваются по профессиям, не попавшим в “Список профессий, закрытых для иностранцев”, который ежегодно разрабатывается и публикуется Министерством труда РФ.

– Иностранному трудящемуся–мигранту для смены работодателя и вида занятости необходимо получить одобрение Федеральной службы занятости и разрешение ФМС. Разрешение может быть аннулировано до истечения срока контракта, если этого требует ситуация на рынке труда. Решение по данному вопросу принимается ФМС на основе соответствующего заключения Минтруда РФ.

– Иностранные трудящиеся–мигранты имеют право на воссоединение с семьей на территории России при соблюдении следующих условий:

– они должны иметь постоянную работу и заработок, достаточный для содержания семьи. Доход, приходящийся на каждого члена семьи, должен быть не меньше 10 минимумов заработной платы, установленных правительством РФ;

– работа трудящегося–мигранта должна иметь устойчивый характер. В качестве документа, подтверждающего данный факт, он должен представить в ФМС контракт не менее чем на год с момента подачи ходатайства;

– трудящийся–мигрант должен иметь отвечающие требованиям удобства жилищные условия, подтвержденные справкой по месту проживания;

– возраст детей трудящегося–мигранта не должен превышать 18 лет, что подтверждается свидетельством о рождении.

– В случае перемены иностранными трудящимися–мигрантами места жительства или места работы, юридические и физические лица, пригласившие их на работу, обязаны в течение 48 часов сообщить об указанных изменениях органам безопасности.

– Юридические и физические лица, предполагающие использовать труд иностранных трудящихся–мигрантов, одновременно с заявлением в ФМС должны представить чек на сумму в размере 1 тыс. долларов США на каждого в качестве гарантии, что в случае форс-мажорных обстоятельств не будут отправлены на родину.

– Посреднической деятельностью по трудоустройству российских граждан за рубежом могут заниматься юридические лица, зарегистрированные в установленном порядке и имеющие лицензию на подобную деятельность.

– Российский гражданин, выезжающий за границу в целях трудоустройства, должен представить в органы МВД документы, предусмотренные “Требованиями к гражданам, выезжающим за границу”, которые разрабатываются и утверждаются Министерством труда РФ.

– Российскому гражданину, желающему выехать на работу за границу, не может быть оказано содействие по трудоустройству за рубежом, если его профессия вошла в “Список дефицитных профессий”, который ежегодно разрабатывается и утверждается Минтруда РФ.

Разумеется, перечисленные меры не бесспорны и не претендуют на полноту охвата накопившихся проблем. Однако включение подобных положений в соответствующие разделы Закона о занятости, КЗОТа и других нормативных документов позволит снизить напряжение на российском рынке труда и повысить эффективность его функционирования.

Литература

1. Морозов А. Недержание умов – болезнь научной элиты // Независимая газета. 1994. 29 марта.

2. Каменский А. Работа за рубежом: в чем интерес для России? // Экономика и жизнь. 1994. № 10.

3. Тихонов В., Долгих Е.,ЛеденеваЛ., Школьников В. “Утечка умов”: потенциал, проблемы, перспективы. М.: ИПЗ РАН, 1993.

4. Информационный бюллетень по вопросам миграции. М.: Бюро МОМ, 1994. № 3.

5. Резник Б. Китайцы на Дальнем Востоке: гости или хозяева? // Известия. 1993. № 234.

6. Тарасов А. Кто прирастет могуществом Сибири, если ее будут осваивать китайцы? // Известия. 1994. 16 апреля.

7. Тарасов А. Сибирь – только для русских? // Известия. 1993. № 209.

8. Балацкий Е В. Государственное регулирование импорта рабочей силы // Мировая экономика и международные отношения. 1994. № 7.

9. Евстигнеев В.Р. Внешняя торговля в системе циклического механизма общественного воспроизводства (на примере США) // Экономика и математические методы. 1989. Т. 25. Вып. 1.

10. Кулямзин А.А. Страны Персидского залива: иммиграция и классовая структура (50 – 80-е годы). М.: Наука, 1990.

11. Николайчик В.М. Иммиграция и гражданство в США: справочное пособие по иммиграционному законодательству США. М.: ПСО, 1992.

Официальная ссылка на статью:

Балацкий Е.В. Внешняя трудовая миграция// «Вестник Российской академии наук», Том 64, №10, 1994. С.872–880.