Неэргодическая экономика

Авторский аналитический Интернет-журнал

Изучение широкого спектра проблем экономики

Внешняя трудовая миграция и российский рынок труда

В статье раскрывается процесс расширения масштабов, географии и профессионального состава трудовой эмиграции в начале 1990-х годов. Отмечается настораживающая тенденция, в соответствии с которой рынок труда России, теряя лучшие кадры, постепенно заполняется менее квалифицированной иностранной рабочей силой. Подчеркивается необходимость координация миграционных потоков.

В советской экономике такого явления, как внешняя трудовая миграция, практически не было. Работа граждан за границей носила в основном характер командировок, а трудовая деятельность иностранцев на территории страны регулировалась соответствующими международными соглашениями, предполагающими жесткий административный контроль. В сегодняшней России внешняя трудовая миграция приобретает все более зрелые черты, что вызывает необходимость управления этим процессом.

 

Этапы внешней трудовой миграции

 

Внешняя (международная) трудовая миграция представляется мне как процесс временного трудоустройства национальной рабочей силы за пределами страны происхождения, предполагающий ее обязательное возвращение на родину. Он включает в себя трудовую эмиграцию (временное трудоустройство российских граждан за рубежом) и иммиграцию (временную работу иностранных граждан на территории России).

Проделанный автором ретроспективный анализ позволяет выделить в развитии трудовой эмиграции три этапа и определить их характерные особенности.

Первый этап, завершившийся, по оценкам автора, к 1990 г., можно охарактеризовать как период утечки представителей интеллектуальной и культурной элиты – ученых, музыкантов, артистов, художников. Эта категория лиц была немногочисленной, поэтому исчезновение ее с российского рынка труда не имело непосредственных разрушительных последствий для отечественной экономики, хотя процент безвозвратных кадровых потерь (лиц, остающихся на постоянное место жительства в странах-реципиентах) был довольно высок.

Вторая волна, датируемая 1990–1992 гг., охватила в основном специалистов, т.е. опытных и квалифицированных работников с высоким образовательным цензом. Отток был более многочисленным, чем на первом этапе. Одновременно расширились географические границы трудовой эмиграции, резко возросло число стран-реципиентов (раньше речь шла о 5–6 развитых странах).

Третья эмиграционная волна отчетливо проявилась в 1993 г. Она охватила не только квалифицированных специалистов, но и представителей физического труда. Профессиональный состав выезжающих на заработки за границу значительно расширился (моряки, водители автотранспорта, автомеханики, слесари, официанты, повара, бурильщики нефтяных скважин и т.д.) В результате с 1993 г. утечка кадров за пределы страны начинает принимать достаточно серьезные масштабы, трудящиеся–эмигранты занимают все новые ниши на международном рынке труда, “растекаясь” практически по всему миру.

Страна начинает терять специалистов и рабочих, задействованных на тех хозяйственных участках, от которых непосредственно зависит социально-экономический “комфорт” общества. Для российской экономики, которая традиционно ощущала дефицит трудовых ресурсов в сфере материального производства, “оголение” соответствующих рабочих мест является особенно болезненным.

Отмеченные этапы в развитии трудовой эмиграции, разумеется, несколько условны, в реальной жизни характерные для них процессы переплетаются и “накладываются” друг на друга. Тем не менее основная закономерность, связанная с постепенным расширением масштабов трудовой эмиграции при параллельном снижении профессионально–квалификационных характеристик рабочей силы, прослеживается достаточно четко.

В развитии трудовой иммиграции можно отметить аналогичные качественные особенности, однако при обратном порядке чередования иммиграционных волн. Так, в составе первой волны преобладала неквалифицированная рабочая сила из бывших социалистических стран, в составе второй – полуквалифицированные работники из стран третьего мира, в составе третьей значительное место занимают представители административно-управленческого персонала (специалисты–менеджеры, руководители структурных подразделений фирм, предприниматели-инвесторы и т.п.). Многие из них являются выходцами из развитых стран, которые активно подключились к поставке кадров в Россию. Синхронизация во времени границ иммиграционных и эмиграционных волн свидетельствует о тесной взаимной корреляции процессов притока и оттока рабочей силы.

Таким образом, Россия вошла в экономический режим, когда экспорт и импорт рабочей силы становятся заметными макроэкономическими явлениями, с которыми нельзя не считаться. Пока трудовой баланс “импорт-экспорт” складывается не в пользу российского рынка труда: приток работников из-за рубежа существенно превышает их отток за границу, а качественные характеристики импортируемой рабочей силы в среднем хуже, чем экспортируемой. Российский рынок труда, теряя отечественные кадровые “сливки”, постепенно заполняется иностранной рабочей силой невысокого качества.

 

Прогнозные оценки

 

Характер внешней трудовой миграции в определяющей степени зависит от экономической среды, в которой она происходит. В этом плане первостепенное значение имеют тенденции, складывающиеся на российском рынке труда. Большую роль играют также внешнеэкономическая и внешнеполитическая стратегии страны, содержащие и “блок” международной трудовой миграции.

Рассмотрим основные направления изменений российского рынка труда и роль в этом процессе межстранового обмена рабочей силой.

Прогнозные расчеты автора показывают, что внешняя трудовая миграция сама по себе не представляет серьезной опасности для этого рынка, так как при сохранении сложившихся тенденций к 2000 г. приток рабочей силы превысит ее отток не более чем на 2,9 млн человек [1], что является допустимым. Однако возникает ряд дополнительных проблем, которые в дальнейшем будут усугублять давление на отечественный рынок труда. Среди осложняющих факторов можно выделить следующие.

Нелегальная иммиграция. Проблема иммигрантов–нелегалов уже сейчас стоит достаточно остро. Их численность в настоящее время составляет, по оценкам автора, 1,6 млн человек. По крайней мере 1/3 из них пока не “абсорбировалась” на российском рынке рабочей силы, испытывая проблемы с трудоустройством. Учитывая интенсивность притока нелегалов из Китая, Вьетнама и ряда других стран, указанная цифра к концу 90-х годов может возрасти в 3–5 раз. В результате общая численность нелегальных иммигрантов, ищущих работу на территории России, к 2000 г. может составить порядка 2,2 млн человек.

Нетрудовая иммиграция. По оценкам Федеральной миграционной службы России, в ближайшие несколько лет предполагается принять около 2 млн беженцев и переселенцев из стран ближнего и дальнего зарубежья. Те из них, кто находится в трудоспособном возрасте, по истечении короткого адаптационного периода выйдут на свободный рынок труда в поисках работы.

Скрытая самозанятость. При прогнозировании ситуации на рынке труда не следует сбрасывать со счетов 2,5 млн человек, которые в свое время “исчезли” из сферы занятости (не были зарегистрированы ни в качестве занятых, ни в качестве безработных, выпав таким образом из народнохозяйственного баланса труда и образовав специфический неучтенный кадровый остаток). Из этих лиц образовалась группа самозанятых, которая представляет мощный “заряд” потенциальной безработицы: влияние рыночных отношений и организованной конкуренции к 2000 г. может привести их на биржи труда в качестве официальных безработных.

Социально-демографическая ситуация. С точки зрения давления на рынок труда она в настоящее время неблагоприятна. К 2000 г. численность лиц трудоспособного возраста увеличится. Положение усугубляется “борьбой” за рабочие места лиц пенсионного возраста. Ситуация несколько смягчится из- за сокращения в 1994–2000 гг. численности лиц старше трудоспособного возраста на 186 тыс. человек и уменьшения доли мужчин в трудоспособном населении на 1,3%. В целом согласно демографическому прогнозу к 2000 г. (по сравнению с 1994 г.) суммарный прирост предложения рабочей силы за счет социально-демографических сдвигов может составить около 2,1 млн человек.

Таким образом, величина кадровых вливаний на российский рынок труда к началу следующего века может достигнуть, по оценкам автора, 11,7 млн человек (примерно 16,1% нынешней численности занятых). Удельный вес внешней трудовой миграции в этом потоке составит около 25%. Даже при самых благоприятных обстоятельствах (повышении экономической конъюнктуры и росте деловой активности) экономика России вряд ли будет в состоянии поглотить такую массу дополнительной рабочей силы. Если же учесть возможное высвобождение занятых из-за углубляющегося спада производства и использования трудосберегающих технологий, то основания для пессимистических оценок ситуации на рынке труда усилятся.

 

Основные проблемы государственного регулирования

 

Поскольку становление института внешней трудовой миграции в России будет проходить в неблагоприятных экономических условиях, необходимо уже сейчас активизировать усилия в части ее регулирования.

Одной из важнейших проблем является координация потоков трудовой и нетрудовой (беженцы, переселенцы, вынужденные мигранты и т.п.) межстрановой миграции населения. Пока эта проблема никак не решается, более того, не существует даже теоретической концепции согласования столь различных миграционных потоков. Специфика и сложность проблемы заключаются в следующем.

Во-первых, трудовая и нетрудовая миграция, как правило, находятся в определенном антагонизме – поощрение одной возможно только за счет сдерживания другой. В настоящее время в России назревает серьезный “конфликт” между ними.

Во-вторых, нетрудовая миграция в отличие от трудовой, которая является чисто экономической проблемой, носит политическую окраску и входит в круг вопросов гуманитарного и культурного международного сотрудничества, решаемых с помощью неэкономических рычагов.

Представляется, что для координации миграционных потоков было бы целесообразно использовать опыт западноевропейских государств, выработавших эффективный механизм их взаимодействия. В этой связи необходимо дальнейшее расширение двусторонних консультаций российских специалистов с экспертами Совета Европы.

Вторая проблема – отсутствие жесткой увязки миграционной политики с ситуацией на рынке труда. Проводимая ныне либеральная миграционная политика уже в ближайшие 5–6 лет может вызвать глубокий кризис в сфере занятости.

Третья проблема – отсутствие увязки внутренних (межрегиональных) и внешних (межстрановых) миграционных потоков. Это приводит к тому, что в определенные регионы страны осуществляется активный ввоз иностранной рабочей силы, в то время как в других ее регионах имеется избыток трудовых ресурсов, которые могли бы эффективно использоваться вместо иностранных работников. Такое предпочтение (почти повсеместное) международного обмена рабочей силой межрегиональным перемещениям “своих” работников внутри страны осложняет общую ситуацию на рынке труда.

Одной из главных причин неурегулированности многих миграционных проблем является ведомственная раздробленность в данной сфере. Огромное число учреждений, решающих отдельные вопросы внешней миграции, порой никак не взаимодействуют друг с другом, так как лишены объективного объединяющего начала в виде государственной политики в этой области и головного ведомства-координатора. Кроме того, нельзя забывать и субъективный фактор – почти каждое заинтересованное ведомство старается “перетянуть” максимальное число миграционных функций. Все это дестабилизирует ситуацию и затрудняет реальное решение рассмотренных выше проблем.

Представляется, что если решение данных проблем будет найдено, то это позволит создать организационную базу для эффективного “встраивания” трудовой миграционной стратегии в общую политику занятости.

 


[1] Миграционные процессы прогнозируются с учетом ближнего и дальнего зарубежья.

 

 

Официальная ссылка на статью:

 

Балацкий Е.В. Внешняя трудовая миграция и российский рынок труда// «Проблемы теории и практики управления», №6, 1995. С. 86–89.

2516
6
Добавить комментарий:
Ваше имя:
Отправить комментарий
Публикации
В статье рассматривается институт ученых званий в России, который относится к разряду рудиментарных или реликтовых. Для подобных институтов характерно их номинальное оформление (например, регламентированные требования для получения ученого звания, юридическое подтверждение в виде сертификата и символическая ценность) при отсутствии экономического содержания в форме реальных привилегий (льгот, надбавок, должностных возможностей и т.п.). Показано, что такой провал в эффективности указанного института возникает на фоне надувающегося пузыря в отношении численности его обладателей. Раскрывается нежелательность существования рудиментарных институтов с юридической, институциональной, поведенческой, экономической и системной точек зрения. Показана опасность рудиментарного института из–за формирования симулякров и имитационных стратегий в научном сообществе. Предлагается три сценария корректировки института ученых званий: сохранение федеральной системы на основе введения прямых бонусов; сохранение федеральной системы на основе введения косвенных бонусов; ликвидация федеральной системы и введение локальных ученых званий. Рассмотрены достоинства и недостатки каждого сценария.
The article considers the opportunities and limitations of the so-called “People’s capitalism model” (PCM). For this purpose, the authors systematize the historical practice of implementation of PCM in different countries and available empirical assessments of the effectiveness of such initiatives. In addition, the authors undertake a theoretical analysis of PCM features, for which the interests of the company and its employees are modeled. The analysis of the model allowed us to determine the conditions of effectiveness of the people’s capitalism model, based on description which we formulate proposals for the introduction of a new initiative for Russian strategic enterprises in order to ensure Russia’s technological sovereignty.
The paper assesses the effectiveness of the Russian pharmaceutical industry so as to determine the prospects for achieving self–sufficiency in drug provision and pharmaceutical leadership in the domestic market, more than half of which is occupied by foreign drugs. Effectiveness is considered in terms of achievements in import substitution (catching–up scenario), and in the development of domestic drugs (outstripping scenario). A comparison of the main economic indicators for leading foreign and Russian pharmaceutical companies reflects a disadvantaged position of the latter. The governmental target setting for domestic pharmaceutical production is compromised by interdepartmental inconsistency in the lists of essential drugs. A selective analysis of the implementation of the import substitution plan by the Ministry of Industry and Trade of Russia since 2015 has revealed that, even on formal grounds, Russia still has not established a full–fledged production of many drugs (in particular, the dependence on foreign active pharmaceutical substances still remains, and there are very few domestic manufacturing companies). The premise concerning fundamental impossibility to implement the outstripping scenario is substantiated by the fact that there is an insignificant number of original drugs for which Russian developers initiated clinical trials in 2020–2022. The results obtained show that the current situation in the Russian pharmaceutical industry does not promote the achievement of drug self–sufficiency. A proposal to consolidate assets, coordinate production programs and research agendas for accelerated and full–fledged import substitution was put forward. Prospects for research in the field of import substitution are related to deepening the analysis of production indicators, increasing sales, as well as enhancing clinical characteristics of reproduced drugs compared to foreign analogues. In the sphere of analyzing the innovativeness of pharmaceutical production, it seems advisable to methodologically elaborate on identifying original drugs and include this indicator in the industry management.
Яндекс.Метрика



Loading...