Сегодня уже не требует доказательства тот факт, что российская система высшего образования находится в состоянии глубокого кризиса. Сегодня огромное число россиян имеет диплом об окончании вуза, но многие из них не умеют даже грамотно писать, не говоря уже о более сложных проявлениях образования. Как же такое могло получиться? Неужели в этом виноват трансформационный спад, недофинансирование образования или какие-то экзогенные причины?
На наш взгляд, в основе данного феномена лежит сложившаяся в стране практика массового, если не сказать тотального, высшего образования. Сама же эта практика представляет собой результат фундаментальной ошибки. Речь идет об идеологической установке, что рынок образовательных услуг должен стремиться к равновесию. Действительно, при отсутствии каких-либо ограничений предложение образовательных услуг растет за счет увеличения числа вузов и расширения масштабов их деятельности. Это в свою очередь ведет к падению цены обучения в вузах, что и приводит к его максимальной доступности. Что же в этом плохого?
Сегодня диплом перестает быть источником позитивной информации. Например, что может дипломированный выпускник вуза? Как оказывается, наличие у него образовательного сертификата не дает никаких гарантий, что он может хоть что-нибудь. Это приводит к полной дезориентации работодателей: они не знают, кого стоит принимать на работу, а кого – нет. После трудоустройства почти все выпускники требуют не просто доучивания, а серьезного переучивания или обучения с нуля.
В эпоху инноваций главным ресурсом являются кадры, способные генерировать эти инновации. Кто это будет делать в России? Ответ кажется очевидным: люди, имеющие высшее образование или ученые степени. Однако они в подавляющем большинстве сделать этого не могут. Но за счет кого же тогда будет осуществляться прогрессивная эволюция российского общества?
Система высшего образования не способна решить эту проблему. Какой же видится выход?
На наш взгляд, необходимо довольно быстро выстроить систему контроля качества образования с жесткой привязкой к ней механизма финансовой поддержки вузов. Это приведет к тому, что вузы-аутсайдеры рынка образования постепенно будут самоликвидироваться. Причем речь идет о сокращении не на 10-20%, а в разы. Это приведет к соответствующему росту конкурса, что в свою очередь позволит вузам осуществлять селекцию абитуриентов. Тем самым необходимо осуществить сознательное движение в сторону усиления неравновесия на рынке образовательных услуг, что повысит напряженность системы и ее инновационный потенциал. При этом неравновесие будет способствовать удержанию высоких заработков преподавательского состава, создавая мотивацию работы в этой сфере. Большие конкурсы позволят создавать студенческие «резервы» и осуществлять за счет них политику больших отсевов учащихся в процессе учебы. Одновременно все обучение может стать бесплатным, т.е. за счет государства; плата коммерческого образования должна существенно возрасти. Все это приведет к контролю качества обучения как со стороны студентов и их родителей, так и со стороны преподавателей.
Насколько обоснованным представляется такая политика поддержания дефицита высшего образования?
Во-первых, имеющиеся цифры показывают, что достижение полного равновесия на данном рынке может полностью и окончательно разрушить отечественную систему образования. Так, по насыщенности общества студентами Россия уже является одним из мировых лидеров. Например, в 2009/2010 гг. в России насчитывалось 52 студента на 1000 человек населения [1]. Это эквивалентно уровню Австралии и чуть меньше уровня Новой Зеландии (58) и США (59). Но эти три страны являются лидерами в области экспорта образования, чем и обусловлены их гипертрофированные показатели. Такие же государства, как Великобритания (39), Франция (36), Швейцария (28), и Япония (28) существенно отстают от России – в 1,3–1,9 раза. Однако и эти цифры плохо сопоставимы. Например, по нашим оценкам, в Австралии доля иностранцев среди студентов составляет 20,3%, а в Великобритании – 21,8; в США по специальностям «Бизнес» и «Менеджмент» эта доля также составляет более 20% [2-3]; в России эта величина пренебрежимо мала. По пост-дипломным программам в Британии доля иностранных студентов по специальности «бизнес и администрирование» составляет 83%, по социологии и обществознанию – 73, по биологии – 72, по техническим дисциплинам – 62 [2]. Очевидно, что нагнетание количественных показателей в нашей стране идет за счет снижения качества. Но приведенные цифры еще не предел. Статистика показывает, что в России неудовлетворенный спрос на высшее образование продолжает расти, увеличившись с 1,72 человека на место в 1993 г. до 2,08 в 2008 г. [1]. Следовательно, чтобы удовлетворить все имеющиеся сегодня запросы на образование в России, надо увеличить число вузов и студентов если и не в 2 раза, то, по крайней мере, на 25-30%, что уже выходит за рамки разумного. В этом случае мы рискуем получить уже открытую торговлю дипломами (а не завуалированную, как сейчас).
Во-вторых, равновесие рынка равносильно полному обнищанию высшей школы. Сегодня финансирование высшего образования в России заметно хуже, чем в развитых странах. Например, доля такого финансирования в ВВП для Франции составляет 5,6%, а для России – 4,1% [1]. Однако при пересчете на показатель обеспеченности населения студентами Франция финансирует свою высшую школу почти в 2 раза лучше России ([5,6:37]/[4,1:52]=1,97). Если сохранить нынешние размеры российской высшей школы, то для того, чтобы ее финансирование соответствовало французскому стандарту, надо увеличить долю ВВП, затрачиваемого на образование, до 8%. Такая цифра зафиксирована только в Дании и для России находится за пределами возможного [1]. Поэтому любое увеличение рынка в России приведет к его катастрофическому недофинансированию и качественному разложению.
В-третьих, поддержание искусственного рыночного неравновесия имеет положительные примеры в других отраслях. Например, многие банки осуществляют так называемое рационирование кредита, устанавливая ставку за кредит заведомо ниже равновесной. Это позволяет им создавать избыточный спрос на их продукт и за счет этого переходить к жесткой селекции своих клиентов по степени надежности. Тем самым банки сознательно идут на потери дохода в целях снижения рисков. Фактически они теряют деньги сегодня, чтобы не потерять их завтра; они жертвуют тактическими интересами, чтобы не потерять стратегические позиции. Что же касается высшей школы, то для нее всегда была характерна система рационирования, состоящая в том, чтобы поддерживать разумный конкурс в высшие учебные заведения. Вопрос только состоит в том, какой конкурс считать разумным. Сегодня доступность образования в России, когда даже самый слабый абитуриент может окончить вуз, привела к падению его качества и престижа. Это разительно контрастирует с опытом развитых стран. Например, в магистратуру Лондонской школы экономики конкурс составляет до 1000 человек на место, тогда как в ведущие российские вузы даже на бакалавриат – около 100 человек; в российскую магистратуру конкурс пока либо вообще отсутствует, либо находится на уровне нескольких человек на место. При этом ведущие западные университеты не идут на примитивное повышение стоимости обучения, чтобы «срезать» избыточный спрос на свои услуги и уравновесить рынок. Наоборот, они сохраняют это положение, чтобы иметь возможность контролировать «качество» абитуриентов и студентов.
Таким образом, залогом эффективной системы рационирования высшего образования является неравновесие на рынке соответствующих услуг. В противном случае в системе блокируется возникновение интеллектуальной элиты, способной генерировать и реализовывать технологические и социальные инновации. Данное положение является частным случаем известного тезиса И.Пригожина о том, что эволюционируют только системы, находящиеся в состоянии, далеком от равновесия.
Модернизация сферы высшего образования должна идти по двум направлениям – ее жесткого рационирования и нормализации отношения людей к ней. И то, и другое требует очень осторожных действий, но в их необходимости сомневаться уже не приходиться. Подчеркнем, что все эти меры должны быть направлены не на подрыв спроса на образование как такового, а на подрыв желания получить диплом без соответствующего желания учиться.
Рационирование образование, на наш взгляд, следует выстроить следующим образом. Во-первых, ужесточить систему контроля качества обучения в вузах, включающую не только качество читаемых курсов и профессионализм лекторов, но и эргономические показатели, когда вузы, размещенные не в надлежащем месте, должны лишаться лицензий и аккредитации. Во-вторых, следует отказаться от системы дипломов государственного образца, которая так или иначе уравнивает все вузы; необходимо переходить на оценку качества конкретного диплома в зависимости от престижа и репутации выдавшего его вуза. В-третьих, необходимо развернуть масштабную работу по систематическому составлению университетских рейтингов. Эта работа предполагает изменения роли рейтингов, их качества и системы взаимодействия между рейтинговыми агентствами, вузами, государством и работодателями. В-четвертых, государство должно оказывать существенную финансовую поддержку ограниченному кругу передовых вузов (например, 50 первым вузам в национальном университетском рейтинге). Можно использовать систему понижающих коэффициентов участия государства при понижении места вуза в рейтинге.
Вся эта система должна привести к тому, что вузы-аутсайдеры останутся без государственной поддержки, а без таковой и без достойной позиции в университетских рейтингах они будут никому не интересны. Желающие купить по дешевке их дипломы могут это делать, но эффект от этой сделки для них, скорее всего, будет сомнительным. Не исключено, что в будущем придется снова расширять систему высшего образования, однако для этого должны созреть соответствующие условия.
Литература
1. Официальный сайт Федеральной службы государственной статистики (Россия): www.gks.ru.
2. Сайт «Учеба за рубежом»: http://www.studyabroad.ru/guide/lib/studentsuk.php.
3. Краткий справочник «О странах»: http://ostranah.ru/lists/population.php.
Официальная ссылка на статью:
Балацкий Е.В. Проблема рационирования высшего образования// «Журнал Новой экономической ассоциации», №8, 2010. С.145-147.
