Введение

В настоящее время в мире накоплен большой опыт урегулирования неконтролируемого роста цен в условиях кризисов или международных санкций. Россия сегодня попала под беспрецедентные по масштабам санкции со стороны США и Европы, что ведет к разрыву устоявшихся международных каналов поставок продукции и вызывает ценовые шоки на различных рынках товаров и услуг. Подобная ситуация требует административного вмешательства властей в рыночное ценообразование в целях предотвращения дальнейшей эскалации инфляционных процессов. Хотя опыт предотвращения панических настроений довольно большой, есть потребность упорядочить процесс административного регулирования цен, обозначив его основные этапы и методы реализации. Именно эти задачи и составляют содержание статьи.

Для решения поставленных задач используется страновой анализ и схематичное представление процесса ценового регулирования. Рассмотрение некоторых нестандартных примеров из зарубежного опыта и построение структурной схемы административного ценообразования составляют научную новизну статьи. Дополнительную новизну обсуждаемой теме придает уникальность ситуации, в которой оказалась Россия. Так, уже в 2014 году в отношении нее были введены международные санкции, однако 2022 год из-за событий на Украине ознаменовался второй волной рекордных торговых ограничений в отношении России – ни одна страна мира за прошедшие 100 лет не подвергалась столь разнообразному и масштабному эмбарго. Вместе с тем ни одна из стран, подвергавшихся когда–либо международным санкциям, не обладала такой большой территорией, не обладала столь богатыми природными ресурсами и не имела такого военного потенциала, как Россия. Все эти обстоятельства придают новые краски традиционной теме.

Общая схема административного регулирования цен в чрезвычайных условиях

Мировой опыт показывает, что стихийная жесткая фиксация цен на определенные продукты, длящаяся долгое время, приводит к негативным и непредсказуемым результатам. Так, например, запрет на экспорт алюминиевой руды и других необработанных металлов в Индонезии в 2013–2017 гг. привёл к падению производства боксита алюминия с 55,7 млн тонн в 2013 году до 1 млн тонн в 2015 году; а введение ценового потолка на рынке цемента в Саудовской Аравии в 2012 году способствовал формированию теневого сегмента на рынке цемента и созданию искусственного дефицита на рынке (Власов и др., 2021).

В связи с этим эффективный процесс регулирования цен подразумевает различные ограничения. Для их уяснения рассмотрим сначала общую схему цикла государственного регулирования цен. В общем случае процесс административного регулирования цен представляет собой сложный многофазный процесс с большим спектром возможных действий со стороны правительства. Если обобщить этот процесс в виде связанных между собой основных логических элементов, то его можно представить в виде структурной схемы на рис. 1. Рассмотрим её более подробно.

Рис.1. Схема административного регулирования цен

В настоящее время для разных стран характерен весьма большой разброс в степени регулируемости цен, под которой понимается доля товаров и услуг, цены на которые подвержены централизованному (административному) регулированию. Диапазон данного показателя для разных стран мира колеблется в широком диапазоне 5–40%. Так, удельный вес контролируемых и регулируемых государством цен в разные моменты времени в Австрии достигал 10%, Германии – до 40%, Греции – 20%, Дании – 5–6%, Испании – 10%, Италии – до 30%; Китае – до 30%, США [1] – 5–10%, Канаде – 10%, Франции – 20%, Финляндии – до 40%, Швеции – до 40%, Японии – до 20% (Буханкин, 2012). При этом данные цифры являются довольно устойчивыми во времени и характеризуют в основном постоянный набор регулируемых товаров и услуг. В дальнейшем данный набор будем называть постоянной частью или постоянным сегментом общего товарного набора с регулируемыми ценами (рис. 1). Однако данный набор может существенно расширяться и дополняться в кризисные периоды, когда нарастает экономическая нестабильность или происходят форс–мажорные события. Далее данный набор будем называть переменной частью или переменным сегментом общего товарного набора с регулируемыми ценами (рис. 1).

Существуют различные критерии и процедуры идентификации товаров (услуг), ценообразование которых следует брать под прямой государственный контроль. Полной формализации этих процедур нет и не может быть, но сам принцип селекции товаров понятен: под контроль берутся жизненно важные товары и услуги с неэластичными ценами или непредсказуемыми объёмами предложения. К числу первых, например, относятся услуги ЖКХ, а к числу вторых – продукты аграрного сектора и импортные товары. В России в период санкций наибольшее значение имеют продукты второго типа из–за обрыва цепочек импортных поставок. Важное ограничение этапа селекции состоит в том, чтобы взять под контроль все «рискованные» товары для стабилизации ситуации, но при этом не расширять чрезмерно данный список и не переходить к режиму военной (распределительной) или мобилизационной экономики, который чреват уничтожением рыночных стимулов производства и инноваций.

Пытаясь очертить разумные границы числа регулируемых товаров, можно опереться на опыт Южной Кореи, в которой в 1986 г., когда активно шла индустриализация страны, под государственным контролем находились цены на 110 товаров – на муку, сахар, кофе, красный перец, электроэнергию, газ, сталь, продукцию химической промышленности, бумагу, лекарства, нейлоновые носки, автомобили, телевизоры и т.д. (Казакевич, 1990). По нашим оценкам, около 30–35 товаров из указанного списка образуют товары постоянного сегмента, на котором ценообразование по–прежнему контролируется государством, а остальные 75–80 товаров попали под временное регулирование и образовали переменный сегмент. Приведенные цифры могут служить в качестве отправной точки для понимания возможного масштаба действий и настройки политики цен в России в период 2022–2024 гг.

Опыт показывает, что в развивающихся и транзитивных странах ценовое регулирование распространяется в основном на сферы продуктов питания и энергетических услуг, тогда как развитые страны используют механизмы ценового регулирования в сфере почтовых сервисов и телекоммуникаций (Власов и др., 2021; Krivonos, Dawe, 2014). Достаточно широко распространено регулирование цен на энергоносители (Angerer, 2020; Zhang et al., 1919) и в фармацевтике (Geng, Saggi, 2020; Ridley, Zhang, 2017). Например, в Киргизии государственное вмешательство в процесс ценообразования регулируется Законом №183 от 04.08.2008 «О продовольственной безопасности Кыргызской Республики» и вступает в силу в случае кризисных ситуаций, связанных с продовольственной безопасностью. В соответствии с Постановлением №789 Правительства КР от 20.11.2015 «Перечень товаров, на которые может быть введено временное государственное регулирование цен», включает в себя следующие 14 позиций: сжиженный газ; дизельное топливо; бензин марки Аи–80 и Аи–92, уголь; сахар–песок; картофель; яйца куриные; мясо (свинина, баранина, говядина, птица); рис; молоко пастеризованное 2,5–3,2% жирности; макаронные изделия; масло сливочное; масло растительное (подсолнечное и хлопковое); хлеб (формовой); мука пшеничная, ржаная (Айдарова, 2020).

Процесс регулирования цен включает два аспекта – статический, когда ограничивается абсолютный уровень цен, и динамический, когда ограничиваются темпы роста цен (рис. 2). На практике эти два регулятивных аспекта используются одновременно и хорошо дополняют друг друга; ориентация преимущественно только на один способ, как правило, не даёт положительных результатов. Например, в России при определении индекса повышения цен на услуги ЖКХ учитывается средний темп инфляции в том или ином регионе, в результате чего индексация не может быть выше уровня годовой инфляции. Таким образом, в течение определенного периода цена на ЖКХ фиксируется, а в его конце (как правило, с 1 июля) тарифы повышаются в соответствии с установленным Правительством РФ индексом.

Рис.2. Статико–динамический процесс регулирования цен

Методы регулирования цен достаточно разнообразны, однако на данном этапе подчеркнём главный принцип: вводимый институт административного регулирования цен (ИАРЦ) является изначально временным и подлежит постепенному демонтажу по мере улучшения ситуации на рынках; в противном случае долгосрочные негативные последствия акции регулирования перекроют ее стабилизационный эффект (Власов и др., 2021). В связи с этим при введении регулятивных мер в отношении цен сразу необходимо предусматривать, когда они будут отменены. Данное положение согласуется с требованием современной теории реформ, согласно которой при проектировании институтов могут, а в ряде случае обязательно должны (!), предусматриваться промежуточные (вспомогательные) институты, подлежащие ликвидации после выполнения своей миссии (Полтерович, 2007). В случае ИАРЦ этот процесс происходит поэтапно: сначала прекращается регулирование одного узкого списка товаров, потом другого, потом третьего и т.д. вплоть до восстановления нормальной ситуации с наличием только постоянного сегмента регулируемых товаров (рис. 1). Обобщая опыт разных стран, можно утверждать, что период действия временного ИАРЦ начинает генерировать негативные эффекты уже через 1–2 года (Власов и др., 2021). Именно эта длительность мобилизационного периода и может выступать в качестве первичного временного ориентира жизненного цикла ИАРЦ и ограничения прямого регулирования цен во времени.

Для более яркой демонстрации ИАРЦ рассмотрим наиболее интересные, содержательные, репрезентативные и вместе с тем оригинальные методы регулирования в разных странах. При этом каждый элемент схемы рис. 1 будет проиллюстрирован конкретными примерами.

Зарубежный опыт административного регулирования цен

Для сбалансированного представления регулятивной палитры в сфере ИАРЦ рассмотрим 4 группы стран. Первая: две крупные по территории и населению страны – Индия и Китай, что роднит их с Россией масштабом проблем и управленческих вызовов. Вторая: Иран и Венесуэла, имеющие опыт довольно длительного пребывания в условиях масштабных международных санкций, что также делает их опыт близким нынешней российской ситуации. Третья: одно постсоветское государство – Кыргызстан, обладающее исторической общностью с Россией. Четвертая: «прочие» страны – Саудовская Аравия и Боливия, которые обладают большим своеобразием и непохожестью на экономики традиционных государств, а потому дающие экстремальные примеры практики регулирования. Разумеется, не будет игнорироваться и опыт самой России, который уже накоплен ею с 2014 года.

Опыт Кыргызстана. Регулирование цен в Кыргызстане осуществляется путём установления максимальных цен, надбавок к ценам, максимальных или минимальных надбавок к ценам. Указанные операции применялись в отношении отдельных видов социально–значимых товаров в Кыргызстане в период 2020–2021 гг. в связи с пандемией коронавируса, вызвавшей ажиотаж среди населения на покупки товаров первой необходимости. Государственное регулирование цен вводилось на срок не более 90 дней. Кроме того, в июле 2021 г. в стране была выработана модель регулирования цен на жизненно важные лекарства (Постановление №91 Кабинета Министров страны от 28.07.2021 «О внесении изменений в постановление Правительства Кыргызской Республики «Об утверждении Временных правил регулирования цен на лекарственные средства в Кыргызской Республике» от 29 октября 2019 года №579»), которая предусматривает следующие этапы:

– приём заявлений о регистрации цен на лекарственные средства;

– регистрация цены на лекарственные средства (алгоритм расчета: средневзвешенная цена поставок за последние 12 месяцев либо медианная цена (принимается меньшее значение) плюс расходы на уплату таможенных пошлин, связанных с выпуском товаров, и налогов, предусмотренных законодательством Кыргызстана в таможенной и налоговой сфере);

– определение предельных оптовых (зарегистрированная цена плюс установленная оптовая наценка) и розничных (оптовая цена плюс розничная наценка) цен на лекарственные средства;

– внесение утверждённых цен в каталог цен;

– внесение изменений в зарегистрированные цены на лекарственные средства (допускается не раньше 90 календарных дней с даты регистрации цены);

– мониторинг и контроль за соблюдением предельных оптовых и розничных цен на лекарственные средства субъектами фармацевтической деятельности.

Указанные этапы и алгоритмы определения цен позволяют не только упорядочить сам процесс регулирования, но и не отрываться полностью от рыночной ситуации, которая также берется во внимание и тем самым обеспечивает обратную связь со складывающимся положением дел.

Опыт Китая. В Китае государственное регулирование цен было особенно масштабным в период бурного экономического роста и начала массовой приватизации в 80–90-х гг. Затем фиксация «потолка» цен на отдельные группы товаров вводилась только на короткий срок в основном из–за сильных колебаний мировой экономической конъюнктуры. Например, в начале 2008 г. были ограничены цены на зерно и некоторые продукты питания, однако уже в конце года эти ограничения были сняты (Wang, Wei, 2018). На рынке недвижимости власти Китая активно применяли механизмы косвенного регулирования цен: изменяли размер первоначального взноса за ипотеку, вводили льготные условия при покупке первой недвижимости с условием отказа от покупки иной недвижимости в рамках одной семьи и др. (Kamal et al., 2015). В 2021 г. из–за последствий коронавирусной эпидемии были приняты масштабные планы по усилению контроля над ценами на продовольственные товары, медь, сталь, уголь и др.

Помимо прямого ограничения цен в Китае действует «двухуровневая система цен» – фиксированные государственные и свободные негосударственные (рыночные) цены на ресурсы и отдельные виды аграрной продукции. В рамках этой системы создаются государственные страховые и резервные запасы продовольствия, прежде всего, зерна (Емельянцев, 2015). Эти резервы используются в качестве механизма ценового регулирования также для базовых продуктов питания, а для угля, например, введён сезонный (летний) «потолок» цен. Запасы играют роль амортизатора в случае дефицита или, наоборот, избытка продукции и позволяют поддерживать равновесие на рынке даже при сильных колебаниях предложения. В отношении ряда промышленных товаров (в частности, на сталь) зафиксированы экспортные ограничения и повышенные таможенные пошлины. В целом китайский опыт показывает, что точечное и краткосрочное регулирование цен не просто оправдано, но и демонстрирует высокую эффективность для поддерживания стабильности национальной экономики.

Опыт Индии. Нормативной основой ИАРЦ в Индии является принятый в 1955 г. Парламентом Индии закон о жизненно необходимых товарах – «The Essential Commodities Act, 1955». В 2020 г. в этот закон были внесены поправки, согласно которым государственное регулирование может вводиться только при исключительных обстоятельствах, таких как голод, война, чрезвычайный рост цен и стихийные бедствия. Под чрезвычайным ростом цен понимается 100–процентное увеличение розничной цены на плодовоовощную продукцию и 50–процентное – на непортящиеся сельскохозяйственные продукты питания.

Если механизм государственных товарных запасов является традиционным и используется во многих странах, то в Индии внедрен инновационный механизм сдерживания роста цен и их регулирования на жизненно необходимые товары осуществляется с помощью государственного регулирования корпоративных запасов: в случае необходимости (например, при обнаружении сговора по сдерживанию продавцами товаров из списка жизненно необходимых) государство имеет право наложить ограничение на объёмы его хранения на складах компании. Все объёмы сверх установленной нормы должны быть проданы, что фактически позволяет влиять на объёмы предложения и обеспечивает снижение цены. Данная мера преимущественно затрагивает цены на сырье и товары на развес. Тем самым в отличие от создания государством централизованных товарных запасов в Индии органы регулирования, наоборот, препятствуют созданию корпоративных запасов, что улучшает ритмичность продаж и предотвращает накопление дефицита с последующим взрывным ростом цен. Можно сказать, что это по–настоящему новое слово в административном регулировании цен (Сантович, 2020).

В отношении упакованных товаров может применяться механизм максимальной фиксированной розничной цены (Maximum Retail Price – MRP), которая в обязательном порядке указывается на упаковке. Ее величина складывается из расходов продавца, включая все налоги и сборы, транспортные расходы, затраты на рекламу, прибыль и т.д. При продаже товара по цене, превышающей напечатанную на упаковке MRP, предусмотрены административные наказания. Аналогичный механизм функционирует и в соседней стране – в Бангладеш. Несмотря на присущие данному механизму недостатки (например, снижение конкуренции на рынке из-за выравнивания цен), он позволяет перераспределить прибыль от посредника в пользу производителя и тем самым способствует росту инвестиций в производственную материальную базу. Этот эффект достигается за счет того, что в условиях фиксации отпускных цен и цен производителя доход продавца также оказывается фиксированным, а производитель товара может сокращать издержки и в рамках действующих цен увеличивать рентабельность операционного капитала. Такой подход также можно считать значимой институциональной инновацией Индии, так как он стимулирует технологический прогресс и сдерживает спекулятивные перепродажи жизненно важных товаров (Сантович, 2020).

Ещё один механизм государственного регулирования цен связан с системой «поддерживающих» закупочных цен, который сыграл важную роль в развитии и поддержке аграрного сектора Индии. В начале сельскохозяйственного сезона правительство страны объявляло цены, по которым оно принимало на себя обязательство закупать определенную аграрную продукцию, если рыночные цены на неё упадут ниже установленного уровня. Это позволяло государству формировать собственные запасы жизненно важной продукции, которые, с одной стороны, в случае резкого повышения цен могли быть выведены на свободный рынок и способствовать их снижению, а с другой – служили источником поставок товаров первой необходимости в сеть «магазинов справедливых цен». Таковых в Индии насчитывалось 450 тыс., к ним было прикреплено 160 млн семей, приобретающих товары первой необходимости (сахар, муку, растительное масло) по ценам, регулируемым государством. Рассмотренный механизм «поддерживающих» закупочных цен является усовершенствованной модификацией традиционного механизма государственных товарных запасов (Маляров, 2000).

Опыт Венесуэлы. В Венесуэле регулирование цен началось в 2003 г., когда был введён «потолок» цен на все основные продукты питания. Приняв в 2011 г. «Закон об издержках и справедливых ценах», руководство страны стало использовать более сложный механизм контроля ценообразования (Семенов, 2017). Национальное управление по издержкам и справедливым ценам принимало документы от производителей о структуре затрат на производство конкретного вида продукции. В дальнейшем на основе этой информации ведомство устанавливало справедливые оптовые и розничные цены. В 2014 г. был принят закон, определяющий предельную норму прибыли для производителей продовольственных и бытовых товаров в 30% [2]. Параллельно была введена уголовная ответственность за нарушение закона: спекуляция или чрезмерная накрутка цен каралась лишением свободы до 6 лет.

В 2019 г. на фоне некоторой стабилизации экономики страны контроль над ценами был несколько ослаблен, однако в 2020 г. было снова введено регулирование цен на продовольственную продукцию. Такой упрощенный ИАРЦ порождал серьезные проблемы. С одной стороны, из–за сырьевой зависимости национальной экономики и санкционного давления США власти Венесуэлы были вынуждены управлять рынком товаров первой необходимости фактически в «ручном» режиме, с другой – установление чрезмерно низких «потолков» цен способствовало возникновению дефицита товаров и развитию теневого сектора экономики, в том числе товарным утечкам за границу (поставкам продукции на экспорт, например, в Боливию), появлению коррупционных схем на стадии регламентирования цен. Таким образом, «грубое» и излишне упрощенное ограничение цен дает краткосрочный положительный результат, но в долгосрочном плане искажает всю систему рыночных стимулов и взаимоотношений экономических агентов.

Опыт Ирана. В Иране практика регулирования цен существует уже многие десятилетия и в основном сводилась к установлению максимальной цены на продовольственные и бытовые товары с одновременным предоставлением адресных субсидий производителям и поставщикам этой продукции. В 2010 г. был принят «План целевого субсидирования», в рамках которого были реализованы последовательные шаги по переключению с финансовой поддержки предложения на субсидирование спроса (Gharibnavaz, Waschik, 2015). При этом ежегодно устанавливались коридоры цен на топливо, электричество, воду, некоторые продукты питания и ряд других групп товаров и услуг. В краткосрочном периоде перераспределение субсидий привело к неоднозначному результату: уменьшению потребления и образованию дефицита на некоторые категории товаров при определенном сглаживании социального неравенства – уменьшению Индекса Джини.

Второй этап реформы, стартовавший в 2014 г., ознаменовался сокращением потребительских дотаций с продолжением либерализации процесса контроля цен. Однако реализация этого плана была осложнена перманентно высокими темпами инфляции и ошибками в распределении субсидий из–за отсутствия надёжной информации о доходах населения. В дальнейшем иранские власти в большей степени концентрировались на регулировании энергетического рынка: доведении внутренних цен на газ, нефть и электричество до общемирового уровня с одновременным предоставлением соответствующих субсидий (Vidican Auktor, Loewe, 2022). На продовольственном рынке все чаще применяется косвенное регулирование – Министерство сельского хозяйства Ирана выступает в качестве торгового оператора, заказывая крупные импортные поставки мяса, риса, картофеля и т.д. для последующего насыщения потребительского рынка продуктов питания.

Опыт Боливии, Саудовской Аравии и Индонезии. В Боливии в 2007–2009 гг. в ответ на резкий рост цен на продовольствие на глобальном рынке был введён запрет на экспорт пшеницы, кукурузы и ряда других сельскохозяйственных товаров. Эта мера поспособствовала сдерживанию цен, однако, лишив местных аграриев зарубежных рынков сбыта, она также привела к их демотивации и, как следствие, к существенному сокращению посевных площадей попавших под запрет культур. Снизившееся на внутреннем рынке предложение только усугубило рост мировых цен на кукурузу и другие продовольственные товары в 2010–2011 гг., в связи с чем правительством был вновь введён запрет на экспорт зерновых и установлен ценовой потолок на мясо птицы и сахар. Реакцией на это стало формирование теневого рынка и нелегального экспорта сахара, пшеничной муки и мяса птицы в Перу и другие пограничные страны (Власов и др., 2021).

В Саудовской Аравии имело место косвенное регулирование цен, когда в 2012 г. были введены экспортные квоты и ценовой потолок на цемент, что привело к возникновению теневого рынка цемента и аккумулированию запасов продукции производителями для создания искусственного дефицита на рынке. Аналогичная мера в Индонезии в виде запрета на экспорт необработанной алюминиевой руды и других «сырых» металлов привела к похожему результату – сокращению производства алюминия в стране (Власов и др., 2021).

Приведенные примеры убедительно показывают, что административное насыщение внутреннего рынка за счет перераспределения на него продукции, идущей на экспорт, при жесткой фиксации цен порождает непредсказуемые негативные результаты. По всей видимости, такие меры должны дополнительно подкрепляться подходами, апробированными в Индии – механизмом корпоративных запасов и системой максимальной фиксированной розничной цены (MRP). В любом случае длительность действия ИАРЦ не должна превышать 2 лет; в противном случае негативные последствия ликвидации рыночных отношений начинают перевешивать позитивные эффекты.

Опыт России. В период коронавирусной эпидемии в 2020–2021 гг. в России были приняты меры как прямого, так и косвенного регулирования. В частности, Правительство РФ приняло административные меры по ограничению роста цен на многие товары: подсолнечное масло, сахар, зерно, гречиху, металл, нефтепродукты, древесину. Для сдерживания роста цен использовались такие инструменты, как государственные интервенции (для сахара и в планах для зерна), соглашения о фиксации цен с производителями и крупнейшими ретейлерами, создание единой информационной системы контроля качества производства, хранения и реализации зерна и продуктов его переработки, демпферные механизмы (на зерно и подсолнечное масло, корректировка параметров демпфера для нефтепродуктов), производителям, выполняющим условия соглашений, были выделены субсидии для компенсации потерь из–за фиксации цен (Власов и др., 2021).

В качестве иллюстрации указанных мер можно привести заключенные в декабре 2020 г. соглашения с производителями и торговыми сетями об установлении максимальных цен на белый сахар–песок (46 руб./кг в розничной и 36 руб./кг в оптовой торговле) и на рафинированное подсолнечное масло (110 руб./л в розничной и 95 руб./л в оптовой торговле). В результате проведенной меры оптовые и розничные цены на сахар несколько снизились, но остались выше уровня, указанного в соглашении. В качестве меры поддержки ИАРЦ производителям подсолнечного масла, выполняющим условия соглашений, в 2021 г. было выделено 9,0 млрд рублей в качестве субсидий (Власов и др., 2021).

Все указанные меры являются традиционными, а вот в качестве инновационной меры можно указать на введение демпферного механизма, т.е. плавающих вывозных таможенных пошлин. Так, на смену временным экспортным пошлинам с 2 июня 2021 г. был введен постоянно действующий зерновой демпфер, суть которого сводится к следующему: пошлина на экспорт зерна составила 70% от разницы между индикативной ценой (среднее арифметическое рыночных цен за неделю) и базовой ценой, которая установлена на уровне 185 долл. США / т для кукурузы и ячменя и 200 долл. США/т для пшеницы и меслина. При экспортной цене ниже базовой субсидия из бюджета не предусмотрена, в связи с чем действие демпфера является несимметричным: риски снижения мировых цен на зерно ниже базовой цены полностью лежат на местных производителях зерно, в то время как выигрыш от увеличения мировых цен выше базовой цены достается производителям зерна лишь частично (Власов и др., 2021). По всей видимости, демпферный механизм имеет потенциал позитивного регулирования и предполагает дальнейшее совершенствование.

Заключение

Рассмотренный выше зарубежный и отечественный опыт построения ИАРЦ показывает, что данный временный институт действительно играет стабилизирующую роль при возникновении ценового хаоса. При этом указанный институт является экстренной временной мерой и по мере стабилизации ситуации должен ликвидироваться; в противном случае экономика начинает перестраиваться без учета естественных рыночных процессов и приводит к серьезным искажениям – дефициту, избыточным запасам, оттоком товаров за границу и т.п.

Кроме того, международный опыт регулирования цен позволяет акцентировать внимание на некоторых событиях в российской экономике и наметить дополнительные плодотворные методы административного регулирования. Рассмотрим несколько наиболее типичных примеров.

Первый из них связан с тем, что Постановлением Правительства РФ от 15.07.2010 №530 «Об утверждении Правил установления предельно допустимых розничных цен на отдельные виды социально значимых продовольственных товаров первой необходимости, перечня отдельных видов социально значимых продовольственных товаров первой необходимости, в отношении которых могут устанавливаться предельно допустимые розничные цены, и перечня отдельных видов социально значимых продовольственных товаров, за приобретение определенного количества которых хозяйствующему субъекту, осуществляющему торговую деятельность, не допускается выплата вознаграждения» предусмотрено установление предельно допустимых розничных цен, если в течение 60 календарных дней подряд рост розничных цен составляет 10 и более процентов. В сложившейся обстановке, когда в стране могут быть резкие и весьма значительные инфляционные эффекты на разных товарных рынках, можно предложить корректировать по мере необходимости период мониторинга. Например, осуществлять более оперативное реагирование и устанавливать предельно допустимые розничные цены при росте цен в течение не 60, а 30 календарных дней.

Второй пример фокусируется на том обстоятельстве, что подорожание услуг ЖКХ в 2022 году предусмотрено с 01.07.2022; индексы изменения размера вносимой гражданами платы за коммунальные услуги по субъектам РФ определены распоряжением №3073–р Правительства Российской Федерации от 30.10.2021. Индексы повышения цен на услуги ЖКХ, как правило, привязаны к средним темпам инфляции в том или ином регионе. В настоящее время существует угроза, что по итогам указанного периода индекс инфляции значительно превысит заложенные в распоряжении значения и составит 20–25%, что может вызвать социальный шок среди населения. Во избежание слишком резкого повышения тарифов ЖКХ в 2023 гг. можно предложить введение простой расчетной процедуры, согласно которой повышение цен должно происходить по формуле ИПЦ/2 (ИПЦ – индекс потребительских цен) с частичным государственным субсидированием предприятий ЖКХ. Если инфляция сохранится в ближайшие годы на достаточно высоком уровне (15% и более), то предложенный принцип желательно применять, однако в зависимости от конкретных темпов ИПЦ показатель корректировки, который нами предлагался равным 2, может также меняться.

Третий пример связан с необходимостью создания при Федеральной антимонопольной службе (ФАС) России Комиссии по справедливым ценам, уполномоченную осуществлять разбор поступающих жалоб по трансфертному ценообразованию – при явном завышении одними компаниями цен на свою продукцию при её продаже другим компаниям. Задача комиссии состоит в урегулировании ценовых споров между юридическими лицами в разрезе комплектующих, полуфабрикатов и прочей производственной продукции. Смысл такой комиссии состоит в том, чтобы оперативно урегулировать наиболее острые конфликты между компаниями и не допустить банкротств наиболее значимых из них и не нарушить ритмичности производства важных для населения и государства товаров.

Четвертый пример предполагает возврат к рассмотренному ранее передовому опыту Индии по регулированию корпоративных запасов и созданию сети «магазинов справедливых цен». Кроме того, целесообразно расширить практику маркировки максимальной фиксированной розничной цены на отдельные виды товаров. В России этот механизм используется только в отношении табачных изделий, для которых одновременно устанавливается и единая минимальная розничная цена. Индийский опыт оказался достаточно успешным, чтобы тиражировать его на широкую линейку товаров в России, где этому ничто не мешает. Это позволит, с одной стороны, повысить открытость действий торговых сетей, а с другой – перераспределить прибыль с продавцов и посредников в пользу производителя и тем самым стимулировать производство.

Подводя итог сказанному, можно утверждать, что введенные в отношении России международные санкции не являются не только фатальными, но и чрезмерно опасными. Наиболее болезненными они будут в краткосрочном периоде (1,0–1,5 года), однако наличие богатого арсенала методов административного регулирования цен позволяет существенно сгладить потенциальный негативный эффект от санкций.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Айдарова К.Р. (2020). Временное государственное регулирование цен на социально значимые товары в Кыргызской Республике // Вестник КРСУ, том 20, № 11, с. 13–17. [Aidarova K.R. (2020). Temporary State Regulation of The Prices For Socially Significant Goods in the Kyrgyz Republic. Vestnik Kyrgyzsko–Rossiiskogo Slavyanskogo Universiteta, vol. 20, no. 11, pp. 13–17. (In Russian)].

Буханкин Г. (2012). Некоторые аспекты ценообразования за рубежом // Планово–экономический отдел, № 4, c. 23–27. (https://www.profiz.ru/peo/4_2012/ceny_za_rubezhom/ – Дата обращения: 04.04.2022). [Bukhankin G. (2012). Nekotorye aspekty tsenoobrazovaniya za rubezhom. Planovo–ekonomicheskii otdel, no. 4, pp. 23–27. (https://www.profiz.ru/peo/4_2012/ceny_za_rubezhom/ – Access data: 04.04.2022). (In Russian)].

Власов С., Морозов А., Стерхова А., Чернышева Я., Чернядьев Д. (2021). Регулирование цен: когда нужно остановиться. М.: Центральный банк Российской Федерации, 28 с. [Vlasov S., Morozov A., Sterkhova A., Chernysheva Ya., Chernyad'ev D. (2021). Regulirovanie tsen: kogda nuzhno ostanovit'sya. M.: Tsentral'nyi bank Rossiiskoi Federatsii, 28 p.].

Емельянцев В.П. (2015). Государственное регулирование цен в социально значимых целях в государствах БРИКС // Федерализм, № 3(79), с. 105–114. [Emel'yantsev V.P. (2015). Gosudarstvennoe regulirovanie tsen v sotsial'no znachimykh tselyakh v gosudarstvakh BRIKS. Federalizm, no. 3(79), pp. 105–114. (In Russian)].

Казакевич Г.Д. (1990). Амсдин А. Следующий гигант Азии: Южная Корея и поздняя индустриализация // Экономика и математические методы, № 5, с. 950–953. [Kazakevich G.D. (1990). Amsdin A. Sleduyushchii gigant Azii: Yuzhnaya Koreya i pozdnyaya industrializatsiya. Economics And Mathematical Methods, no. 5, pp. 950–953. (In Russian)].

Маляров О.В. (2000). Роль государства в переходной экономике: опыт Индии // Экономическая наука современной России, № 2, c. 120–135. [Malyarov O.V. (2000). Role of the State in Transitional Economy: the Experience of India. Economics of Contemporary Russia, no. 2, pp. 120–135. (In Russian)].

Полтерович В.М. (2007). Элементы теории реформ. М.: Издательство «Экономика», 445 с. [Polterovich V.M. (2007). Elements of the theory of reforms. M.: Economics, 445 p.].

Сантович Е.А. (2020). Оценка практики применения методов государственного регулирования цен: опыт Индии // Управление, № 1, с. 11–19. DOI: 10.26425/2309–3633–2020–1–11–19. [Santovich E.A. (2020). Evaluation of the practice of applying state price regulation methods: Indian experience. Upravlenie, no. 8(1), pp. 11–19. DOI: 10.26425/2309–3633–2020–1–11–19].

Семенов В.Л. (2017). Финал "Боливарианского проекта"? // Латинская Америка, № 1, с. 38–51. [Semenov V. (2017). Final of The "Bolivarian Project"? Latinskaia Amerika, no. 1, pp. 38–51].

Angerer M. (2020). Regulation of retail gasoline prices. Finance Research Letters, vol. 36, art. 101331. DOI: 10.1016/j.frl.2019.101331.

Geng D., Saggi K. (2020). Optimal price regulations in international pharmaceutical markets with generic competition. Journal of Health Economics, vol.17, art. 102315. DOI: 10.1016/j.jhealeco.2020.102315.

Gharibnavaz M.R., Waschik R. (2015). Food and energy subsidy reforms in Iran: A general equilibrium analysis. Journal of Policy Modeling, vol. 37(5), pp. 726–741. DOI: 10.1016/j.jpolmod.2015.07.002.

Kamal E.M., Hassan H., Osmadi A., Fatah H.A. (2015). Housing price control: is it a way forward? WIT Transactions on the Built Environment, vol. 168, pp. 1225–1235. DOI: 10.2495/SD151052.

Krivonos E., Dawe D. (2014). Policy responses to high food prices in Latin America and the Caribbean. Country case studies. Rome: Food and Agriculture Organization of the United Nations. 196 p. (https://www.fao.org/3/i3909e/i3909e.pdf – Дата обращения: 05.04.2022).

Ridley D.B., Zhang S. (2017). Regulation of price increases. International Journal of Industrial Organization, vol. 50, p. 186–213. DOI: 10.1016/j.ijindorg.2016.11.004.

Vidican Auktor G., Loewe M. (2022). Subsidy Reform and the Transformation of Social Contracts: The Cases of Egypt, Iran and Morocco. Social Sciences, vol. 11(2), 85. DOI: 10.3390/socsci11020085.

Wang W., Wei L. (2018). China s Agricultural Price Control Policy and its Price and Welfare Implications: The Case of Soybean (No. 277342). International Association of Agricultural Economists.

Zhang Y., Nie R., Shi X., Qian X., Wang K. (2019). Can energy–price regulations smooth price fluctuations? Evidence from China’s coal sector. Energy Policy, vol. 128, p. 125–135. DOI: 10.1016/j.enpol.2018.12.051.