Неэргодическая экономика

Авторский аналитический Интернет-журнал

Изучение широкого спектра проблем экономики

Притча о примитивном социализме и развитом рынке

Капитализм переживает отнюдь не простое время, когда некоторые снова сомневаются в его дееспособности. Но чем заменить капитализм? Да и каким бывает капитализм? Всегда ли он одинаков? Какая модель организации общества лучше – Республика Примитивного Социализма, Республика Свободного Рынка или Республика Развитого Рынка? Какой стилизованный пример может помочь ответить на этот вопрос?

 

В некотором царстве, в некотором федеральном государстве возникли три первоначально совершенно одинаковые республики. Географически каждая состояла из озера, в центре которого находился остров. Периметр озера был разделен на сто равных частей, где сто совершенно одинаковых рыбаков могли выловить в день до 100 кг рыбы каждый. Проблема состояла в том, что рыбаки совсем не ели рыбу; чтобы выжить, каждому из них требовалось в день не меньше 1 кг бобов. Бобы выращивал великан крестьянин, живший один-одинешенек на острове и владевший лодкой, способной взять на борт до 100 кг груза. По случайному стечению обстоятельств или вследствие божественного промысла крестьянин не ел бобов; чтобы выжить, ему нужно было съесть не менее 100 кг рыбы в день. По завершении рабочего дня крестьянин садился в лодку, загружал в нее 100 кг бобов и отправлялся к берегу в совершенно случайном направлении. Достигнув берега, он обменивал свой груз на рыбу у первого встреченного им рыбака, после чего отправлялся домой есть уху.

Республики отличались исключительно правилами производства, распределения и торговли. В Республике Примитивного Социализма (РПС) рыбаки с первого же дня договорились: каждый ловит по 1 кг рыбы, привозит ее в пункт сбора, после обмена бобы распределяются поровну. В Республике Свободного Рынка (РСР) постановили: пусть рынок все решает сам. В первый день каждый рыбак выловил 100 кг рыбы, надеясь ее сбыть, но удача улыбнулась лишь одному. Счастливчик, получивший бобы в обмен на рыбу, понял, что теперь он может 99 дней не работать, и заявил, что не намерен поддерживать конкурентов. На второй день он остался в РСР один, поскольку все его сограждане умерли от голода. Это его немного огорчило, но он быстро утешился, так как знал, что на рынке выживает самый эффективный. Однако еще через 99 дней обнаружилось, что запасы его бобов кончились, а продавец не приехал, поскольку, не имея рыбы, погиб от голода. Таким образом, через 100 дней РСР обезлюдела полностью.

Наиболее сложная система распределения возникла в Республике Развитого Рынка (РРР). Здесь везунчик, получивший в первый день 100 кг бобов, оказался талантливым предпринимателем. Он предложил соотечественникам подписать контракты, признав его собственником всего побережья в обмен на свое обязательство выдавать каждому по 1 кг бобов в день. При этом 50 граждан обязывались вылавливать по 2 кг рыбы в день и сдавать улов на пункт сбора. Два человека обеспечивали обмен получаемых 100 кг рыбы на 100 кг бобов и их раздачу. Из остальных 47 сорок шесть должны были следить за установленным порядком, обеспечивая law enforcement. Они должны были пресекать попытки захвата рыночной власти незаконопослушными индивидами путем продажи великану полного объема рыбы. А один житель был назначен экономистом – безоговорочным сторонником конкуренции. Он написал статью о гениальности своего шефа, сумевшего предложить всем согражданам контракты, совместимые со стимулами (incentive-compatible contracts). И доказал, что в период первоначального накопления шеф выдвинулся отнюдь не случайно, а благодаря выдающимся способностям, которые и были справедливо оценены свободным рынком.

Однажды экономист встретил бродячего философа и услышал рассказ об РПС. Экономист не поверил и, чтобы разоблачить фантазии собеседника, спросил: «И почему же в этой самой РПС никто не пытается захватить власть? Ведь это так просто!» Философ задумался. «Наверное, – ответил он, – потому, что в этой стране люди не завидуют друг другу… Ну, и потом, Вы же не крадете ложки из столовой?!»

 

 

Официальная ссылка на источник:

Полтерович В.М. Притча о примитивном социализме и развитом рынке// «Неэргодическая экономика», 18.04.2016.

4437
8
Добавить комментарий:
Ваше имя:
Отправить комментарий
Публикации
В статье проведён всесторонний анализ экономической политики администрации Дональда Трампа, обозначенной термином «трампономика». Основное внимание уделено ключевым аспектам её реализации в условиях глобальных экономических трансформаций. Рассматривается влияние протекционистской направленности политики на международные торговые отношения, включая последствия введения тарифных ограничений и пересмотра торговых соглашений. Авторы выявляют закономерности в действиях администрации Трампа, которые способствовали как росту отдельных высокотехнологичных отраслей, так и углублению структурных дисбалансов в американской экономике. Особое место в работе занимает анализ неомеркантилистских подходов, характерных для внешнеэкономического курса администрации, и их долгосрочные последствия для мировой торговли. В статье также рассматриваются институциональные преобразования, направленные на усиление национальной безопасности США и перераспределение ресурсов в пользу внутренних рынков. Авторы сопоставляют реализованные подходы с традиционными неолиберальными стратегиями, выделяя ключевые различия в их долгосрочных последствиях для экономического роста. Представлен сравнительный анализ трампономики и альтернативных экономических доктрин, таких как байденомика, что позволяет оценить влияние политико–экономических факторов на формирование национальной стратегии. Полученные результаты обобщают опыт США в условиях глобальных вызовов и могут быть полезны для стран, стремящихся адаптировать свои экономические модели. Статья предлагает перспективные направления для дальнейших исследований, включая изучение новых форм протекционизма и их роль в преодолении структурных дисбалансов мировой экономики. Научный интерес представляет рассмотрение взаимосвязи между политическими целями и экономической стратегией США в период 2016–2020 годов, а также её влияния на формирование новой глобальной парадигмы. Полученные результаты могут быть использованы для оценки аналогичных экономических курсов в других странах.
Для современной эпохи политической конфронтации второй половины XX и первой половины XXI веков характерен переход к доктрине глобальных управленческих войн между враждующими государствами. Суть этой доктрины состоит в максимальном укреплении собственной системы управления и в критическом ослаблении системы государственного управления противника, когда все звенья государственного организма перестают эффективно работать и справляться со своими задачами. Раскрыто значение управленческих войн на примере распада СССР, который произошел без прямого военного столкновения, но привел к утрате всех стратегических преимуществ у его преемника – Российской Федерации. Предложена структурная модель глобального доминирования, в которой власть зависит от жесткой, мягкой и умной силы; показано, что такое понимание представляет собой обобщение концепции мягкой силы Дж. Ная. Определена специфика управленческих войн, которая состоит в их тотальности, продолжительности и бескомпромиссности. Рассмотрены инструменты и алгоритмы современных управленческих войн: продвижение собственной идеологии; работа с местными элитами; синдром масок и конспирации в политических элитах; контроль над информационным пространством; цветные революции; прокси–войны; разрушение медицинского суверенитета. Раскрыта связь между управленческими войнами и управленческими циклами, под которыми подразумевается колебание уровня эффективности системы государственного управления как внутри одной страны, так и между странами. Рассматривается пять уровней социальных явлений – мета–, мега–, макро, мезо– и микроуровни – и обосновывается их двусторонняя иерархия: процессы более высокого уровня определяют вектор развития процессов более низкого уровня; процессы более низкого уровня формируют механизмы реализации процессов более высокого уровня. Показано, что в современных условиях эта парадигма приобретает важное значение, препятствуя формированию искаженных когнитивных паттернов в отношении движущих сил развития государств.
Иностранные санкции нанесли серьёзный удар по дееспособности российской науки. Во-первых, они нарушили привычные коммуникации с внешним миром, затруднили приобретение и обслуживание научного оборудования, осложнили доступ к расходным материалам, научно–технической информации. Во-вторых, они причинили ментальный вред, деморализовав часть научного сообщества, что не могло не отразиться на результативности исследований. Ментально–ресурсный урон и его составляющие образуют предмет данной работы, в которой использованы результаты опросов научного сообщества “Научная политика России”, проведённых в 2021–2024 гг. Рассмотрены такие компоненты ментального вреда, причинённого антироссийскими санкциями, как нарушение внутреннего равновесия значительной части научного сообщества, включая отношение к новой реальности и идентификация индивидуальной модели поведения в науке, и побуждение к эмиграции дополнительно 15% исследователей. Анализировались три фактора прекращения работы в науке российских учёных под давлением зарубежных санкций: морально–волевой настрой, материально–ресурсные условия и заработная плата. Как показали результаты опроса, несмотря на ухудшение ситуации по сравнению с досанкционным периодом, первые два фактора не оказывают определяющего влияния на решение уйти из науки. В то же время установлена высокая чувствительность к динамике заработной платы: её потенциальное снижение может привести к сокращению корпуса исследователей в пределе до 80%. На качественном (психологическом) уровне ментально–ресурсный вред, нанесённый научному сообществу санкциями, может быть сопоставлен с состоянием слабой депрессии. Подчёркнуто, что текущая антикризисная политика в научно–технической сфере носит односторонний характер и нацелена главным образом на устранение материально–технических проблем, игнорирует необходимость предотвращения ментального ущерба, что предполагает системную идеологическую работу с научным сообществом, которая позволила бы компенсировать негативный эффект потенциального ухудшения материального обеспечения учёных и условий их труда.
Яндекс.Метрика



Loading...