Неэргодическая экономика

Авторский аналитический Интернет-журнал

Изучение широкого спектра проблем экономики

Каков мобилизационный резерв российской науки

Начало специальной военной операции России на Украине и ее ожидаемые последствия стали новыми факторами для отдельной части научного сообщества, ускоряющими принятие и реализацию решений об отъезде из страны. Дополнительно поспешность принимаемых исследователями решений стали подстегивать открытые официальные приглашения от недружественных Российской Федерации иностранных государств. В статье представлены итоги проведенного социологической службой «Решающий голос» опроса среди ученых России.

Введение

 

Специальная военная операция (СВО) Российской Федерации на Украине обнажила антагонистическую поляризацию двух концепций в самоидентификации исследователей: «наука/ученый принадлежит всему миру» и «наука/ученый работает для Родины», развеяла некоторые мифы о прогрессивности мировой науки; умножила запросы на государственную идеологию и целеполагание в научно–технической сфере, эффективное управление.

После объявления первой волны частичной мобилизации и интенсификации работы оборонной промышленности возникают вопросы о перспективном режиме функционирования и развития гражданских отраслей, включая научную сферу.

Спустя два месяца после начала СВО был проведен опрос российских ученых, целью которого явилась оценка пассионарности исследователей в решающий период развития государства, их готовности работать в новых, возможно, мобилизационных условиях. В онлайн–опросе приняло участие более 4100 человек из 76 регионов России, представляющих разные научные направления и учреждения. Организаторами и партнерами проекта выступили Институт психологии РАН, НГ–Наука и Социологическая служба «Решающий голос». По итогам исследования был подготовлен доклад «Научная политика России – 2022: профессия не дороже Родины». Остановимся на наиболее значимых результатах.

 

Влияние СВО на миграционные настроения

 

Начало СВО и ее ожидаемые последствия стали новыми факторами для отдельной части научного сообщества, ускоряющими принятие и реализацию решений об отъезде из страны. Дополнительно поспешность решений колеблющихся стали подстегивать открытые официальные приглашения от недружественных Российской Федерации иностранных государств.

Полученные ответы на вопрос об изменении миграционных настроений исследователей позволили установить не только их рост, но и снижение (таблица 1).

 

Таблица 1 – Ответы на вопрос «В связи со специальной военной операцией РФ на Украине оцените изменение Ваших миграционных настроений».

Вариант ответа

По возрастным группам респондентов, %

Все респонденты, %

до 39 лет

от 40 до 49 лет

от 50 до 59 лет

старше 60 лет

Существенно усилились

33,5

20,1

13,2

8,2

20,7

Несущественно усилились

17,5

11,2

10,5

5,5

10,9

Не изменились

39,5

56,1

62,4

74,4

57,0

Несущественно снизились

2,9

2,1

1,8

1,0

1,7

Существенно снизились

4,9

7,3

8,7

7,7

6,3

Затрудняюсь ответить

1,7

3,2

3,4

3,2

3,4

Справочно: число ответивших респондентов – 3789 чел.

 

Отмечается доминирование усиления миграционных настроений (31,6% респондентов – «разогретые мигранты») над их затуханием (8% респондентов – «остывшие мигранты»). Ядро респондентов, миграционные настроения которых не подвержены влиянию СВО («стабильные»), составило 57%.

Возрастной фактор явился существенным для «разогретых мигрантов»: среди молодежи до 39 лет – 51% и среди исследователей 40–49 лет – 31,3%.

Значительный вклад в рост миграционных настроений сделали регионы с максимальным кадровым потенциалом в науке: Новосибирская область, Санкт–Петербург, Москва.

По областям наук картина изменений в миграционной активности является неоднородной. В естественных науках доля «разогретых мигрантов» составила 36,1%, в гуманитарных – 30,3%, в технических – 28,5%, в общественных – 24,9%, в медицинских – 22,5%, в сельскохозяйственных – только 3,8%.

И все же начало СВО дало терапевтический эффект, когда полностью или частично удалось «подлечить», ряд потенциальных мигрантов, приблизив их к своим корням. Судя по ответам, торможение миграционных настроений почти в одинаковой степени (в половине случаев) обеспечивают два фактора: русофобия в иностранных государствах и ожидания позитивных перемен в российской науке.

В зарубежных странах российская наука в одностороннем порядке объявлена враждебной. На этом фоне парадоксально выглядит позиция респондентов о том, является ли допустимым начинать (продолжать) научное взаимодействие с исследователями и их коллективами из недружественных иностранных государств (таблица 2).

 

Таблица 2 – Ответы на вопрос «По Вашему мнению, в условиях противостояния России и недружественных иностранных государств является ли допустимым для российских исследователей и их коллективов начинать (продолжать) научное взаимодействие с исследователями и их коллективами из недружественных иностранных государств в области гражданской науки?».

Вариант ответа

Все респонденты, %

По группам респондентов, %

«Разогретые мигранты»

«Стабильные»

«Остывшие мигранты»

Является допустимым

76,3

85,4

73,6

67,5

Является недопустимым

9,8

2,3

12,2

19,0

Затрудняюсь ответить

4,1

1,8

5,2

3,7

Другое

9,8

10,5

9,0

9,8

Справочно: число ответивших респондентов – 3411 чел.

 

Выглядит странно, но на личном уровне у российских исследователей в высокой степени сохраняется открытость к сотрудничеству, хотя и обусловленная разными интересами. Отметим, что открытость можно позволить себе только с позиции милостивого победителя в разрешившемся противостоянии, но никак не в начале этой борьбы. Представляется, что 30–летний налет космополитизма размыл идентификацию «свой – чужой», и она по инерции пока не может восстановиться даже в период военных действий, когда против Российской Федерации применяются силы и средства недружественных государств.

 

Мобилизация науки: необходимость и последствия

 

В проведенном опросе под мобилизационным режимом функционирования науки понималось такое управление научно–техническим потенциалом и распределение ресурсов, при которых форсированным образом должны решаться первостепенные научные, научно–технические задачи государственного значения, в том числе в целях ускоренного импортозамещения технологий и техники.

На прямой вопрос о необходимости перевода российской науки в мобилизационный режим 51,5% опрошенных исследователей ответили положительно, но разошлись во мнении о срочности такого перехода (таблица 3).

 

Таблица 3 – Ответы на вопрос «Как Вы считаете, необходимо ли переводить науку Российской Федерации в мобилизационный режим функционирования?».

Вариант ответа

Все респонденты,%

По группам респондентов, %

«Разогретые мигранты»

«Стабильные»

«Остывшие мигранты»

Необходимо и в кратчайшие сроки

26,4

10,5

33,2

42,6

Необходимо, но постепенно в течение ближайших лет

25,1

20,3

28,0

31,8

Такой необходимости нет

33,0

49,1

26,8

15,9

Затрудняюсь ответить

6,9

7,2

5,9

3,9

Другое

8,6

12,9

6,1

5,8

Справочно: число ответивших респондентов – 3271 чел.

 

Одна треть респондентов не увидела необходимости в мобилизации. При этом наибольшими антимобилизационными настроениями отличились «разогретые мигранты» (49,1%), а наименьшими – «остывшие мигранты» (15,9%).

Сторонники и противники мобилизации науки имеют определенный образ будущего в результате ее наступления (таблица 4).

 

Таблица 4 – Ответы на вопрос «Чего можно ожидать в случае перевода науки на мобилизационный режим в области целеполагания для науки?».

Вариант ответа

Все респонденты, %

По группам респондентов, %

«Разогретые мигранты»

«Стабильные»

«Остывшие мигранты»

Преимущественно директивная постановка научно–технических задач

45,7

56,3

43,3

43,5

Сокращение количества инициативных исследований

42,2

61,0

35,8

26,2

Ужесточение требований к отбору научных проектов

27,7

24,3

30,9

28,6

Акцент на ускоренном импортозамещении

39,3

36,0

41,8

50,8

Повышение актуальности моей тематики научных исследований

18,4

10,2

22,5

33,5

Снижение актуальности моей тематики научных исследований

21,2

30,5

17,9

19,4

Утрата актуальности моей тематики научных исследований

13,6

27,6

6,5

6,9

Другое

7,0

9,9

5,2

6,5

Затрудняюсь ответить

6,1

4,9

6,7

4,4

Справочно: число ответивших респондентов – 3225 чел.

Допускался выбор нескольких вариантов ответа.

 

Так, 45,7% респондентов ожидает преимущественно директивную постановку задач перед наукой, а 42,2% респондентов – сокращение инициативных исследований.

Особое внимание следует обратить на мнения об изменении актуальности тематик, когда в условиях мобилизации будет отодвинуто в сторону все маловажное и несрочное. На общем фоне только 18,4% исследователей прогнозируют повышение актуальности своих работ. О снижении актуальности тематик либо ее утрате заявляют 21,2% и 13,6% соответственно. Таким образом, на сегодняшний день доля работ, которые не котируются в сложный период развития страны, составляет 34,8%. В какой степени такие работы проистекают из трендов зарубежной науки, в том числе как отвлечение внимания на негодный объект, предстоит дополнительно выяснить.

Негативный прогноз в отношении ожидаемой актуальности тематик делают 58% «разогретых мигрантов», 24,4% исследователей со стабильными миграционными настроениями и 26,3% «остывших мигрантов». Полученные результаты подчеркивают искусственность научной тематики большинства «разогретых мигрантов», которая, очевидно, обеспечивалась и за счет бюджетных средств. Позитивного прогноза о росте актуальности собственных тематик придерживается каждый десятый «разогретый мигрант», каждый пятый исследователь со стабильными миграционными настроениями и каждый третий «остывший мигрант».

Полученная информация об ожидаемой актуальности тематик при проведении мобилизации позволяет сделать вывод о размере тематического «балласта» по областям наук. Ненужность своих тематик в разной степени ожидают представители гуманитарных наук (49,7%), естественных наук (41,7%), медицинских наук (34,3%), общественных наук (28%), технических и сельскохозяйственных наук – по 19%. Удивительно, что естественные и медицинские науки, близкие к практическому применению своих результатов, оказались, по мнению самих же респондентов, в значительной степени наполнены «дежурными» работами.

Таким образом, мобилизация науки должна привести к глубокому содержательному переформатированию научной повестки страны. В этом состоит еще один терапевтический эффект СВО.

 

Готовность к научному лидерству в условиях мобилизации

 

В кадровом отношении мобилизация науки сформирует запрос на новых лидеров в сфере исследований и разработок. Одной из форм проявления лидерства является готовность выступить руководителем значимого научного проекта (таблица 5).

 

Таблица 5 – Ответы на вопрос «Готовы ли Вы выступить руководителем профильного для Вас и значимого для предприятия (отрасли, государства) научного проекта при мобилизационном режиме функционирования науки?».

Вариант ответа

Все респонденты, %

По группам респондентов, %

«Разогретые мигранты»

«Стабильные»

«Остывшие мигранты»

Полностью готов

13,9

6,6

16,8

22,4

Скорее готов

30,4

19,9

35,6

43,1

Скорее не готов

18,7

22,2

17,9

13,7

Не готов

28,1

44,7

20,3

12,9

Затрудняюсь ответить

5,6

4,0

6,1

3,1

Другое

3,3

2,6

3,3

4,8

Справочно: число ответивших респондентов – 3207 чел.

 

Исходя из общего числа ответов, полную готовность к руководству проектами выразили почти 14% опрошенных и еще 30% находятся в условном резерве как «скорее готовые». Основные добровольческие силы сосредоточены среди исследователей, остывших к миграции либо придерживающихся стабильных миграционных настроений.

Респондентам, которые «готовы» или «скорее готовы» к руководству проектами в условиях мобилизации, был адресован вопрос о мотивах (таблица 6).

 

Таблица 6 – Ответы на вопрос «Чем обусловлена Ваша готовность работать в научных проектах при мобилизационном режиме функционирования науки?».

Вариант ответа

Все респонденты, %

По группам респондентов, %

«Разогретые мигранты»

«Стабильные»

«Остывшие мигранты»

Отсутствие альтернативной работы в науке

13,7

36,7

9,3

6,7

Возможность реализовать личный научный потенциал

67,9

68,2

67,2

72,7

Возможность получить общественное и (или) государственное признание

20,2

21,2

19,5

21,8

Возможность внести личный вклад в борьбу Российской Федерации против технологических санкций

50,5

25,7

54,7

67,9

Другое

3,7

7,8

13,4

6,7

Затрудняюсь ответить

1,0

0,8

1,1

0,0

Справочно: число ответивших респондентов – 1399 чел.

Допускался выбор нескольких вариантов ответа.

 

Из мотивов на первый план вышли реализация научного потенциала (67,9%) и личный вклад в борьбу против технологических санкций (50,5%). Последний фактор следует рассматривать как понимание своей миссии, вера в победу и успех. Награды и признание имеют сравнительно низкую востребованность у всех групп респондентов (20,2%).

Судя по ответам «разогретых мигрантов», для них личный вклад в успех противостояния технологическим санкциям в 2 и 2,5 раза менее актуален, чем для исследователей со стабильными миграционными настроениями и «остывших мигрантов» соответственно. Это подчеркивает качественное отличие групп респондентов, когда речь идет связке личной судьбы и судьбы страны.

Заключительным обращением к исследователям, выразившим готовность руководить научными проектами, стал вопрос об ответственности (таблица 7).

 

Таблица 7– Ответы на вопрос «Какую ответственность Вы готовы нести за полученные Вами результаты по научному проекту при мобилизационном режиме функционирования науки?».

Вариант ответа о виде принимаемой ответственности

Все респонденты, %

По группам респондентов, %

«Разогретые мигранты»

«Стабильные»

«Остывшие мигранты»

Репутационная

57,3

67,6

55,1

54,5

Дисциплинарная

28,6

33,2

28,0

32,1

Административная

21,1

20,1

21,2

24,8

Материальная

16,0

16,8

14,7

25,5

Уголовная

2,4

1,6

2,5

4,2

Иная ответственность

3,3

3,7

3,1

3,6

Готов нести любую ответственность

25,4

14,3

27,3

33,9

Не готов нести никакую ответственность

4,3

9,4

2,8

1,2

Затрудняюсь ответить

4,5

1,6

6,0

2,4

Справочно: число ответивших респондентов – 1397 чел.

Допускался выбор нескольких вариантов ответа.

 

Ожидаемо, по мере усиления ответственности число исследователей, желающих ее нести, уменьшается. Репутационная ответственность стала наиболее популярной. Вместе с тем, лица, не готовые нести никакую ответственность, находятся в явном меньшинстве даже среди «разогретых мигрантов».

Каждый четвертый исследователь, рассматривающий себя руководителем научного проекта, заявляет о готовности ответить, в том числе свободой, за результаты своей деятельности («готов нести любую ответственность»). Среди «разогретых мигрантов» число таких решительных и ответственных людей структурно в два раза меньше, чем у других групп респондентов (14,3% против 27,3% и 33,9%).

Судя по совокупности ответов, «остывшие мигранты», находящиеся в России, являются наиболее мотивированной и решительной частью мобилизационного ресурса науки, хотя и самой малочисленной. По всей видимости, обман в самых лучших чувствах к мировой науке делает необходимым пересмотр жизненных позиций и становится основой для активной модели поведения, чтобы трудом компенсировать допущенные ошибки. Возможно, с аналогичной ситуацией столкнутся «остывшие мигранты», находящиеся за пределами России и делающие ревизию своих установок.

 

Ненаучные роты

 

Не прошло и недели с момента объявления частичной военной мобилизации, как новый президент РАН поспешил сделать заявление об инициативе массово освободить от нее лиц с учеными степенями. До настоящего времени данное предложение пока не получило официальную поддержку. Это означает, что система управления воспринимает остепененные кадры гражданской науки как однородную массу, не занимающуюся реальными делами. Такое восприятие является принципиально неверным.

Действительно перед гражданской наукой сейчас не поставлено стратегических задач, решение которых автоматически позволило бы предоставить бронь вовлеченным кадрам с ученой степенью или без нее. В системе управления даже не существует постановщика содержательных мобилизационных задач. РАН на себя такую функцию не взяла.

Приняв предложение РАН, освобождению от мобилизации будут подлежать в том числе люди, которые крайне негативно или нелояльно настроены по отношению к проводимому политическому курсу. Это позволит значительной массе «разогретых мигрантов» с учеными степенями оставаться в тылу на своих местах. Без мотивации, не готовые к ответственности, потенциально склонные к саботажу они могут и должны, в лучшем случае, работать только на третьих ролях. Крайне важно не допустить таких людей к серьезным проектам и принятию решений. Если же такие исследователи, освобожденные от мобилизации, уедут за границу, то они будут работать на недружественные страны. Скорее всего, их заставят действовать против России.

Таким образом, чтобы кого-то из науки обоснованно освобождать от военной мобилизации, необходимо провести мобилизацию самой науки, определить цели, состав квалифицированных, мотивированных и ответственных людей, которые станут опорой.

 

 

 

 

Официальная ссылка на статью:

 

Гусев А.Б. Каков мобилизационный резерв российской науки // «НГ–Наука», 11(401), 12.10.2022. С. 1, 10.

169
3
Добавить комментарий:
Ваше имя:
Отправить комментарий
Публикации
В статье рассматривается такая фаза взаимодействия цивилизаций, как столкновение. Актуальность её изучения связана с тем, что в настоящее время происходит столкновение двух враждующих мегацивилизаций – техногенного мира (Запад), основанного на технологическом прогрессе, кардинально меняющем культурную и мировоззренческую составляющую общества, и традиционного мира (Не–Запад), ориентированного на передаваемые из поколения в поколение традиции и нормы. В исследовании рассматривается история формирования концепции цивилизаций от характеристики стадии развития общества, следующей за дикостью и варварством, до формирования представлений о мегацивилизациях. Анализ философии насилия в контексте развития цивилизаций показал, что благосостояние техногенной цивилизации базируется на жестокости и несправедливости в период её формирования и что её развитие, основанное на технологическом прогрессе, высвобождавшем рабочую силу, стало возможно за счёт использования таких их «утилизации», как казни, эмиграция в Новый Свет, поддержание высокой преступности, колониальные захваты и низкая продолжительность жизни. Однако экономическое развитие традиционных (незападных) цивилизаций на фоне роста их цивилизационного самосознания привело к происходящему в настоящее время столкновению цивилизаций, которое грозит человечеству не просто глобальным конфликтом, но и его полным уничтожением. Показано, что геополитический аспект происходящего столкновения связан с очередным витком сменяемости мировых центров капитала в соответствии с циклами Арриги, который в XXI веке переживает новую веху своего развития, связанную с угасанием гегемонии США и формированием нового лидера. Практическая значимость исследования связана с изучением такого механизма взаимодействия цивилизаций, как столкновение, и перспектив перехода к новому миру, основанному на многополярности и идеологии диалога.
The article considers the current state of economic science and the methodological contradictions accumulated in its depths. The central thesis is the paradox of science, according to which meeting all the strict criteria of scientificity does not allow the current economic knowledge to give an effective response to the challenges of modernity. In order to substantiate this paradox, four attributes of the scientific nature of economics have been considered: theoretical, observational, inductive (historical) and experimental. Seven groups of objective causes provoking the decline in the practical relevance of economics were investigated in parallel. The emergence of the paradox of science against the background of long–term failures of economic science in explaining and predicting the key events of modernity indicates that for over 30 years it has been in a global methodological deadlock, in which one can stay indefinitely, rather than in a crisis that is resolved sooner or later. Therefore, a new social science – socionomics – needs to be created. Such attempts have been repeatedly made, but failed. Consideration of the methodological features of tectology, cybernetics, general systems theory and synergetics allows us to understand the reasons for these failures: identifying systems of different nature and assuming the universality of the laws to which they obey. The article shows new attempts of interdisciplinary research in Russia aimed at revealing deep analogies between structural patterns in physics, chemistry, biology and informatics and spatio–temporal archetypes (hexagrams) in the Chinese “Book of Changes” (“I Ching”). The author has revealed the reasons why these studies do not lead to final success in spite of their obvious fruitfulness: “The Book of Changes” operates with content and form of the phenomenon, but not with its scale, which gives the illusion of accuracy, but does not allow to make practically significant calculations. The contours of a new science – socionomics – are outlined.
The article discusses mechanisms that are put into action during the hybrid war of civilizations that has unfolded at the present time. For this purpose, the concepts of two antagonistic megacivilizations – the West and the Non–West – have been introduced. We reveal the essence and genesis of the First and Second civilizational failures within Western civilization, reconstruct the anatomy of destruction of the national model of Russia’s social development after 1991 under the influence of the neocolonial governance system. We uncover and interpret the paradox of the lag in the development of the two megacivilizations, look into the genesis of the passionarity of the ethnos, and substantiate the primacy of geopolitical logic over economic logic. We provide an outlook of the current hybrid war between the West and the Non–West. The novelty of our approach consists in combining the knowledge of different sciences to explain social processes during the period of geopolitical turbulence. We look into philosophical phenomena (opposite dynamics of the material and spiritual spheres), cybernetic (full and partial cybernetic inversions), historical (birth of ethnic passionarity), political (hybrid wars), biological (neuroplasticity of the brain), cultural (cultural plasticity of civilization), economic (world currency, phenomenon of superprofits) factors. This made it possible to correlate objective and subjective factors in the confrontation between the two megacivilizations. The main conclusion of the study is that neither the West (USA) nor the Non–West (Russia) has clear advantages in the unfolding hybrid war of civilizations. The tactical superiority of the West is opposed to the strategic superiority of the Non–West; this situation does not allow us to make unambiguous predictions about the future winner.
Яндекс.Метрика



Loading...