Неэргодическая экономика

Авторский аналитический Интернет-журнал

Изучение широкого спектра проблем экономики

Проект 5-100 завершен, но точка не поставлена

Конкурентоспособность российских вузов на рынке глобального образования пока остается невысокой. Для исправления существующей ситуации в начале 2021 года правительство России одобрило программу стратегического академического лидерства «Приоритет–2030», которая направлена на поддержку вузов. Программа станет своеобразным продолжением завершившегося в прошлом году Проекта 5–100.

В начале 2021 года правительство России одобрило программу стратегического академического лидерства «Приоритет–2030», которая направлена на поддержку вузов. Программа станет своеобразным продолжением завершившегося в прошлом году Проекта 5–100. Сам проект стартовал еще в 2013 году, его главной целью было включение России в борьбу за построение конкурентоспособных университетов мирового класса (УМК).

Самые общие критерии успешного УМК – это высокая концентрация талантов в высших учебных заведениях (среди преподавателей, студентов и менеджеров), изобилие ресурсов (финансовое и инфраструктурное), а также гибкое управление (большая управленческая свобода, инновационные решения и отсутствие бюрократических преград).

Стоит отметить, что Россия достаточно поздно подключилась к этому мировому тренду, начавшемуся еще в конце прошлого века. Так, построение центров выдающихся достижений и формирование УМК с помощью специальных программ государственного финансирования в Канаде началось уже в 1989 году, в Дании – в 1991 году, Финляндии – в 1995 году, Китае – в 1996 году, Гонконге – в 1998 году, Японии – в 2002 году, Австралии и Норвегии – в 2003 году, Тайване – в 2005 году, Германии – в 2006 году.

Россия же приняла вызов только в 2008 году, начав создание в стране сети национальных исследовательских университетов. Спустя пять лет после начала была утверждена государственная программа развития образования (Проект 5–100), в которой ставилась задача по вхождению к 2020 году не менее пяти российских университетов в первую сотню ведущих мировых университетов трех самых авторитетных международных рейтингов (Quacquarelli Symonds, QS; Times Higher Education, THE; Academic Ranking of World Universities, ARWU).

В 2020 году программа должна была подойти к своему логическому завершению, и в течение года неоднократно подводились итоги ее реализации. При этом отмечался ее вклад в развитие и трансформацию российских университетов независимо от того, вошли они в мировые рейтинги или нет.

Несомненно, нельзя умалять достижения вузов в области повышения публикационной активности, обновления кадрового состава, развития научной и исследовательской составляющей, работы по большему привлечению в свои стены как иностранных студентов, так и зарубежных специалистов. Да и в целом реализация данного проекта заставила вузы переосмыслить свое место и роль в системе российского высшего образования и разработать собственную модель повышения конкурентоспособности. С этих позиций Проект 5–100, несомненно, выполнил свою миссию и может считаться успешным.

Однако каких же успехов добилась Россия на мировом рынке высшего образования? Насколько продуктивной оказалась программа, направленная на повышение глобальной конкурентоспособности российских университетов и построение УМК?

Прежде всего нужно констатировать факт, что принципиально улучшить свои позиции в топ–100 классических рейтингов, где относительно стабильно все это время присутствует только Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова, России так и не удалось. Это относится не только к трем указанным выше глобальным рейтингам университетов, но и к другим рейтинговым продуктам, которые за эти годы также добились мирового признания и авторитета.

Несмотря на это, нельзя сказать, что Россия полностью потерпела фиаско в борьбе за место на рынке глобальных университетов. К примеру, РФ улучшила свои показатели в более широком списке – топ–500, в котором представленность российских вузов в среднем возросла на два–три университета. Это дает надежду на дальнейшее попадание российских вузов уже в топ–100.

Ранее подобной ступенчатой практики продвижения вузов придерживался Китай. Там сначала решалась задача попадания университетов в более широкий пул передовых вузов (топ–500), а уже потом постепенно улучшались все параметры учебных заведений, что позволяло им перемещаться к началу списка (топ–100). И сегодня КНР занимает весьма достойное место на рынке УМК. Россия фактически выбрала аналогичный путь и уже достаточно успешно реализовала его первую часть, подготовив плацдарм для дальнейших достижений.

Кроме того, за время действия Проекта 5–100 наша страна преуспела в продвижении российских вузов в предметных рейтингах. В частности, за два последних года Россия прибавила пять–шесть вузов, достигших глобального лидерства в своих областях. В дальнейшем для превращения таких вузов в полноценные УМК необходимо расширять перечень дисциплин, по которым ими достигается глобальное лидерство, – попадание в топ–100 предметных рейтингов. Расширение вузом числа таких дисциплин с параллельным повышением места в предметных рейтингах будет способствовать его превращению в полноценный УМК и вхождению в топ–100 классических рейтингов.

Помимо этого, Россия, проанализировав мировой опыт, активно начала внедрять обширный арсенал управленческих подходов к построению конкурентоспособных университетов с акцентом на человеческий капитал. Кто-то фокусируется на заработках высших позиций сотрудников университетов, как в вузах Канады, Австралии, Великобритании и др. Другие проводят политику бонусов, надбавок и субсидий для работников университетов. Третьи уделяют большое значение фактору гарантии занятости работников вуза, хотя пока не могут гарантировать пожизненную занятость наряду с академической свободой, как в США, Канаде или Австралии.

Таким образом, несмотря на то что непосредственная цель Проекта 5–100 достигнута не была, нельзя отрицать тот факт, что он принципиально изменил подходы к развитию российских университетов, принявших брошенный мировым сообществом вызов глобальной конкуренции. Тем самым Проект 5–100 позволил российским вузам не только заявить о себе на международной арене, положив начало построению в России УМК, но и заложил основу для их последующего развития, предусмотренного Программой стратегического академического лидерства, которая в 2021 году придет на смену Проекту 5–100.

Главное – не забывать, что параллельно с Россией происходит стремительное развитие университетской системы и в других странах, и нашей стране необходимо существенно наращивать темпы ее модернизации, чтобы не оказаться в числе отстающих.

 

 

 

 

Официальная ссылка на статью:

 

Екимова Н.А. Проект 5–100 завершен, но точка не поставлена // «Независимая газета», 29.01.2021. С. 3.

752
3
Добавить комментарий:
Ваше имя:
Отправить комментарий
Публикации
В статье рассматривается процедура разработки стратегии социально–экономического развития малых муниципальных образований на примере стратегии Тазовского района Ямало–Ненецкого округа. Под малыми муниципальными образованиями в статье понимаются муниципальные образования с численностью населения до 50 тысяч человек. В общем виде алгоритм разработки стратегии развития Тазовского района Ямало–Ненецкого округа предусматривает пять этапов: анкетный опрос разных групп респондентов по широкому кругу вопросов и определение болевых точек территории; подтверждение/опровержение болевых точек муниципального образования на основе полевого исследования экспертов, установление сильных и слабых сторон региона на основе SWOT–анализа; определение исходной и альтернативной моделей развития территории, а также направлений реформирования местной экономики; формирование альтернативных сценариев развития региона – инерционного (реактивного), предполагающего прежнюю модель освоения территории, и целевого (проактивного), основанного на новой модели; составление перечня программных мероприятий в рамках намеченной стратегии развития, раскрытие механизмов реализации намеченного комплекса программ и проектов. Обосновывается, что для малых муниципальных образований Крайнего Севера России целевой сценарий должен включать установку на циклическую реорганизацию пространственной модели территории посредством последовательного сжатия его экономического потенциала к центру и аккумулированию в нем всех ресурсов с последующим расширением в сторону прежних поселений. Кроме того, современный SWOT–анализ для малых муниципальных образований должен учитывать такие группы факторов, как глобальное потепление, геополитические вызовы в отношении самообеспечения территорий и новые технологии строительства, выращивания аграрных культур и дистанционного образования. Обсуждается вопрос тиражирования предложенного алгоритма разработки стратегии развития Тазовского района Ямало–Ненецкого округа на широкий класс малых муниципальных образований.
Масштабные международные санкции, введенные западной коалицией стран против России, естественным образом требуют пересмотра традиционной системы управления российской экономикой с учетом возникающих вызовов и ограничений. Статья посвящена рассмотрению многоуровневой системы управления экономикой России, релевантной для условий международной конфронтации. Методологической основой исследования выступает селективная «идеология пошаговых изменений», предполагающая дезагрегирование и децентрализацию экономической политики с целью обеспечения максимальной оперативности управленческих решений, в противовес холистической «идеологии тотального регулирования», ориентированной на планирование и выполнение обобщенных экономических индикаторов в рамках национальной стратегии развития. В качестве методов исследования используются традиционные структурно–кибернетические и графические методы моделирования социальных систем с учетом специфики внешней среды. Информационной основой статьи выступает кластер новейших статей, раскрывающих с разных сторон роль феномена международных санкций в построении эффективной национальной экономики. Логической квинтэссенцией предлагаемой схемы является графическая 4–контурная модель концентрического типа, которая дополняется функциональным описанием входящих в нее контуров и методов управления. Приведены примеры управленческих мероприятий, которыми могут быть наполнены четыре контура предлагаемой модели. Указанный набор мероприятий включает мягкие («слабые») и жесткие («сильные») меры, которые соответственно отрицают или подразумевают административный форсинг. Арсенал возможных мероприятий основан на международной практике разных стран по преодолению экономических санкций. Показано, что в долгосрочной перспективе селективная модель управления будет постепенно преобразовываться в холистическую модель.
In the face of large–scale international sanctions imposed by the collective West against Russia, it becomes imperative to reevaluate the conventional framework for guiding the Russian economy amid the emerging challenges and limitations. The article explores a multilevel system for managing Russian economy in the context of the global confrontation. The methodological foundation resides in the selective “incremental changes ideology” emphasising the necessity for disaggregation and decentralisation of economic policies to maximise the timeliness of managerial decisions. This approach contrasts with the holistic “total regulation ideology”, which focuses on the national development strategy on planning and reaching aggregate economic indicators. The paper applies the methods of traditional structural cybernetic and graphical modelling of social systems allowing for the specificities of the external environment. The evidence comes from a cluster of the most recent studies approaching the role of the international sanctions phenomenon in building an efficient national economy from different angles. The author presents an original graphical four–circuit concentric model complemented by a functional description of its constituent circuits (the core, priority industries, new production, and supporting industries) and management methods. The article provides examples of the management measures (massive centralised lending for new microchip production, creation of the state corporation Rospharma, etc.) that can be implemented within the four circuits of the model. These measures can be both soft (‘weak’) and hard (‘strong’) depending on whether they reject or take on administrative enforcement. It is noteworthy that the selective governance model will gradually evolve into a holistic model over time.
Яндекс.Метрика



Loading...