Неэргодическая экономика

Авторский аналитический Интернет-журнал

Изучение широкого спектра проблем экономики

Проект 5-100 завершен, но точка не поставлена

Конкурентоспособность российских вузов на рынке глобального образования пока остается невысокой. Для исправления существующей ситуации в начале 2021 года правительство России одобрило программу стратегического академического лидерства «Приоритет–2030», которая направлена на поддержку вузов. Программа станет своеобразным продолжением завершившегося в прошлом году Проекта 5–100.

В начале 2021 года правительство России одобрило программу стратегического академического лидерства «Приоритет–2030», которая направлена на поддержку вузов. Программа станет своеобразным продолжением завершившегося в прошлом году Проекта 5–100. Сам проект стартовал еще в 2013 году, его главной целью было включение России в борьбу за построение конкурентоспособных университетов мирового класса (УМК).

Самые общие критерии успешного УМК – это высокая концентрация талантов в высших учебных заведениях (среди преподавателей, студентов и менеджеров), изобилие ресурсов (финансовое и инфраструктурное), а также гибкое управление (большая управленческая свобода, инновационные решения и отсутствие бюрократических преград).

Стоит отметить, что Россия достаточно поздно подключилась к этому мировому тренду, начавшемуся еще в конце прошлого века. Так, построение центров выдающихся достижений и формирование УМК с помощью специальных программ государственного финансирования в Канаде началось уже в 1989 году, в Дании – в 1991 году, Финляндии – в 1995 году, Китае – в 1996 году, Гонконге – в 1998 году, Японии – в 2002 году, Австралии и Норвегии – в 2003 году, Тайване – в 2005 году, Германии – в 2006 году.

Россия же приняла вызов только в 2008 году, начав создание в стране сети национальных исследовательских университетов. Спустя пять лет после начала была утверждена государственная программа развития образования (Проект 5–100), в которой ставилась задача по вхождению к 2020 году не менее пяти российских университетов в первую сотню ведущих мировых университетов трех самых авторитетных международных рейтингов (Quacquarelli Symonds, QS; Times Higher Education, THE; Academic Ranking of World Universities, ARWU).

В 2020 году программа должна была подойти к своему логическому завершению, и в течение года неоднократно подводились итоги ее реализации. При этом отмечался ее вклад в развитие и трансформацию российских университетов независимо от того, вошли они в мировые рейтинги или нет.

Несомненно, нельзя умалять достижения вузов в области повышения публикационной активности, обновления кадрового состава, развития научной и исследовательской составляющей, работы по большему привлечению в свои стены как иностранных студентов, так и зарубежных специалистов. Да и в целом реализация данного проекта заставила вузы переосмыслить свое место и роль в системе российского высшего образования и разработать собственную модель повышения конкурентоспособности. С этих позиций Проект 5–100, несомненно, выполнил свою миссию и может считаться успешным.

Однако каких же успехов добилась Россия на мировом рынке высшего образования? Насколько продуктивной оказалась программа, направленная на повышение глобальной конкурентоспособности российских университетов и построение УМК?

Прежде всего нужно констатировать факт, что принципиально улучшить свои позиции в топ–100 классических рейтингов, где относительно стабильно все это время присутствует только Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова, России так и не удалось. Это относится не только к трем указанным выше глобальным рейтингам университетов, но и к другим рейтинговым продуктам, которые за эти годы также добились мирового признания и авторитета.

Несмотря на это, нельзя сказать, что Россия полностью потерпела фиаско в борьбе за место на рынке глобальных университетов. К примеру, РФ улучшила свои показатели в более широком списке – топ–500, в котором представленность российских вузов в среднем возросла на два–три университета. Это дает надежду на дальнейшее попадание российских вузов уже в топ–100.

Ранее подобной ступенчатой практики продвижения вузов придерживался Китай. Там сначала решалась задача попадания университетов в более широкий пул передовых вузов (топ–500), а уже потом постепенно улучшались все параметры учебных заведений, что позволяло им перемещаться к началу списка (топ–100). И сегодня КНР занимает весьма достойное место на рынке УМК. Россия фактически выбрала аналогичный путь и уже достаточно успешно реализовала его первую часть, подготовив плацдарм для дальнейших достижений.

Кроме того, за время действия Проекта 5–100 наша страна преуспела в продвижении российских вузов в предметных рейтингах. В частности, за два последних года Россия прибавила пять–шесть вузов, достигших глобального лидерства в своих областях. В дальнейшем для превращения таких вузов в полноценные УМК необходимо расширять перечень дисциплин, по которым ими достигается глобальное лидерство, – попадание в топ–100 предметных рейтингов. Расширение вузом числа таких дисциплин с параллельным повышением места в предметных рейтингах будет способствовать его превращению в полноценный УМК и вхождению в топ–100 классических рейтингов.

Помимо этого, Россия, проанализировав мировой опыт, активно начала внедрять обширный арсенал управленческих подходов к построению конкурентоспособных университетов с акцентом на человеческий капитал. Кто-то фокусируется на заработках высших позиций сотрудников университетов, как в вузах Канады, Австралии, Великобритании и др. Другие проводят политику бонусов, надбавок и субсидий для работников университетов. Третьи уделяют большое значение фактору гарантии занятости работников вуза, хотя пока не могут гарантировать пожизненную занятость наряду с академической свободой, как в США, Канаде или Австралии.

Таким образом, несмотря на то что непосредственная цель Проекта 5–100 достигнута не была, нельзя отрицать тот факт, что он принципиально изменил подходы к развитию российских университетов, принявших брошенный мировым сообществом вызов глобальной конкуренции. Тем самым Проект 5–100 позволил российским вузам не только заявить о себе на международной арене, положив начало построению в России УМК, но и заложил основу для их последующего развития, предусмотренного Программой стратегического академического лидерства, которая в 2021 году придет на смену Проекту 5–100.

Главное – не забывать, что параллельно с Россией происходит стремительное развитие университетской системы и в других странах, и нашей стране необходимо существенно наращивать темпы ее модернизации, чтобы не оказаться в числе отстающих.

 

 

 

 

Официальная ссылка на статью:

 

Екимова Н.А. Проект 5–100 завершен, но точка не поставлена // «Независимая газета», 29.01.2021. С. 3.

698
3
Добавить комментарий:
Ваше имя:
Отправить комментарий
Публикации
В статье рассматривается институт ученых званий в России, который относится к разряду рудиментарных или реликтовых. Для подобных институтов характерно их номинальное оформление (например, регламентированные требования для получения ученого звания, юридическое подтверждение в виде сертификата и символическая ценность) при отсутствии экономического содержания в форме реальных привилегий (льгот, надбавок, должностных возможностей и т.п.). Показано, что такой провал в эффективности указанного института возникает на фоне надувающегося пузыря в отношении численности его обладателей. Раскрывается нежелательность существования рудиментарных институтов с юридической, институциональной, поведенческой, экономической и системной точек зрения. Показана опасность рудиментарного института из–за формирования симулякров и имитационных стратегий в научном сообществе. Предлагается три сценария корректировки института ученых званий: сохранение федеральной системы на основе введения прямых бонусов; сохранение федеральной системы на основе введения косвенных бонусов; ликвидация федеральной системы и введение локальных ученых званий. Рассмотрены достоинства и недостатки каждого сценария.
The article considers the opportunities and limitations of the so-called “People’s capitalism model” (PCM). For this purpose, the authors systematize the historical practice of implementation of PCM in different countries and available empirical assessments of the effectiveness of such initiatives. In addition, the authors undertake a theoretical analysis of PCM features, for which the interests of the company and its employees are modeled. The analysis of the model allowed us to determine the conditions of effectiveness of the people’s capitalism model, based on description which we formulate proposals for the introduction of a new initiative for Russian strategic enterprises in order to ensure Russia’s technological sovereignty.
The paper assesses the effectiveness of the Russian pharmaceutical industry so as to determine the prospects for achieving self–sufficiency in drug provision and pharmaceutical leadership in the domestic market, more than half of which is occupied by foreign drugs. Effectiveness is considered in terms of achievements in import substitution (catching–up scenario), and in the development of domestic drugs (outstripping scenario). A comparison of the main economic indicators for leading foreign and Russian pharmaceutical companies reflects a disadvantaged position of the latter. The governmental target setting for domestic pharmaceutical production is compromised by interdepartmental inconsistency in the lists of essential drugs. A selective analysis of the implementation of the import substitution plan by the Ministry of Industry and Trade of Russia since 2015 has revealed that, even on formal grounds, Russia still has not established a full–fledged production of many drugs (in particular, the dependence on foreign active pharmaceutical substances still remains, and there are very few domestic manufacturing companies). The premise concerning fundamental impossibility to implement the outstripping scenario is substantiated by the fact that there is an insignificant number of original drugs for which Russian developers initiated clinical trials in 2020–2022. The results obtained show that the current situation in the Russian pharmaceutical industry does not promote the achievement of drug self–sufficiency. A proposal to consolidate assets, coordinate production programs and research agendas for accelerated and full–fledged import substitution was put forward. Prospects for research in the field of import substitution are related to deepening the analysis of production indicators, increasing sales, as well as enhancing clinical characteristics of reproduced drugs compared to foreign analogues. In the sphere of analyzing the innovativeness of pharmaceutical production, it seems advisable to methodologically elaborate on identifying original drugs and include this indicator in the industry management.
Яндекс.Метрика



Loading...