Неэргодическая экономика

Авторский аналитический Интернет-журнал

Изучение широкого спектра проблем экономики

Полуэктов, или в поисках нового героя России

В 2019 году на литературном рынке России появился роман Вячеслава Вольчика «Полуэктов, или Ничего необычного». Вопреки невзрачному названию эта книга никак не подпадает под категорию рядовых. Автору удалось «поймать» несколько новых трендов в российской жизни и в художественной литературе. В чем суть романа? Чем отличается его главный герой от персонажей классической русской литературы?

В 2019 году на литературном российском небосклоне появился роман Вячеслава Вольчика «Полуэктов, или Ничего необычного» (см. https://www.ozon.ru/context/detail/id/152635144/). На первый взгляд, таких книг сегодня выходит столько, что о них и упоминать не стоит, однако об этом произведении сказать все–таки нужно. Мне кажется, в этой работе автору удалось «поймать» сразу несколько важных трендов современной российской жизни. Рассмотрим их более предметно.

Во-первых, личность автора сама по себе является символичной. Дело в том, что в роли романиста в данном случае выступил университетский профессор экономики. Такие примеры частенько случались в истории литературы (вспомним, например, канадского Стивена Ликока, профессора политэкономии), однако в последнее время подобная «переквалификация» маститых ученых стала своеобразной традицией. Достаточно упомянуть итальянского профессора–медиевиста Умберто Эко, который в свое время потряс литературный мир своими романами. Совсем недавно ярким метеором пронесся по литературному Олимпу каталонский профессор антропологии Альберт Санчес Пиньоль. Сегодня на российском рынке фигурируют романы профессора юриспруденции Павла Астахова и профессора социологии Светланы Барсуковой. Подобных примеров можно привести бесконечное множество, однако важна сама повторяемость прецедента – люди науки в последнее время уже не получают удовлетворения от своего ремесла и со своего профессионального жаргона все чаще стараются перейти на общедоступный литературный язык. Вячеслав Вольчик – очередной отступник науки, ищущий новые выразительные средства в художественной литературе.

Похоже, что наука становится уделом маргиналов, а научные проблемы стремительно вытесняются из общественного дискурса, что заставляет современных интеллектуалов искать применения своим знаниям и силам на более емком и понятном рынке литературы. Обширные познания в области социальных наук дают определенный козырь новообращенным литераторам. Можно ожидать, что в ближайшие пару десятилетий такая профессиональная миграция будет только нарастать. Не будет ошибкой сказать, что мы имеем дело с новым творческим стандартом.

Во-вторых, роман «Полуэктов» неожиданно возвращает нас к чеховским традициям и классической русской стилистике. Действительно, книга написана достаточно богатым и разнообразным языком, который вместе с тем нигде не доходит до вычурности и самолюбования. Сюжет разворачивается очень органично и мягко, автор не позволяет себе сорваться с изначально выбранного стилистического рисунка. В. Вольчик почти с первых строк и до самого конца виртуозно держит интригу, что делает чтение весьма приятным. Более того, Вячеславу Вольчику удалось полностью избавиться от чеканной логики и жесткого языка профессиональных экономических текстов. Вести такую двойную профессиональную жизнь, судя по всему, не просто. Главное же состоит в том, что мы имеем дело с по–настоящему качественным повествованием, что в настоящее время в российской литературе не так часто встречается.

В-третьих, «Полуэктов» соответствует самым взыскательным вкусам читателей–интеллектуалов. Обилие афоризмов, словесных оборотов, шуток, прибауток, каламбуров, метафор и речевых формул на фоне легкой иронии и тонкого юмора придает роману своеобразное послевкусие. Например, аллюзии на Хемингуэя – в России «экономический кризис, который всегда с тобой», а хороший «праздник, который всегда без тебя». Или, например, «большинство сплавляется по течению, которое направляется меньшинством»; «доцент – это не должность, а кличка» и т.д. А чего стоит подарочек главного героя своей пассии – наглухо запаянный аквариум с креветкой, которая в автономном режиме может жить почти неограниченно долго, равно как и сам Полуэктов. Несмотря на гротескность этого аквариума, у читателя возникает невольное желание приобрести такой. Короче, наличие кристаллизованного фольклора и ненавязчивых философских диалогов придает роману дополнительную пикантность и изысканность. Есть в повествовании и дозированная житейская глубина, которая нигде не переходит в тяжелую рефлексию. Тем самым автор демонстрирует похвальное чувство меры.

В-четвертых, вопреки названию – «Ничего не обычного» – в книге все–таки есть кое–что необычное. Речь идет о главном герое, который радикально отличается от типичного героя русской литературы. Если выразиться высокопарно, то В. Вольчик осуществил инверсию русского героя – и это, наверное, главное достоинство книги. Этот момент заслуживает отдельного разговора.

Вспомним, например, пушкинского Евгения Онегина – опасный социопат, недоумок и недоучка, профессионально непригодный субъект, который всем приносил вред. Немногим лучше выглядит и лермонтовский Печорин. Обломов у Гончарова вообще никчемная амеба, а Раскольников у Достоевского и вовсе неудавшийся бандюга. Иными словами, русские классики на первый план вывели слабого героя в качестве жертвы несовершенств общества. В отличие от русских сказок, главным персонажем которых был удачливый и находчивый Иван–дурак, русская классика «подправила» этот светлый образ, добавив в него серой краски, в результате чего появился не просто герой–придурок, но еще и хронический неудачник. И вот Вольчик выводит совершенно иного героя – с приличным образованием, профессионально состоявшегося, трезвомыслящего, все правильно понимающего и не подверженного депрессиям. Более того, Полуэктов имеет хорошую квартиру, классную машину, приличную работу, у него в избытке деньги и женщины. Но все это отнюдь не превращает Полуэктова в могучего супермена; наоборот, он самый обычный, нормальный человек. При этом жизнь его не жалеет, прикладывает и испытывает на прочность. Но герой Вольчика демонстрирует почти былинные качества – все проблемы он заедает и запивает. Полуэктов готов пьянствовать в любом формате – он потребляет в огромных количествах виски, коньяк, текилу, водку, пиво, вино, самогон и вообще все спиртосодержащие напитки. Он рьяный гурман – за хороший обед готов на все. В довершение ко всему он совершенно не ревнив и не брезглив – после того, как его дама сердца (Женя) новогодние дни провела в постели со своим бывшим любовником (Кириллом), цинично оставив Полуэктова на праздники одного, он спокойно не только продолжил с ней роман, но и согласился связать с ней свою жизнь. Поистине, неоднозначный образ – и в то же время ничего необычного.

В контексте сказанного правомерно задать вопрос: так откуда же взялся этот пресловутый Полуэктов? Что знаменует собой этот Новый Герой России? Мои личные догадки на этот счет таковы.

Как говорил Петр Столыпин, в России за десять лет меняется всё, а за двести лет ничего. Наверное, во времена Столыпина так и было, однако за прошедшие сто лет в России все–таки кое–что изменилось. Что именно? Благосостояние возросло неизмеримо. Рядовой россиянин Сергей Полуэктов имеет почти все, о чем мог мечтать даже зажиточный россиянин сто лет назад. А это позволяет держать жизненные удары. Число и масштаб всевозможных реформ и невзгод в России на протяжении века были таковы, что выработали в ее гражданах иммунитет к любым стрессам. Отсюда и метаморфоза – депрессивный идиот типа Онегина–Обломова–Раскольникова сменился на вполне вменяемого балагура Полуэктова. Новая Россия порождает новых героев. А это и есть настоящая революция, которая произошла за прошедшие сто лет. Эту веху в развитии российского человека и обозначает роман Вячеслава Вольчика.

Вместе с тем было бы неверно искать только одни различия между героями классической русской литературы и главным персонажем романа В. Вольчика. Различия идут нога в ногу с похожестью. Например, Пьер Безухов у Толстого старательно искал свое счастье – и нашел его в семейной идиллии. И Полуэктов борется за свое счастье – и тоже находит его в семейном кругу. Только герой Вольчика делает это спокойно, без истерики, без душевных метаний. Более того, он сознательно сдерживает «неправильные» мысли, ибо, по выражению автора, если дать им волю, то они могут привести к депрессии. Складывается впечатление, что Полуэктов уже учел опыт бесплодных терзаний русских литературных героев и категорически не хочет повторять их ошибки. И в этом, наверное, главное послание Вячеслава Вольчика своему читателю.

 

 

 

 

Официальная ссылка на статью:

 

Балацкая Я.Е. Полуэктов, или в поисках нового героя России // «Неэргодическая экономика», 26.11.2019.

2236
6
Добавить комментарий:
Ваше имя:
Отправить комментарий
Публикации
В статье рассматривается такая фаза взаимодействия цивилизаций, как столкновение. Актуальность её изучения связана с тем, что в настоящее время происходит столкновение двух враждующих мегацивилизаций – техногенного мира (Запад), основанного на технологическом прогрессе, кардинально меняющем культурную и мировоззренческую составляющую общества, и традиционного мира (Не–Запад), ориентированного на передаваемые из поколения в поколение традиции и нормы. В исследовании рассматривается история формирования концепции цивилизаций от характеристики стадии развития общества, следующей за дикостью и варварством, до формирования представлений о мегацивилизациях. Анализ философии насилия в контексте развития цивилизаций показал, что благосостояние техногенной цивилизации базируется на жестокости и несправедливости в период её формирования и что её развитие, основанное на технологическом прогрессе, высвобождавшем рабочую силу, стало возможно за счёт использования таких их «утилизации», как казни, эмиграция в Новый Свет, поддержание высокой преступности, колониальные захваты и низкая продолжительность жизни. Однако экономическое развитие традиционных (незападных) цивилизаций на фоне роста их цивилизационного самосознания привело к происходящему в настоящее время столкновению цивилизаций, которое грозит человечеству не просто глобальным конфликтом, но и его полным уничтожением. Показано, что геополитический аспект происходящего столкновения связан с очередным витком сменяемости мировых центров капитала в соответствии с циклами Арриги, который в XXI веке переживает новую веху своего развития, связанную с угасанием гегемонии США и формированием нового лидера. Практическая значимость исследования связана с изучением такого механизма взаимодействия цивилизаций, как столкновение, и перспектив перехода к новому миру, основанному на многополярности и идеологии диалога.
The article considers the current state of economic science and the methodological contradictions accumulated in its depths. The central thesis is the paradox of science, according to which meeting all the strict criteria of scientificity does not allow the current economic knowledge to give an effective response to the challenges of modernity. In order to substantiate this paradox, four attributes of the scientific nature of economics have been considered: theoretical, observational, inductive (historical) and experimental. Seven groups of objective causes provoking the decline in the practical relevance of economics were investigated in parallel. The emergence of the paradox of science against the background of long–term failures of economic science in explaining and predicting the key events of modernity indicates that for over 30 years it has been in a global methodological deadlock, in which one can stay indefinitely, rather than in a crisis that is resolved sooner or later. Therefore, a new social science – socionomics – needs to be created. Such attempts have been repeatedly made, but failed. Consideration of the methodological features of tectology, cybernetics, general systems theory and synergetics allows us to understand the reasons for these failures: identifying systems of different nature and assuming the universality of the laws to which they obey. The article shows new attempts of interdisciplinary research in Russia aimed at revealing deep analogies between structural patterns in physics, chemistry, biology and informatics and spatio–temporal archetypes (hexagrams) in the Chinese “Book of Changes” (“I Ching”). The author has revealed the reasons why these studies do not lead to final success in spite of their obvious fruitfulness: “The Book of Changes” operates with content and form of the phenomenon, but not with its scale, which gives the illusion of accuracy, but does not allow to make practically significant calculations. The contours of a new science – socionomics – are outlined.
The article discusses mechanisms that are put into action during the hybrid war of civilizations that has unfolded at the present time. For this purpose, the concepts of two antagonistic megacivilizations – the West and the Non–West – have been introduced. We reveal the essence and genesis of the First and Second civilizational failures within Western civilization, reconstruct the anatomy of destruction of the national model of Russia’s social development after 1991 under the influence of the neocolonial governance system. We uncover and interpret the paradox of the lag in the development of the two megacivilizations, look into the genesis of the passionarity of the ethnos, and substantiate the primacy of geopolitical logic over economic logic. We provide an outlook of the current hybrid war between the West and the Non–West. The novelty of our approach consists in combining the knowledge of different sciences to explain social processes during the period of geopolitical turbulence. We look into philosophical phenomena (opposite dynamics of the material and spiritual spheres), cybernetic (full and partial cybernetic inversions), historical (birth of ethnic passionarity), political (hybrid wars), biological (neuroplasticity of the brain), cultural (cultural plasticity of civilization), economic (world currency, phenomenon of superprofits) factors. This made it possible to correlate objective and subjective factors in the confrontation between the two megacivilizations. The main conclusion of the study is that neither the West (USA) nor the Non–West (Russia) has clear advantages in the unfolding hybrid war of civilizations. The tactical superiority of the West is opposed to the strategic superiority of the Non–West; this situation does not allow us to make unambiguous predictions about the future winner.
Яндекс.Метрика



Loading...