Неэргодическая экономика

Авторский аналитический Интернет-журнал

Изучение широкого спектра проблем экономики

Образ Квашни в пьесе М.Горького «На дне»

Пьеса М.Горького «На дне» является одним из самых трагичных его произведений, повествующих о беспросветной судьбе «споткнувшихся» и «опустившихся» людей дореволюционной России. Автор намеренно не позволяет своим героям выбраться из порочного круга – практически все они трагично завершают свою жизнь в конце повествования. И лишь один образ обретает хоть какие-то признаки успеха – женщина по прозвищу Квашня.

Пьеса М.Горького «На дне» является одним из самых трагичных его произведений, повествующих о беспросветной судьбе «споткнувшихся» и «опустившихся» людей дореволюционной России. В центре пьесы ряд колоритных персонажей ночлежного дома для нищих с их проблемами и сложными отношениями друг с другом. Некоторые герои пьесы отчаянно пытаются выбраться со «дна», другие уже перестали сопротивляться.

Горький намеренно не позволяет своим героям выбраться из порочного круга – практически все они трагично завершают жизнь в конце повествования. И, пожалуй, лишь один образ обретает хоть какие-то признаки успеха – женщина по прозвищу Квашня. Ей около 40 лет, и она торгует на базаре пельменями. Портрет Квашни Горьким прописан весьма скупо, однако мимоходом нам дают понять, что она не безразлична к чужим страданиям. Так, она проявляет заботу о больной Анне, откладывая ей горячих пельменей на обед. Автор нам намекает на то, что сострадание Квашни берет начало в ее собственных прошлых страданиях, когда она в течении 8 лет была замужем за мужчиной, который ее систематически бил. В то время она активно не протестовала и лишь жаловалась богу все эти годы, но… он долгое время оставался глух к ее мольбам и лишь по истечении восьми лет пришло избавление – муж умер. Для Квашни это было счастье, в которое ей самой долго не верилось.

Некоторые жители ночлежки считают Квашню неумной женщиной. По мнению Алешки, в ней мяса, жира и костей – десять пудов, а мозга – меньше золотника. Сама Квашня категорически не согласна с этой характеристикой и утверждает, что мозг у нее даже очень есть. И это не простая бравада – она радикально пересмотрела свою жизненную позицию после неудачной семейной жизни. Отныне она себя уважает, ценит свою свободу до такой степени, что не хочет больше выходить замуж ни за кого – даже за принца американского. По этой причине она принимает ухаживания со стороны полицейского Абрама Медведева, но, когда он предлагает ей выйти за него замуж, отказывает ему. Однако эта крайняя позиция у нее не доходит до абсурда. Она взвешивает все «за» и «против» и, в конце концов, принимает предложение Медведева – лучшей кандидатуры все равно не было.

После гибели Костылева Квашня и Медведев начинают жить вместе. Но во втором замужестве это уже другая женщина – она требует от мужа помощи в делах, а не пьянства, полагает, что супруга надо держать в строгости и не гнушается рукоприкладством. В пьесе остается открытым вопрос о том, что первично – пьянство Медведева или побои Квашни. Однако совершенно точно ясно, что Квашня не позволит выйти ситуации из-под контроля. Теперь она сама выступает гарантом семейной жизни. Все это говорит о том, что эта женщина отнюдь не глупа, имеет сильную волю и стремление к нормальной жизни.

На мой взгляд, образ Квашни является не только самым цельным в пьесе «На дне», но и самым динамичным – героиня учится на своих ошибках, она оказалась способной полностью изменить свой характер, честно работает на базаре и борется за право жить нормальной семейной жизнью. Ни один другой персонаж пьесы ничего подобного сделать не смог.

 

 

 

 

Официальная ссылка на статью:

 

Балацкая Я.Е. Образ Квашни в пьесе М.Горького «На дне»// «Неэргодическая экономика», 04.11.2018.

6444
4
Добавить комментарий:
Ваше имя:
Отправить комментарий
Публикации
The paper considers the architecture of modern neocolonialism. To this end we put forward simple structural and graphical models of traditional (colonial) and modern (neocolonial) systems, whose comparison reveals their differences. Further, we systematize comparative features of two dominance systems – colonial and neocolonial. We introduce the concept of colonial cycle, which means power castling – the process when power shifts from the mother country to its colony; a typical example is the relationship between the United States and the UK. We propose a structural and graphical model of a multipolar world, which highlights alliances of countries and indirect methods of struggle that States engage in so as to gain influence in their regional segments of the geopolitical system. We reveal the objective and subjective drivers of neocolonial castling: the scale effect; the balance of power effect, formalized as a structural balance; the globalization saturation effect that generates a “globalization / local culture” cycle; the political leader effect; economic patriotism. We put forward an expanded model of state success in the context of neocolonialism; this model, in addition to internal social achievements, takes into account the external effect in the form of political sovereignty. We show that many international comparisons lose their relevance within the framework of this model. A typical example of a false but well–established narrative based on a narrowed model of state success is the notion of South Korea’s more dynamic development compared to North Korea. We consider a modification of the extended model of state success using N. Machiavelli’s militaristic model as an example. The cognitive significance of the concept of colonial cycles in the context of geopolitical turbulence is discussed.
Кризис существующей экономической теории мэйнстрима длится уже более 50 лет, но самые последние мирохозяйственные сдвиги добавляют ему дополнительные качественные черты, характеризующие не только полное отсутствие практико–прогностической функции, но и неадекватность его когнитивного арсенала новым реалиям. Нарастающий набор рисков и трудностей глобального экономического развития, являющийся следствием перехода к новому мирохозяйственному укладу, не находит ни малейшего отклика ни в понятийном аппарате, ни в концептуальном потенциале мэйнстрима. Догматизм сложившегося теоретического каркаса базовых положений неоклассической экономической теории принял самодовлеющий характер, отвергающий попытки модернизации даже в рамках существующей парадигмы. Один из наиболее критических примеров несоответствия неоклассических представлений и реальной экономики – парадокс инноваций или провал теорий роста производительности за счет вложений в инновации. Представители мэйнстрима не в состоянии дать ему объяснение, не выходящее за пределы ограниченного неоклассического мировоззрения, игнорируя главные мирохозяйственные причины. Обобщены основные онтологические расхождения неоклассической догматики и реальных экономических процессов. К ним относятся: 1) внеисторический универсализм, игнорирующий закономерности стадиального мирохозяйственного развития; 2) неспособность выработать новый онтологический подход к фундаментальной проблеме власти в экономике; 3) отсутствие потенциала качественных обобщений процессов, порождаемых новой промышленной революцией. Попытки модернизации мэйнстрима, предпринимаемые в рамках проекта CoreEcon, построены на привлечении некоторых дополнительных теоретических конструкций, придающих новому курсу «Экономика» видимость динамизма и актуальности, но при сохранении в целом прежнего догматического каркаса. Предложены онтологические и методологические траектории поиска нового ценностного ядра экономической теории: 1) отказ от неадекватного новым реалиям принципа методологического индивидуализма; 2) отказ от принципа «рыночного супрематизма» в обоих его содержательных смыслах; 3) переосмысление основополагающего принципа экономической эффективности.
В статье рассмотрен нынешний методологический тупик экономической науки, который проявляется в феномене ее масштабного самоотрицания, принимающего формы двух взаимосвязанных эффектов. Первый – эффект самоотрицания первого рода – является очень глубоким и связан с молчаливым отрицанием научной общественностью вклада крупнейших экономистов прошлого и невостребованностью их идей и разработок. Второй – эффект второго рода – сопряжен с утратой интереса экономистов к математическому инструментарию исследования операций и с его крайне низкой практической востребованностью. Показано, что потребность в перестройке современного economics усиливается тремя обстоятельствами. Первое состоит в происходящей на наших глазах методологической инверсии знания, состоящей в переходе от аддитивного принципа к субстрактивному, второе проявляется в широком распространении в economics парадокса Баумана, а третье связано с невозможностью economics ответить на самые насущные новые вопросы современности. Все это позволяет констатировать, что economics находится в преддверии новой научной парадигмы. Обосновывается, что в ее основе будут лежать следующие установки: принцип конструирования, согласно которому экономисты будущего будут организовывать новые производственные и социальные системы с заранее заданными свойствами для получения желаемого результата; ликвидация парадокса Баумана, чтобы конкретная задача предшествовала построению моделей и их решений; принцип поликаузальности и включение в теорию идеологии, институтов и географии; принцип формальной мягкости новой науки, когда математическая строгость перестает оказывать самодовлеющее воздействие.
Яндекс.Метрика



Loading...