То, что прямые иностранные инвестиции (ПИИ) влияют на темпы экономического роста стран–реципиентов, стало уже очевидным. Однако, насколько сильным является это влияние и могут ли ПИИ кардинально менять траекторию развития национальных экономик, во многих конкретных случаях остается под вопросом. Не составляет исключения в этом смысле и Россия.

Чтобы ответить на поставленные вопросы, необходимо провести соответствующие расчеты. Для этого в свою очередь требуется выбрать методический инструментарий, который позволяет осуществить подобные расчеты. Данный вопрос имеет самостоятельное научное значение, в связи с чем остановимся на нем более подробно.

МЕТОДЫ АНАЛИЗА ВЛИЯНИЯ ПРЯМЫХ ИНОСТРАННЫХ ИНВЕСТИЦИЙ НА ЭКОНОМИЧЕСКИЙ РОСТ ПРИНИМАЮЩИХ СТРАН

Справедливости ради следует сказать, что в данной области нет того обилия методов и моделей, которого можно было бы ожидать. Кроме того, многие методы не доведены до логического завершения и не дают конечных формул для оценки влияния увеличения масштаба привлечения иностранных инвестиций на темпы экономического роста в принимающей стране. В связи с этим попытаемся систематизировать существующие подходы, привести их к некоему единому знаменателю и критически осмыслить возможности их практического применения.

1. Дифференциальная модель межстранового перераспределения капитала (модель В.Леонтьева). Одной из первых попыток оценить влияние потока ПИИ на долговременное экономическое развитие национальных экономик явилась модель В.Леонтьева [1]. Данная модель воспроизводит функционирование двух групп стран: развитых и развивающихся. Связь между этими странами обеспечивается потоком производственных инвестиций, вывозящихся из развитых стран в развивающиеся.

Применительно к развитым странам модель В.Леонтьева сводится к двум простейшим соотношениям: 1. Принцип мультипликатора, задающийся уравнением I(t)=sY(t), где Y – выпуск (валовой национальный продукт) в данной группе стран, I – объем инвестиций в развитых странах, s – норма накопления (инвестирования) или мультипликатор инвестиций; 2. Принцип акселератора, задающийся уравнением, где b – коэффициент приростной капиталоемкости или акселератор инвестиций [1, с.201]. Комбинирование принципов мультипликатора и акселератора позволяет получить итоговое дифференциальное уравнение, описывающее динамику выпуска в группе развитых стран:

                                                                                        (1)

Решением данного уравнения является экспоненциальная функция роста:

                                                                                            (2)

Далее предполагается, что объем капитала, переводимого в развивающиеся страны из развитых, составляет постоянную долю h от ВНП стран, экспортирующих капитал. Тогда величина переводимого капитала H(t) задается соотношением:

                                                                                         (3)

Для блока развивающихся государств можно записать аналогичные соотношения: 1. Модифицированный принцип мультипликатора, задающийся уравнением , где звездочкой обозначены аналогичные параметры и переменные для развивающихся стран; в данном случае инвестиции развивающихся стран складываются из внутренних инвестиций и внешних, переводимых из развитых стран; 2. Принцип акселератора, задающийся уравнением . Комбинируя принципы мультипликатора и акселератора, легко получить итоговое дифференциальное уравнение, описывающее динамику выпуска в группе развивающихся стран:

                                                        (4)

В общем случае, когда s*/b*≠s/b, уравнение (4) имеет следующее решение:

                          (5)

Таким образом, экономический рост в развивающихся странах напрямую зависит от темпов роста в развитых странах и от начального значения вывозимого из развитых стран капитала.

Все параметры модели В.Леонтьева довольно легко оцениваются и, следовательно, сама модель может использоваться в практических расчетах. При этом «играть» с моделью В.Леонтьева можно, по крайней мере, в двух направлениях. Во-первых, ее можно использовать в качестве инструмента прогнозирования и для получения временных разверсток показателей ВНП для двух групп стран при разных параметрах (что, кстати говоря, и делал В.Леонтьев), а, во-вторых, с ее помощью можно напрямую оценивать некоторые параметры, необходимые для достижения заданного результата.

Иллюстрируя последний тезис, рассмотрим задачу отыскания начального объема перемещаемого капитала, необходимого для того, чтобы динамичность развития двух типов стран сравнялась. Это означает, что нам надо отыскать такую величину H(0), при которой будет выполнено условие равенства темпов прироста ВНП в обоих группах стран, т.е.

                                                                                 (6)

Воспользовавшись формулами (2), (5) и (6) можно получить искомую зависимость для H(0):

                                                                                        (7)

В свое время расчеты В.Леонтьева показали, что для достижения точки перелома, когда темпы прироста ВНП развивающихся стран сравняются с темпами прироста в развитых странах, необходимо было перевозить капитала примерно в 5 раз больше, чем это делалось на практике [1, с.207]. Аналогичные расчеты по формуле (7) можно проделать для любого параметра, входящего в модель (например, для нормы накопления развивающихся стран).

Можно выполнить и более общую постановку задачи. Например, мы хотим оценить, какой должна быть доля иностранных инвестиций в общем объеме инвестиций развивающихся стран в начальный момент времени m(0)=H(0)/I*(0), чтобы через лет темп экономического роста в данных странах составлял λ. Решая эту задачу с помощью уравнения (5), можно получить следующее условие, накладываемое на относительные масштабы участия иностранного капитала в экономике развивающихся стран:

                                                (8)

Варьируя величины и λ, можно проводить сценарные расчеты относительных масштабов участия иностранного капитала в экономике стран–реципиентов, необходимых для того, чтобы «вытянуть» эти страны на заданную траекторию развития.

Приведенная выше модель В.Леонтьева является определенной вехой в моделировании процесса межстранового перелива инвестиций и может служить классическим инструментом в понимании глобальных тенденций мирохозяйственного развития. В этом смысле можно констатировать, что эта модель является незаслуженно забытой. Вместе с тем нельзя не указать и те минусы, которые свойственны модели В.Леонтьева.

Во-первых, масштабы вывозимого капитала из страны–донора в ней напрямую увязываются с темпом экономического роста. В настоящее время стало совершенно очевидным, что это не всегда так, ибо «чистота» разделения между странами–экспортерами и странами–импортерами нарушилась. Практически все страны (развитые и развивающиеся) одновременно импортируют и экспортируют капитал. Причем интенсивность процесса ввоза–вывоза капитала напрямую не связана с интенсивностью экономического роста. Таким образом, взаимосвязь между темпами роста производства в государствах, экспортирующих и импортирующих капитал, оказывается весьма неоднозначной и, следовательно, к анализу современных тенденций модель В.Леонтьева применить весьма непросто. Для этого нужно провести большую работу по корректной классификации стран на развитые и развивающиеся, а также оценить сальдо перемещаемого между ними капитала. Такая работа сопряжена с большими техническими трудностями.

Во-вторых, ввозимый капитал предполагается гомогенным (однородным). Вместе с тем, очевидно, что важны не только и не столько объемы импортируемого капитала, сколько его структура. Так, инвестиции, способствующие консервации неэффективной структуры экономики, ведут скорее к замедлению, чем к ускорению экономического развития страны–реципиента. В этом смысле прикладные расчеты по модели В.Леонтьева могут в определенной мере дезориентировать исследователя относительно истинной роли иностранных инвестиций.

В-третьих, внутренние (местные) и внешние (иностранные) инвестиции предполагаются равноэффективными. Здесь В.Леонтьев предполагает, что иностранный капитал – это всего лишь дополнительные финансовые ресурсы, отдача от которых определяется национальными условиями воспроизводства. Однако именно это положение нам представляется принципиально неверным, так как глубинный экономический смысл привлечения иностранного капитала заключается в том, что вместе с ним в национальную экономику приходят новые технологии и новые организационные формы производства, дающие совершенно иной экономический эффект по сравнению с местным предпринимательством.

В-четвертых, для вычисления показателей приростной капиталоемкости на практике используется разностная форма: . Но тогда было бы логичней строить модель в виде не дифференциальных, а разностных уравнений. Здесь имеет место «передергивание» разных методических подходов, что не имеет серьезных оправданий. Кроме того, современные исследования базируются на строго выверенных эконометрических зависимостях, а это означает, что для получения значений акселератора необходимо строить регрессионные функции на основе динамических рядов. Это возможно только для стационарных систем; для переходных экономических режимов, когда наблюдается неустойчивость всех параметров системы, такой подход невозможен. Указанные моменты не отвергают модель В.Леонтьева, они направлены лишь на понимание тех сложностей, которые могут возникнуть при ее использовании.

В-пятых, модель В.Леонтьева предъявляет повышенные требования к информационному обеспечению, предполагающему наличие не только национальной, но и международной статистики. Это является серьезным техническим тормозом для проведения оперативных прогнозно–аналитических расчетов. В принципе можно было бы рассматривать только одну страну–реципиента и одну или несколько стран–доноров. Однако и в этом случае расчеты по стране–реципиенту будут требовать довольно специфической информации по странам–донорам. На практике это не всегда реализуемо.

Резюмируя сказанное, можно утверждать, что использование модели В.Леонтьева целесообразно в основном для уяснения качественной картины в развитии мирохозяйственных процессов, в то время как для детальных количественных расчетов по отдельной стране требуется несколько иная модельная схема. Как было сказано выше, даже определенная модификация модели В.Леонтьева все же будет представлять неудобства, если мы хотим выяснить, как влияют масштабы ПИИ на темпы экономического роста в конкретной стране.

2. Модель экономического роста на базе производственных функций (модель Вельфенса–Джесински и ее модификации). Для ответа на вопрос, как влияют ПИИ на экономический рост в конкретной стране, служит модель, предложенная П.Вельфенсом (P.Welfens) и П.Джесински (P.Jasinski) и базирующаяся на традиционном аппарате производственных функций [2]. Общий вид производственной функции Вельфенса–Джесински, описывающей экономический рост в стране–реципиенте, имеет следующий вид [2, с.254]:

                                                                       (9)

где Y – выпуск (ВВП или ВНП); K – основной капитал местного происхождения (внутренние основные фонды); H – основной капитал иностранного происхождения (иностранные основные фонды);  L – численность занятых в национальной экономике; z – темп научно-технического прогресса; β – статистически оцениваемый параметр. При таком подходе П.Вельфенс и П.Джесински отождествляют иностранный основной капитал с накопленными прямыми иностранными инвестициями. Одновременно с этим темп технического прогресса в их трактовке зависит от четырех параметров: объема накопленных знаний; отношения стоимости импортируемых промежуточных товаров к совокупному выпуску; степени развитости рыночных институтов; величины экспорта.

С помощью производственной функции (9) легко оценить возможный рост производства при увеличении объема иностранного капитала на заданную величину. Разумеется, предварительно должна быть осуществлена эконометрическая оценка параметров производственной функции. В принципе, данная модель может считаться абсолютно стандартной. Определенное своеобразие ей придает, во-первых, учет возможного притока ПИИ и, во-вторых, зависимость темпа технического прогресса от совокупности институциональных условий хозяйствования. Оба этих фактора имеют особое значение для переходных экономик, для которых, собственно, изначально и предназначалась модель Вельфенса–Джесински.

Хотя метод, предложенный П.Вельфенсом и П.Джесински, в целом может считаться вполне приемлемым, он все же имеет и ряд недостатков, среди которых отметим следующие.

Во-первых, в модели (9) общий объем основного капитала страны–реципиента складывается из накопленного внутреннего капитала и прямых иностранных инвестиций. Однако такой подход представляется сомнительным: прямые иностранные инвестиции в общем случае не могут приравниваться к основному капиталу из-за наличия временных лагов в освоении инвестиций и из-за постепенного выбытия основных фондов. Кроме того, материализовавшиеся в основных фондах прямые иностранные инвестиции, как правило, уже учитываются в национальной статистике по линии прироста внутреннего основного капитала и, следовательно, это может повлечь за собой двойной счет. Надо сказать, что в общем случае следует избегать модельного «коктейля» из основных фондов и инвестиций, который осуществлен в (9).

Во-вторых, в предложенной П.Вельфенсом и П.Джесински базовой конструкции производственной функции (9) отечественный основной капитал и иностранные инвестиции полагаются равноэффективными, что, как уже отмечалось выше, противоречит наблюдаемым фактам.

В-третьих, производственная функция Вельфенса–Джесински включает мультипликатор научно–технического прогресса, который зависит от общей макроэкономической ситуации и никак не связан с потоками прямых иностранных инвестиций. Вместе с тем, очевидно, что иностранные инвестиции в первую очередь выполняют функцию по передаче технологических и управленческих инноваций в экономику страны–реципиента. Если уж учитывать институциональные сдвиги в экономике, то тогда в них должны быть отражены и эффекты, связанные с открытостью национальной экономики для иностранных инвестиций из-за рубежа.

В-четвертых, набор тех факторов, от которых зависят темпы научно–технического прогресса в модели открытой экономики П.Вельфенса и П.Джесински, небезупречен и включает плохо верифицируемые экономические показатели. Например: объем ноу–хау (знаний); относительная величина развитости рыночных институтов. Однако, даже если и согласиться с предлагаемым набором факторов, то на практике все равно будет технически очень сложно построить такую функцию, которая хорошо бы аппроксимировала динамику экономического роста.

В-пятых, применение эконометрической модели (9) для переходных экономик чрезвычайно затруднено тем обстоятельством, что статистическая база последних, как правило, не предоставляет исследователю достаточно длинных ретроспективных рядов. Более того, даже те короткие ретроспективные динамические ряды, которые имеются в распоряжении аналитиков, как правило, характеризуются высокой нестабильностью, что практически полностью отрицает достоверные эконометрические расчеты. Это означает, что модель Вельфенса–Джесински может быть успешно применена для анализа роли прямых иностранных инвестиций в странах, имеющих длительную историю развития данного феномена; для «молодых» стран рыночной ориентации такой подход зачастую неприемлем.

В-шестых, в модели (9) имеются и некоторые мелкие технические моменты, вызывающие нарекания. Это, например, отсутствие в правой части (9) коэффициента пропорциональности. Не вполне оправданным представляется и использование степенной зависимости (9) с единичной степенью однородности. Кроме того, есть определенное противоречие в представлении авторами темпа технического прогресса. Дело в том, что функция (9) предполагает автономный прогресс и, соответственно, параметр z должен быть постоянным во времени. Однако сам параметр z, по мнению авторов, зависит от целого набора показателей, которые изменяются с течением времени, а, следовательно, и z тоже должен зависеть от времени. В этой связи вопрос о характере отражения научно–технического прогресса в модели Вельфенса–Джесински остается открытым.

Сказанное отнюдь не отрицает возможности применения модели Вельфенса–Джесински. На наш взгляд, данную модель можно немного модифицировать и преобразовать к более удобному для работы виду. Ниже мы покажем, как это можно сделать.

Прежде всего, чтобы ликвидировать постулат о равной эффективности местного и иностранного основного капитала, следует функцию (9) записать в следующей форме:

                                                                      (10)

где А, α, β, γ и z – статистически оцениваемые параметры. При этом экспоненциальный мультипликатор представляет собой традиционный автономный НТП и не связан с институциональными условиями.

Введя показатель доли накопленных ПИИ в общем объеме основных фондов m=H/(K+H), функцию (10) можно переписать в следующем виде (для простоты индекс времени опускаем):

                                                                     (11)

Учитывая соотношение , где g, h и k – темпы прироста величин G=H+K, H и K, соответственно, уравнение (11) можно переписать в темповой форме:

                                              (12)

где λ и l – темпы прироста величин Y и L, соответственно.

С помощью формулы (12) нами установлена функциональная связь между темпом экономического роста (λ) и относительными масштабами участия ПИИ (m) в национальной экономике. Теперь легко получить искомое соотношение для оценки влияния сдвигов в масштабах зарубежного инвестирования на темпы экономического роста:

                                                        (13)

где λ_S и λ_F – начальное (стартовое) и конечное (финишное) значения темпа экономического роста; m_S и m_F – начальное (стартовое) и конечное (финишное) значения доли ПИИ в совокупном объеме инвестиций.

Таким образом, если мы хотим повысить темпы экономического роста с некоего заданного уровня (λ_S) до некоторой желаемой величины (λ_F), то с помощью формулы (13) можно оценить долю ПИИ (m_F), которая позволить это сделать при определенных темпах роста инвестиционных программ местного (l) и иностранного (h) секторов экономики и сложившихся начальных условиях (m_S).

Хотя аппарат производственных функций в общем случае позволяет решить поставленную задачу по выяснению влияния ПИИ на динамику экономического роста принимающей страны, все же его следует признать как довольно сложный и трудоемкий. Это становится особенно очевидным, если учесть, что задача построения удовлетворительной эконометрической зависимости типа (10) сама по себе может оказаться чрезвычайно непростой. В этом состоит основной недостаток рассмотренного метода.

3. Модели взаимодействия местных и иностранных инвестиций (модели типа «хищник–жертва»). Еще одним направлением исследования роли ПИИ в усилении динамичности развития национальной экономики являются различные классы эконометрических моделей, в которых рассматривается взаимное влияние местных и иностранных инвестиций друг на друга. Одно из направлений предполагает построение эконометрических зависимостей между показателями инвестиционной активности местных и иностранных фирм. Обзор некоторых типовых моделей такого рода дан в [3;4]. Главным моментом в такого рода моделях является односторонний учет связи между двумя инвестиционными потоками. Вместе с тем они, как правило, могут оказывать двустороннее влияние друг на друга, причем характер такого влияния для разных сторон различен. Отразить подобные эффекта можно, в частности, с помощью моделей типа «хищник–жертва», которые описывают динамику двух или нескольких популяций. Ниже приведем простейшую модель из данного класса и покажем, как она может быть использована при исследовании роли ПИИ в развитии национальной экономики.

В общем случае рассматривается два сектора экономики: местные предприятия и предприятия с участием иностранного капитала. Динамика развития этих секторов, как правило, описывается следующей моделью [2, с.218]:

                                                                                      (14)

                                                                                   (15)

Здесь α, b, c и h – параметры модели, получаемые на основе эконометрических расчетов. Стандартный подход предполагает, что переменные Y и Y* описывают динамику числа предприятий соответствующих секторов экономики. Однако ничто не мешает перейти и к несколько иной интерпретации этих переменных, когда под ними подразумеваются объемы производства рассматриваемых секторов.

Основная идея модели типа «хищник–жертва» (14)–(15) состоит в том, что иностранные и местные предприятия взаимодействуют друг с другом. Причем предприятия одного могут расширять свое производство за счет предприятий другого сектора. Иногда взаимодействие может приводить к обоюдному ускорению экономической деятельности секторов. Тогда из модели (14)–(15) вытекает, что темпы прироста совокупного выпуска (Y+Y*) подчиняются следующему уравнению:

                                                              (16)

где λ – темп экономического роста ВВП (Y+Y*); m – доля произведенного продукта на предприятиях с участием иностранного капитала в совокупном объеме производства m=Y*/(Y+Y*).

Отсюда легко получить искомое уравнение, показывающее влияние доли m на темпы экономического роста страны–реципиента:

                                             (17)

где λ_S и λ_F – начальное (стартовое) и конечное (финишное) значения темпа экономического роста; m_S и m_F – начальное (стартовое) и конечное (финишное) значения доли продукта предприятий с участием иностранного капитала в совокупном объеме производства.

Следует заметить, что в данном подходе речь идет не о доле ПИИ, а о доли иностранного сектора в совокупном выпуске. Разумеется, данные доли тесно связаны между собой, что позволяет говорить о методологической преемственности модели «хищник–жертва» с рассмотренными ранее методами. Тем не менее с учетом сказанного формула (17) лишь косвенным образом отражает эффект ПИИ с точки зрения ускорения экономического роста.

Из формального анализа уравнения (16) вытекает, что взаимодействие иностранного и местного секторов в целом позитивно сказывается на экономическом росте, если выполнено условие b+h>0. Тест на выполнение данного условия может использоваться в качестве дополнительного индикатора эффективности секторальной структуры национальной экономики.

Своеобразием модельной схемы (14)–(15) является наличие стационарной точки m*, когда dλ/dm=0:

                                                                             (18)

При b+h>0 стационарная точка (18) является точкой минимума, в противном случае – точкой максимума. Это означает, что в первом случае увеличение доли иностранного сектора поначалу может даже сдерживать темпы экономического роста, но по достижении критического значения m* начинает содействовать их росту. Во втором случае ситуация прямо противоположная и увеличивать долю m имеет смысл только до уровня m*. Данный момент в развитии двух секторов является принципиальным и учитывается только в рамках моделей класса «хищник–жертва».

При всей привлекательности моделей типа «хищник–жертва» нельзя не указать и на ряд их важных минусов.

Во-первых, как было сказано выше, роль ПИИ в данных моделях отражается косвенно. Фактически в них моделируются чисто производственные межсекторные связи, а инвестиционные процессы остаются за бортом исследования. Следовательно, пересчет искомой доли ПИИ, необходимой для достижения заданного результата, может быть выполнен слишком уж формалистично. Вместе с тем данный недостаток следует все же признать непринципиальным.

Во-вторых, работа с формулами (17) и (18) предполагает предварительную эконометрическую оценку параметров модели (14)–(15). Однако здесь могут возникнуть серьезные трудности. Дело в том, что зависимости типа (14)–(15) на практике отнюдь не всегда выполняются, а если и выполняются, то, как правило, являются неустойчивыми. Это означает, что на длинных интервалах времени стабильность параметров модели редко наблюдается, а короткие интервалы не позволяют получить достаточно «хорошие» статистические оценки модели.

В-третьих, сам вид нелинейных зависимостей (14)–(15) берется догматически, хотя он и имеет определенное теоретическое обоснование. На самом деле функциональные зависимости динамики двух секторов могут быть сколь угодно сложными и разнообразными. Более того, иногда даже примерно трудно определить искомую зависимость. Если же исходные законы динамики производства двух секторов будут слишком сложными, то более сложными будут и все последующие выкладки. В любом случае использование моделей типа «хищник–жертва» предполагает трудоемкий предварительный этап по определению динамических законов функционирования двухсекторной экономической системы.

Таким образом, модели типа «хищник-жертва» позволяют учесть прямые и обратные связи в развитии двух секторов экономики, но при этом сопряжены с довольно тонким эмпирическим анализом по установлению характера таких связей, что делает весь метод технически весьма трудоемким.

4. Модифицированная разностная модель мультипликатора–акселератора. Выше нами были рассмотрены принципиально различные подходы к анализу роли ПИИ. Вместе с тем можно выделить по крайней мере два случая, которые органически связаны не только между собой, но и с рассмотренными выше модельными схемами. Вместе с тем данные два подхода образуют вполне самостоятельные методические инструменты, которые достойны отдельного обсуждения. В данном пункте мы коснемся модифицированной модели экономического роста, выполненной в работе [5] и основанной, как и модель В.Леонтьева, на использовании принципов мультипликатора и акселератора с учетом фактора ПИИ.

Основой данной модели являются принципы мультипликатора I=sY и акселератора ΔY=kI, где I – суммарные инвестиции в основной капитал (капиталовложения) в году t; Y – произведенный продукт (ВВП) в году t; s – средняя склонность к инвестированию (мультипликатор); k – приростная капиталоемкость производства (акселератор).

Комбинация принципов мультипликатора и акселератора дает следующее разностное уравнение , решением которого является простая степенная производственная функция:

                                                                                             (19)

Если λ – темп прироста ВВП, то из (19) вытекает очевидное равенство λ=sk , которое может быть записано следующим образом:

                                                                                      (20)

где m=I*/I – доля прямых иностранных инвестиций (I*), осуществляемых предприятиями с участием иностранного капитала, в общей массе капиталовложений;  – акселератор инвестиций местного сектора;   – акселератор инвестиций иностранного сектора или акселератор ПИИ; X – продукция, произведенная местным сектором; X* – продукция, произведенная иностранным сектором; Y=X+X*.

Формула (20) является искомой и в явном виде фиксирует зависимость темпов экономического роста (λ) от инвестиционной активности в стране (s), доли инвестиций иностранного сектора (m) и отдачи от инвестиций в двух секторах (b и b*).

Из (20) легко получить окончательное уравнение, показывающее влияние доли ПИИ на темпы экономического роста в стране–реципиенте [5]:

                                                                           (21)

где параметры l_S, l_F, m_S и m_F несут ту же смысловую нагрузку начальных и конечных состояний, что и в предыдущих случаях.

При всей своей простоте метод (21) содержит в себе ряд методических «опасностей». Укажем некоторые из них.

Во-первых, при вычислении акселераторов необходимо довольно хорошее информационное обеспечение. Так, например, необходимо иметь данные не только об объеме ПИИ, сопоставимые с совокупным объемом инвестиций в национальной экономике, но и объемы произведенной продукции местным и иностранным секторами. Однако помимо этого приросты данных объемов должны измеряться в сопоставимых ценах, чтобы исключить инфляцию. Для этого следует дефлировать соответствующие исходные цифры. Однако данная проблема дополняется еще и тем, что рост цен на продукцию двух секторов может быть отнюдь не равномерным и получение соответствующих индексов цен в общем случае довольно проблематично. Похожая ситуация возникает и при осуществлении ретроспективных расчетов для нескольких лет с учетом того, что стоимость основного капитала для местных и иностранных фирм может также расти неодинаковыми темпами. Статистический учет таких эффектов в большинстве случаев нереалистичен. Игнорирование же данных фактов может приводить к заметным погрешностям при проведении прикладных расчетов.

Во-вторых, на практике, как правило, редко наблюдается высокая устойчивость значений акселераторов. Особенно большие перепады могут иметь для переходных, трансформирующихся экономик и экономик, меняющих свой режим функционирования, например, при переходе от рецессии к росту и наоборот. В этих случаях величина акселератора сильно колеблется, а иногда даже меняет знак. Совершенно очевидно, что если каждый год происходит подобная ломка всех тенденций развития экономической системы, то делать какие-либо практические прогнозы и рекомендации на основе формулы (21) просто невозможно. Фактически речь идет о том, что в условиях неустойчивых режимов расчеты по модифицированной модели акселератора–мультипликатора будут давать совершенно разные цифры, которые будут только еще больше дезориентировать аналитиков и практиков, нежели помогать в выработке рациональной политики в отношении ПИИ.

Таким образом, модель акселератора–мультипликатора с учетом фактора ПИИ позволяет проводить с минимальными усилиями «точечные» расчеты по выяснению их роли для ускорения экономического роста. Однако переносить полученные «точечные» оценки на другие периоды, как правило, неправомерно. Для этого требуется устойчивость акселераторов во времени, что не всегда выполнимо.

5. Мультипликаторная схема оценки роли прямых иностранных инвестиций. С разностной моделью акселератора–мультипликатора органически связана схема расчета, основанная на «чистом» принципе мультипликатора. Хотя данный подход считается общеизвестным, аккуратный вывод соответствующих формул до сих пор отсутствует. Восполним этот пробел.

Исходным принципом в данной схеме является учет динамического мультипликатора инвестиций или, что то же самое, предельной производительности инвестиций. Для местного и иностранного секторов экономики оцениваются следующие показатели: , где X – продукция, произведенная местным сектором; X* – продукция, произведенная иностранным сектором; Y=X+X*; I – инвестиции местного сектора; I* – иностранные инвестиции (ПИИ); r – мультипликатор инвестиций местного сектора экономики; r* – мультипликатор ПИИ. Тогда справедливо следующее соотношение . Отсюда вытекает основная формула, связывающая темпы экономического роста ВВП (λ) с долей ПИИ (m=I*/(I+I*)), общей инвестиционной активностью экономики (s=(I+I*)/Y), мультипликаторами инвестиций (r и r*) и темпами роста местных инвестиций и ПИИ (α и β):

                                                                                   (22)

Окончательная формула для оценки структурного сдвига в инвестиционных потоках, необходимого для перевода национальной экономики на траекторию более высокого роста, автоматически получается из (22):

                                                                        (23)

где параметры λ_S, λ_F, m_S и m_F обозначают начальные и конечные состояния, как в случае (21).

Несложно заметить почти полную тождественность формул (20) и (22) и, соответственно, формул (21) и (23). Это лишний раз свидетельствует о родственности двух подходов и, следовательно, недостатки у них одни и те же. В этой связи попытаемся выяснить, какой из двух способов все же предпочтительнее. На наш взгляд, ответ очевиден в пользу модели акселератора–мультипликатора. Это связано с тем, что в ней, во-первых, фигурирует меньшее число параметров, а, во-вторых, акселератор инвестиций имеет прозрачный смысл коэффициента эффективности инвестиций и связан с базовым периодом. В формуле же (23) имеются еще темпы прироста инвестиционных объемов, которые уже сами по себе являются структурообразующим фактором и использовать их в прогнозных расчетах, вообще говоря, неудобно.

Общим же недостатком формул (21) и (23) является то, что они предполагают мгновенное изменение исходной доли ПИИ, что на практике требует вполне определенного времени. Иными словами, данные методы не рассматривают переходный период, в течение которого могут измениться и все базовые параметры, полагающиеся неизменными. Однако учет совместных сдвигов в параметрах модели чрезвычайно сложен и, как правило, не нужен, ибо речь идет все-таки об ориентировочных расчетах, позволяющих определить качественную картину явления.

* * *

Рассмотренные нами пять разновидностей модельных схем, позволяющих определить роль ПИИ, вполне работоспособны. Однако вполне логично было бы определить, какой же из этих способов является все же наиболее удачным и, следовательно, какой именно инструментарий должен использоваться при выработке политики в отношении ПИИ.

Подытоживая все плюсы и минусы рассмотренных выше методов и учитывая российскую специфику, можно утверждать, что модифицированная модель мультипликатора-акселератора является самой удобной. Это связано, по крайней мере, с несколькими моментами. Во-первых, данный подход в инструментальном плане является самым простым. Во-вторых, информационное наполнение модели мультипликатора-акселератора является минимальным и в современных условиях применительно к России не предполагает больших проблем. В-третьих, все эконометрические расчеты пока невозможны из-за нехватки ретроспективных данных и отсутствия «нормальных» динамических рядов.

Таким образом, схема прикладных расчетов нам видится следующей: оценка на основе имеющейся статистической информации параметров модели (21); определение «желательных» для России темпов экономического роста; расчет по формуле (21) доли ПИИ, которая обеспечит «желательные» темпы роста. На следующем этапе полученные цифры должны подвергаться содержательному анализу, в результате которого должен быть сделан конечный вывод о возможности и целесообразности увеличения участия иностранного капитала в российской экономике. Дальнейшие шаги предполагают разработку регулятивных методов, позволяющих увеличить присутствие ПИИ до желательных размеров. Таков, на наш взгляд, общий алгоритм работы с модельным аппаратом при формировании политики регулирования активности ПИИ.

ОТРАСЛЕВЫЕ ПРИОРИТЕТЫ РОССИИ В ОТНОШЕНИИ ПРЯМЫХ ИНОСТРАННЫХ ИНВЕСТИЦИЙ

Выбранная нами модель мультипликатора–акселератора позволяет провести не только агрегатные макроэкономические расчеты, но и исследования отраслевых рынков страны–реципиента. Какова основная цель таких исследований?

Дело в том, что при всей своей значимости и необходимости агрегатные макрооценки зачастую способны вводить в заблуждение. Так, например, получившиеся цифры могут говорить о необходимости реструктуризации национальной экономики в сторону увеличения в ней доли прямых иностранных инвестиций, осуществляемых предприятиями с участием иностранного капитала. Однако отсюда отнюдь не вытекает, что такой реструктуризации должны подвергнуться все сектора и рынки экономики. Наоборот, в некоторых отраслях и даже более крупных хозяйственных сегментах реструктуризация либо вообще не нужна, либо нужна в прямо противоположном направлении. Таким образом, нашей задачей является выяснение дифференциации в производственно–инвестиционном климате различных отраслей российской экономики и выработке рекомендаций по целесообразности увеличения присутствия в них иностранного капитала. Такой подход больше соответствует реальным задачам системы государственного регулирования иностранных инвестиций и позволяет экономить усилия и средства, направляемые на неоправданное стимулирование активности зарубежных инвесторов.

Какова же общая методология исследования отраслевых рынков иностранных инвестиций?

Общая схема анализа отраслевой дифференциации отраслевых рынков ПИИ. Методической основой для исследования различных рынков нам будет служить модель мультипликатора–акселератора. Дело в том, что соотношение (21) можно переписать в следующем виде:

                                                                                                (24)

где  – эластичность темпов экономического роста по доле иностранных инвестиций в национальной экономике.

В содержательном плане показатель эластичности Е показывает, на сколько процентов изменится темп экономического роста при увеличении доли ПИИ в совокупной массе капиталовложений на 1%. Если в результате прикладных расчетов показатель Е оказывается положительным и достаточно большим по абсолютной величине, то это говорит о необходимости реструктуризации инвестиций данной отрасли в сторону увеличения в ней масштабов присутствия ПИИ. В противном случае, когда Е<0, приток иностранного капитала в отрасль, наоборот, следует всячески ограничивать. В основе такой логики лежит представление о возможности придания иностранными инвестициями большей динамичности развития отдельным секторам экономики страны–реципиента.

Остановимся немного подробнее на внутреннем «устройстве» показателя эластичности Е. Основу его составляет акселератор инвестиций, который показывает, какой прирост продукции в сопоставимых ценах (например, в рублях) обеспечивает каждый рубль инвестиций. При этом в формуле (24) учитывается разница между акселераторами двух секторов: иностранным и местным. Данная величина представляет своего рода разницу потенциалов и учитывает удельный выигрыш одного сектора по сравнению с другим. Однако и этого показателя самого по себе не достаточно – его необходимо взвесить с помощью инвестиционного мультипликатора, учитывающего относительные масштабы инвестиционных процессов в анализируемой отрасли. Таким образом, строение показателя эластичности Е достаточно полно отражает основные производственно–инвестиционные особенности отрасли.

Итак, показатель эластичности Е, будучи способным сигнализировать о степени выгодности реструктуризации той или иной отрасли национальной экономики, выполняет важную индикативную функцию. Данное свойство показателя Е нами и будет в дальнейшем использоваться для разнесения различных отраслей на три группы: на те, которые нуждаются в большей международной открытости и дальнейшем усилении в них позиций иностранного капитала; на те, которые необходимо «охранять» от дополнительного притока иностранных инвестиций; и на те, в деятельность которых государству вмешиваться не следует.

Простота расчета показателя структурной эластичности Е и его ясный экономический смысл позволяют широко использовать его в практике государственного регулирования. Данный факт лишний раз подчеркивает преимущество модели мультипликатора–акселератора, лежащей в основе предложенной индикативной процедуры.

Информационные и методические проблемы проведения прикладных расчетов. Соотношение (24) образует своего рода методический «скелет» индикативных расчетов. Однако наращивание на него статистического «мяса» связано с целым рядом проблем. Укажем лишь некоторые из них.

Во-первых, проведение детализированных отраслевых расчетов на сегодняшний день проблематично. Поясним данный тезис более подробно. Дело в том, что ценность прикладных расчетов тем выше, чем более детальные данные используются и, соответственно, чем более мелкие сектора экономики анализируются. Так, например, довольно странно говорить о какой-либо определенной политике в отношении прямых иностранных инвестиций в промышленности, так как последняя чрезвычайно неоднородна. Действительно, совершенно бессмысленно проводить единую политику в отношении нефтедобывающей, нефтеперерабатывающей и пищевой промышленности. Данные отрасли настолько различаются по всем экономическим параметрам, что применение к ним единых регулятивных рецептов просто невозможно. В связи с этим «хороший» прикладной анализ предполагает работу с достаточно гомогенными (однородными) экономическими секторами на базе соответствующих статистических данных. Однако этот принцип пока не удается реализовать. Это связано с тем, что основные статистические массивы не стыкуются между собой. Так, например, сведения о выпуске предприятий с участием иностранного капитала даются по одной отраслевой классификации, а сведения об объеме капиталовложений, осуществляемых этими предприятиями, – по другой. В результате такой нестыковки отчетных отраслевых структур при расчете эластичности Е для некоторых отраслей не хватает либо числителя, либо знаменателя. Проблема дополнительно усугубляется тем, что отраслевые структуры по предприятиям с участием иностранного капитала лишь частично совпадают с отраслевой разбивкой по всей российской экономике, которая необходима для получения данных о местном секторе. Обозначенные проблемы приводят к тому, что в дальнейшем мы будем проводить расчеты только для российской экономики в целом и для четырех укрупненных отраслей: промышленности, строительства, транспорта и связи и торговли.

Во-вторых, достоверность полученных цифр является действительно высокой, если они достаточно устойчивы на длительном участке времени. В настоящее время ни о каких длинных динамических рядах говорить не приходится, так как данные об инвестициях, осуществляемых иностранными и совместными предприятиями, начинаются только с 1993 г. Проблема осложняется еще и тем, что 90-е годы прошли под знаком неустойчивости всех экономических процессов и величины инвестиционных акселераторов от года к году меняли знак [5]. Хотя на данные по одному году полагаться, вообще говоря, нельзя, мы все же будем придерживаться именно этого подхода. Обоснованием этому служит с одной стороны то, что у нас нет никакой более серьезной альтернативы, а с другой – последний год является все же наиболее достоверным по сравнению с более ранними годами. Кроме того, обширная ретроспективная динамика показателя эластичности Е сильно загромождает расчетные данные и осложняет содержательный анализ.

В-третьих, обеспечить высокую оперативность аналитических расчетов в настоящее время довольно трудно. Так, если решение о реструктуризации тех или иных отраслей принимается в 2001 году и будет проведено в жизнь в 2002, то оно должно базироваться на индикаторах за 2000 год. При этом желательно, чтобы были хотя бы ориентировочные расчеты индикаторов и за 2001 год. В нашем случае мы можем пользоваться отчетными данными только за 1999 год, которые, безусловно, являются явно «староватыми» для принятия ответственных решений по формированию дифференцированного инвестиционного климата в различных отраслях отечественной экономики. Подобное запаздывание вполне допустимо, если выявлена динамическая устойчивость отраслевых эластичностей Е; в противном случае использование устаревших данных может привести к регулятивным просчетам.

Осознавая все обозначенные проблемные моменты, мы проведем прикладные расчеты, делая в основном упор на содержательную сторону анализа, подразумевая, что при более солидном информационном оснащении корректность всех принципиальных выводов может быть значительно повышена.

Оценка целесообразности реструктуризации отраслей российской экономики с точки зрения масштабов участия в них иностранного капитала. Исходной информацией для последующего анализа служат данные табл.1, полученные на основе [6]. Здесь следует оговорить следующий важный момент.

Таблица 1. Выпуск продукции иностранного и местного секторов российской экономики в ценах 1998 г., млрд руб.

Дело в том, что для расчета величины акселератора необходимо знать прирост выпуска в сопоставимых ценах, а это предполагает наличие соответствующих индексов цен. В нашем случае данный момент представляет еще одну проблему, так как в ряде случаев отраслевые индексы цен просто отсутствуют. Для грубых расчетов мы дефлировали отраслевой выпуск в соответствии с индексом потребительских цен, который в 1999 г. составил 136,5% [6]. С учетом таких пересчетов нами получена табл.1, которая в свою очередь позволяет составить еще более интересную табл.2.

Таблица 2. Показатели функционирования иностранного и местного секторов российской экономики.

Основной вывод, который следует из табл.2, состоит в том, что между долей ПИИ в суммарном объеме отраслевых инвестиций и отношением темпов прироста двух секторов (иностранного и местного) имеется отрицательная корреляция. Иными словами, чем выше уровень участия иностранного капитала в отрасли, тем меньше преимущество иностранных и совместных фирм по сравнению с местными предприятиями с точки зрения динамичности их развития. Это чрезвычайно важный вывод, ибо по сути дела он эквивалентен следующему утверждению: существует некая критическая точка, за которой отрасль переполняется иностранным капиталом и этот факт начинает тормозить ее дальнейшее развитие.

Наблюдение за тремя отраслями, в которых предприятия с участием иностранного капитала демонстрировали более высокий потенциал роста (промышленность, строительство, транспорт и связь), показывает, что здесь имеется почти идеальная линейная зависимость: на каждый процент увеличения доли ПИИ приходилось падение относительного паритета иностранного сектора примерно на полторы позиции (табл.2). Данный факт позволяет построить линейную зависимость между соответствующими показателями:

                                                                                                  (25)

где Р – паритет роста иностранного сектора, то есть отношение темпов прироста производства иностранного и местного секторов российской экономики (четвертый столбец в табл.2); m – доля ПИИ в совокупном объеме капиталовложений отрасли (пятый столбец в табл.2); α и β – параметры модели.

Для определения параметров α и β достаточно данных по двум отраслям. В качестве таковых выберем промышленность и транспорт и связь, которые в нашей схеме являются замыкающими и, следовательно, вполне обоснованно могут использоваться в качестве «опорных» точек; строительство представляет собой «промежуточную» точку и лежит между опорными.

Расчеты дают следующие результаты: α=30,37; β=–1,56. На основе полученных данных можно ответить на главный вопрос: какова величина той критической точки участия иностранных инвестиций в отрасли, за пределами которой дополнительный приток капиталов из-за границы начинает оказывать депрессивное воздействие на иностранный сектор, а вслед за ним и на всю отрасль? Формально этот вопрос можно переформулировать следующим образом: при каком уровне m* величина P становится, равной единице, то есть достигается полное выравнивание темпов роста производства двух секторов?

Для отыскания искомой точки m* следует воспользоваться следующей формулой:

                                                                                              (26)

Расчет по зависимости (26) дает значение m*=18,87%. Примерно такова критическая точка участия иностранного капитала в отраслях российской экономики. Пока участие ПИИ ниже критической отметки, мы вправе рассчитывать на высокую производственную отдачу от них и любая дополнительная реструктуризация отрасли в сторону увеличения роли иностранных инвесторов является рациональной. Однако, как только критический барьер m*=18,87% превышен, то в экономической системе происходит довольно сложная и глубокая перестройка самого хозяйственного механизма взаимодействия двух секторов и имеющихся в их арсенале инвестиционных ресурсов.

На наш взгляд, в основе такой перестройки лежат три простые причины. Первая из них заключается в постепенном угасании эффекта начальных условий. Так, если доля ПИИ мала, то мал и сам иностранный сектор. Любой прирост производства в данном секторе чрезвычайно хорошо заметен на фоне его изначально ничтожной величины, что и приводит к формированию высоких темпов прироста выпуска. Кроме того, сам этот прирост легко достигается за счет того, что он в силу своей смехотворной величины еще не «переходит дорогу» местному сектору и не отбирает у него соответствующие рынки. Если же иностранное производство разрастается до солидных размеров, то любой прирост его выпуска уже приходит в серьезное противоречие с интересами отечественного бизнеса и отвоевывание дополнительной доли рынка проходит уже в условиях жесткой конкуренции.

Вторая причина заключается в исчерпании на определенном этапе эффекта «встроенности» иностранного бизнеса в национальную среду. Так, будучи незначительным по своим размерам, иностранный сектор способен довольно эффективно «вплетаться» в экономику страны-реципиента. Когда же этот эффект исчерпан, у иностранного сектора возникает необходимость не примитивного переплетения с местным бизнесом, а формирования совершенно новых рынков. Между тем такой процесс является очень капиталоемким и, соответственно, эффективность дальнейшей производственной экспансии в чужеродной среде падает по мере расширения масштабов участия ПИИ в национальной экономике.

Третья причина связана с субъективными факторами, которые по мере накопления иностранного капитала ведут к потере эффективности в его распределении и использовании. Если иностранного капитала мало и налицо его явный дефицит, то его вложение идет в максимально эффективные производственные ниши. Одновременно с этим компактность капитала позволяет осуществлять строгий контроль за его использованием. Как только возникает если и не избыток, то, по крайней мере, явный достаток ПИИ, то они начинают распыляться, в том числе отнюдь не по самым эффективным направлениям. Параллельно с этим действия управленческого персонала по использованию финансовых средств становятся все более небрежными и безответственными.

Главный же вывод из проведенного анализа состоит в том, что российские регулирующие органы должны четко отслеживать тенденции реструктуризации отечественных отраслей и не допускать, чтобы удельный вес иностранных капиталовложений превышал в них 18–процентную отметку.

Теперь проанализируем более предметно данные табл.2, которые позволяют сделать, по крайней мере, следующие выводы.

Во-первых, усредненные данные по всей экономике (последняя строка табл.2) свидетельствуют о том, что динамичность развития иностранного сектора гораздо выше, чем местного. Можно констатировать, что темпы прироста производства иностранного сектора совершенно фантастичны и для местного сектора абсолютно не достижимы.

Во-вторых, послекризисный рост производства в 1999 г. отличался крайней неравномерностью не только между иностранным и местным секторами в рамках одной отрасли, но и между разными отраслями в рамках одного сектора. Так, максимальный абсолютный разброс в темпах прироста иностранного сектора по отраслям экономики составил 88,2%, а в рамках местного сектора – 41,5%. Аналогичный показатель разброса между секторами в рамках отрасли транспорта и связи составил 92,3%. Данные факты убедительно говорят о том, что ни о какой унифицированной политике в отношении ПИИ говорить не приходится.

В-третьих, возможности и характер реструктуризации российских отраслей экономики с точки зрения масштабов участия в них иностранного капитала сильно дифференцированы. Так, например, такие отрасли, как строительство и транспорт и связь нуждаются в дальнейшем увеличении присутствия иностранного капитала. Относительно промышленности можно сказать, что увеличение в ней доли ПИИ, вообще говоря, желательно, но, учитывая полученную ранее величину критической точки в 18,9%, возможности такого увеличения ограничиваются буквально одним процентом. Между тем российская торговля требует очень серьезной реструктуризации, причем в совершенно другом направлении: доля ПИИ в ней может быть сокращена примерно на 30%. Надо сказать, что масштабы участия иностранных и совместных предприятий в инвестиционных программах торговли уже сейчас настолько велики, что можно даже говорить о нарушении здесь принципа экономической безопасности.

Однако все сделанные нами выводы являются предварительными. Чтобы сформировать окончательное мнение о целесообразности реструктуризации капитала в тех или иных отраслях для них необходимо рассчитать показатель эластичности Е (табл.4).

Таблица 3. Исходные данные для оценки инвестиционных акселераторов иностранного и местного секторов российской экономики.

Таблица 4. Производственно–инвестиционные параметры иностранного и местного секторов российской экономики.

О чем же говорят полученные оценки табл.4?

Основной вывод заключается в том, что в среднем по народному хозяйству России реструктуризация инвестиций однозначно требуется, причем в направлении увеличения доли иностранного участия. На наш взгляд, имеет смысл увеличить удельный вес ПИИ примерно на 8–10% и соответственно поднять его величину до уровня 18–20%. Такой структурный маневр осуществить не так просто, но при его реализации можно было бы увеличить темпы экономического роста на 1,0–1,2%, что представляет собой серьезную макроэкономическую величину. Однако при этом отраслевая политика должна быть очень четко дифференцирована. Каким образом?

Прежде всего, можно смело утверждать, что строительство не нуждается ни в какой реструктуризации, так как структурная эластичность Е этой отрасли практически равна нулю. Более того, инвестиционный акселератор иностранного сектора здесь даже немного меньше, чем местного, что приводит к тяготению эластичности к отрицательным значениям и делает заведомо бессмысленным какое-либо увеличение доли ПИИ в строительстве. Таким образом, строительство попадает в группу нейтральных отраслей, вмешательство в которые со стороны государства следует признать нецелесообразным. Время должно отфильтровать более явную тенденцию в величине Е и только после этого можно переходить к активной государственной инвестиционной политике.

Похожая ситуация имеет место и для промышленности, где эластичность чрезвычайно мала по абсолютной величине. Учитывая, что долю участия иностранных инвестиций здесь целесообразно увеличивать лишь на 1–2%, то такая незначительная реструктуризация капитала отрасли может дать увеличение темпов прироста ее выпуска на 0,02–0,04%, что следует признать ничтожным эффектом, который просто не заслуживает усилий, связанных с регулированием инвестиционных потоков. Следовательно, промышленность также попадает в группу нейтральных отраслей, реструктуризация капитала которых нецелесообразна.

Совершенно иная ситуация характерна для транспорта и связи, где эффективность функционирования иностранного сектора была значительно выше по сравнению с местным сектором. В данной отрасли совершенно необходимо переходить к максимальной внешней открытости. Потенциально долю ПИИ здесь можно увеличить примерно на 10%, что даст эффект почти в 6% дополнительного ускорения темпов прироста отраслевого выпуска. Учитывая, что темпы прироста оборота транспорта и связи в 1998–1999 гг. составили 11%, данный эффект будет означать 50–процентное увеличение динамичности развития отрасли и искомые темпы достигнут 17%. Таким образом, для отрасли транспорта и связи должен быть создан максимально благоприятный климат для притока иностранных инвестиций. Фактически данный отраслевой рынок должен стать одним из приоритетных направлений деятельности государства по увеличению либерализации хозяйственных отношений вообще и отношений с иностранным капиталом, в частности.

На другом полюсе экономики находится торговля. Здесь структурная эластичность не только отрицательна, но и велика по абсолютной величине. Это означает, что данная отрасль также остро нуждается в реструктуризации ее капиталовложений, только в направлении резкого и сильного уменьшения доли ПИИ. Как было указано выше, ее сокращение возможно примерно на 30%. Однако даже 10-процентая разгрузка отрасли от иностранных инвестиций привела бы к росту темпов прироста отраслевого оборота на 7,5%. Даже такая мера позволила бы серьезно уменьшить то напряжение, которое возникло в торговле в результате неэффективного перенакопления иностранного капитала. Таким образом, в отношении иностранных капиталовложений, направляемых в торговлю, регулирующие органы должны перейти к довольно жесткой рестриктивной политике.

Необходимость перестройки механизма государственного регулирования структуры иностранных инвестиций. Все сделанные выше выводы базируются на отчетных данных определенных лет. Между тем ситуация на российских отраслевых рынках порой очень быстро меняется. Смена ситуации отражается на динамике соответствующих индикаторов, а последние служат исходной информацией для принятия тех или иных регулятивных решений. Однако здесь есть один очень тонкий момент.

Дело в том, что индикаторы могут довольно быстро и сильно меняться; иногда не только их величина, но и знак может скакать по годам. Из этого, однако, не следует, что и приоритеты регулирующих органов должны также быстро меняться. Нестабильные отраслевые приоритеты приведут к дезориентации иностранных инвесторов, что негативно скажется на их общей деловой активности. В этой связи, на наш взгляд, необходим некий разумный компромисс. Раскроем смысл сказанного.

Решение о смене отраслевых приоритетов в отношении ПИИ должно приниматься на основе отчетных данных за последние 3 года. Если в эти годы индикаторы были устойчиво плохими, то регулирующие органы вправе переходить к осторожной рестриктивной политики на соответствующем отраслевом рынке. Если индикаторы сильно скачут, то никаких действий со стороны управляющих органов быть не должно. При этом смена приоритетов и регулирующие действия не должны носить краткосрочный характер. По нашему мнению, они также должны быть пролонгированы на срок не менее трех лет.

Предложенный подход позволяет достичь компромисса между оперативностью и стабильностью системы государственного регулирования. Действительно, с одной стороны, система приоритетов оказывается не застывшей, а периодически обновляющейся, а с другой – она обновляется не настолько быстро, чтобы препятствовать естественному ходу инвестиционных процессов.

В данном случае мы не останавливаемся подробно на характере самих регулятивных действий, так как и без подробных пояснений ясно, что даже в случае их откровенной рестриктивности они должны быть довольно осторожными и мягкими. По сути дела, речь идет лишь о временном торможении слишком активных тенденций. В качестве инструмента управления инвестиционными потоками могут служить специфические налоги, которые могут сниматься с иностранных и совместных предприятий, осуществляющих инвестиции в приоритетные отрасли российской экономики, и, наоборот, снова восстанавливаться при изменении приоритетов.

ЛИТЕРАТУРА

[1] Леонтьев В. Темпы долговременного экономического роста и перевод капитала из развитых в развивающиеся страны (в кн.: “Леонтьев В. Экономические эссе. Теории, исследования, факты и политика”. М.: Политиздат. 1990).

[2] Welfens P.J., Jasinski P. Privatization and foreign direct investment in transforming economies. Dartmouth, Athenaeum Press. 1994.

[3] Балацкий Е. Прямые иностранные инвестиции и внутренняя инвестиционная активность// «Мировая экономика и международные отношения», №11, 1999.

[4] Балацкий Е., Павличенко Р. Предприятия с участием иностранного капитала и их место в экономике России// «Мировая экономика и международные отношения», №5, 2001.

[5] Балацкий Е.В. Иностранный бизнес и его влияние на экономику страны–реципиента// «Мировая экономика и международные отношения», №6, 1999.

[6] Российский статистический ежегодник: Стат. сб. М.: Госкомстат России. 2000.

Официальная ссылка на статью:

Балацкий Е.В., Павличенко Р.В. Иностранные инвестиции и экономический рост: теория и практика исследования// «Мировая экономика и международные отношения», №1, 2002. С.52–64.