1. Две группы факторов ценообразования – закон издержек производства и закон спроса и предложения. Принципы моделирования. По-видимому, не будет преувеличением утверждение о том, что основным элементом экономической теории является ценовой блок, предполагающий прежде всего непротиворечивую теорию цен. Однако именно здесь пока не существует полной ясности. На наш взгляд, это связано с культивированием подавляющим большинством экономистов одного из двух подходов к пониманию механизма ценообразования. Сторонники первого подхода полагают, что величина цены определяется законом издержек производства; сторонники второго исходят из того, что формирование цены происходит в соответствии с законом спроса и предложения. Соответственно, в первом случае цена оказывается зависима от издержек производства и нормы прибыли (включая ренту), а во втором – от соотношения спроса и предложения. Исторически данная проблема восходит к теории стоимости и в той или иной мере затрагивалась еще в работах Т.Мальтуса, А.Смита, Д.Рикардо, Дж.С.Милля, Ж–Б.Сэя, Э.Бем–Баверка, У.С.Джевонса, Л.Вальраса, А.Маршалла и др. Однако сейчас стало уже совершенно очевидно, что цены одновременно зависят как от равновесных свойств системы, так и от затратных особенностей экономики. Более того, спрос, предложение, цены и издержки, будучи определенным образом взаимосвязаны, в реальности изменяются одновременно, что затрудняет формализацию данного процесса; любые односторонние модельные построения следует признать неудовлетворительными.

Из сказанного очевидна необходимость построения динамической (точнее, квазидинамической) теории ценообразования, синтезирующей в себе принцип издержек производства и принцип экономического равновесия. В связи с этим целью данной статьи будет получение формулы цены, содержащей в явном виде показатели спроса, предложения и производственных затрат. При выводе искомых ценовых зависимостей будут использоваться следующие методологические принципы.

Во-первых, строго говоря, построение теории цен будет проводиться на основе принципа сравнительной статики. Это означает, что для понимания динамики процесса ценообразования полученные зависимости могут эффективно использоваться только для краткосрочного анализа.

Во-вторых, исследование процесса будет проведено только для макрослучая как наиболее содержательного и наглядного. Это автоматически требует включения в рассмотрение монетарного фактора. Анализ именно таких агрегатных показателей позволяет получить компактные и понятные зависимости. В отличие от них микроэкономические формулы оказываются практически необозримы и, следовательно, неаналитичны. Кроме того, в методическом плане при необходимости все процедуры и подходы, используемые в макропостроениях, могут быть легко перенесены на микроэкономическую ситуацию без каких–либо существенных изменений.

В-третьих, все теоретические построения должны дополнительно «пролить свет» на дискретный характер процесса ценообразования, что предполагает анализ «орбитальных» переходов цен из одного состояния в другое. Получаемые формулы должны характеризовать начальное и конечное состояние цены в момент динамического перехода.

В-четвертых, в работе пропагандируется принципиальный отказ от оптимизационного подхода, свойственного многим исследованиям по ценам. Это связано с неясностью критериев поведения не только общества в целом, но и отдельных фирм–производителей. В качестве комментария ограничимся следующим замечанием. Известно, что в общем случае классический критерий максимизации прибыли оказывается неприменимым к описанию поведения фирмы. Так, например, в ряде случаев предприятие стремится не столько к наращиванию прибылей, сколько к завоеванию рынков сбыта. Это возможно при определенной монополизации каналов производственной и торговой сфер, которые оказываются «забитыми» продукцией данной фирмы. Следовательно, на определенном отрезке времени в качестве целевой функции предприятия фигурирует не критерий максимизации прибыли, а критерий максимизации дохода (объема производства). Ярким примером стратегии подобного рода служит ситуация создания крупными и средними корпорациями дочерних фирм, которые, осваивая новые рынки сбыта, на протяжении определенного срока (например, 1–2 лет) ведут бесприбыльную деятельность. Понятно, что с точки зрения подобной квазивенчурной организации в краткосрочном периоде критерий максимизации прибыли не имеет никакого смысла. Аналогичная картина возникает со всеми формами использования рискового капитала. Кроме того, в целях сохранения и расширения перспективных производств фирмами-производителями часто практикуется квазидемпинговая ценовая политика, когда продукция реализуется по ценам, возмещающим (а иногда и недопокрывающим) только основные издержки производства.

Таким образом, ценовые стратегии фирм учитывают не только краткосрочное стремление к наращиванию прибылей, но непосредственно включают в себя пролонгированные эффекты притока прибылей и сложные межфирменные и внутрифирменные связи. Отметим, что даже если использовать интегральный по времени критерий максимизации прибылей, то здесь возникает другая проблема – проблема определения пределов интегрирования. Однако в любом случае из подобной рационалистской схемы выпадает огромное число некоммерческих (неприбыльных) организаций, деятельность которых определяется гуманитарными установками.

Функционирование производственных объектов подчиняется сложной многокритериальной стратегии, что не позволяет адекватно смоделировать данный процесс для макроэкономики в целом. Наконец, чрезвычайно важно, что оптимизационные постановки предполагают достаточно большую свободу выбора, причем выбора сверхрационального. В реальности же многие экономические агенты в определенные моменты времени практически лишены возможности экономического манипулирования: как финансовая, так и технологическая стратегии фирм могут быть предопределены внешними обстоятельствами. По сути дела, фирмы-производители и потребители зачастую вынуждены просто «сплавляться» по течению происходящих экономических событий. В данной работе будут построены дескриптивные модели, основанные на простых балансовых соотношениях.

В-пятых, исследование основано на маржиналистских традициях, которые в данном случае благодаря использованию коэффициентов эластичности позволяют включить в рассмотрение обратные связи в экономике. Только исходя из представления о том, что изменения всех экономических переменных, в том числе цен, в реальности происходят одновременно и образуют единый взаимообусловленный динамический процесс, можно надеяться построить теорию ценообразования, правильно отражающую причинно–следственные связи. Таким образом, в работе реализуется модифицированная схема синергетического описания функционирования динамических систем.

2. Статическая теория ценообразования. В качестве первого приближения к пониманию механизма ценообразования рассмотрим следующие статические конструкции:

                                                                                            (1)

                                                                             (2)

где Р – цена; D – товарный спрос (в натуральном выражении); S – предложение товаров (объем производства в натуральном выражении); M̅ – спрос на деньги; М – предложение денег; R – прибыль; С – издержки производства (в натуральном выражении); W – цена ресурсов, используемых в производстве.

Соотношение (1) отражает тот простой факт, что произведенный продукт в стоимостном выражении распадается на издержки производства и прибыль. Цену, вытекающую из (1), будем называть ценой предложения, так как тождество (1) по сути является фундаментом доктрины издержек производства. Соотношение (2) является макроэкономической формой записи закона Вальраса, который образует каркас доктрины экономического равновесия. Соответственно, цену, вытекающую из (2), будем называть ценой спроса [1]. Понятно, что автономное формирование цены спроса и цены предложения в соответствии с (1) и (2) не предполагает их автоматического совпадения. На уровне фирмы этот тезис достаточно очевиден. Так, цена предложения, включающая в себя минимальную прибыль от результатов производственной деятельности и минимальные издержки, идущие на возмещение расходов, связанных с этой деятельностью, характеризует тот нижний предел цены P_*=inf Р, по которой производитель готов реализовать произведенную продукцию. Если реальная цена опустится ниже отметки Р_*, то это равносильно банкротству фирмы. В реальности такая ситуация все же может возникать, однако период релаксации нормального функционирования предприятия не может быть слишком длительным. С другой стороны, цена спроса характеризует тот верхний предел цены Р*=sup Р, по которой производитель может сбыть свою продукцию. Если реальная цена окажется выше Р*, то потребитель откажется покупать предлагаемый продукт, в результате чего произойдет затоваривание рынка. Таким образом, реальная цена оказывается зажата между ценой спроса и ценой предложения, которые образуют своеобразный «ценовой веер» (рис. 1, 2). Колебания реальной цены внутри «ценового веера» происходят в соответствии со стратегией производителя, которая в свою очередь зависит от степени его информированности относительно рынка сбыта и от того, насколько точно он оценивает объемы потребительского спроса. Для макрослучая ситуация в целом аналогична: теоретически пересечение Р_* и Р* означает полный финансовый крах системы, что в реальности, по-видимому, исключено.

Характерно, что понимание разницы между ценой спроса и ценой предложения можно найти уже у А.Смита, который использовал несколько иную терминологию. В частности, реальная цена, по Смиту, оказывалась зависимой от колебаний чрезвычайно подвижной «рыночной» цены, которая определяется соотношением спроса и предложения, и от тенденций «естественной» цены товара, представляющей собой денежные затраты на его производство. Применительно к рынку рабочей силы «естественная» цена труда логичным образом превращается у Смита в минимальную заработную плату, необходимую для физического существования работника, т. е. в прожиточный минимум. В смитовской схеме балансировка спроса и предложения с течением времени приводит к постепенному сближению «рыночной» цены с «естественной». Таким образом, «рыночная» цена Смита в принятой нами терминологии соответствует цене спроса, а «естественная» – цене предложения. Данные категории фигурировали также и в теории А. Маршалла в виде «цены короткого периода» (т. е. цены спроса) и «цены длительного периода» (т. е. цены предложения); при определении цен весь маршаллианский анализ «двух лезвий» спроса и предложения нацелен на рассмотрение взаимодействия между потребительскими предпочтениями и производственными технологиями [2].

Одновременное удовлетворение условий (1) и (2) дает следующую формулу цены:

                                                                  (3)

которая в качестве факторов ценообразования включает издержки производства и кассовые денежные остатки, взвешенные по товарному спросу. Таким образом, зависимость (3) позволяет соединить теорию издержек и теорию спроса. Примечательно, что в случае равновесия на товарном рынке D=S цены становятся напрямую зависимы от объемов производства, а монетарный фактор не влияет на формирование цены. Только при выполнении такого условия из формулы (3) вытекает «чистая» теория издержек.

Анализируя характер связи цен и их факторов в (3), легко видеть, что цена находится в линейной зависимости с объемом прибылей, издержками производства и избытком денежных средств, что хорошо верифицируется с наблюдаемыми фактами. Однако обратная зависимость между ценой и товарным спросом на первый взгляд представляется парадоксальной. По-видимому, это обусловлено статическим характером ценовых построений, где спрос фигурирует в качестве определенного противовеса самодовлеющему воздействию со стороны предложения. Именно в таком контексте и следует воспринимать зависимость (3).

Рассмотрим указанный спросовый парадокс, заложенный в формуле (3), с несколько иной точки зрения, для чего перепишем (3) следующим образом:

                                                                  (4)

где k=S/D – относительный дисбаланс на товарном рынке. Таким образом, влияние предложения расщепляется на два субэффекта. С одной стороны, перепроизводство само по себе способно оказывать повышательное действие на уровень цен; с другой стороны, увеличение масштабов производства ведет к торможению роста цен.

Теперь обратимся к классической политэкономической проблеме стоимости. Здесь важна связь между ценой, меновой и потребительной стоимостями. С позиций маржинализма в качестве характеристики потребительной стоимости можно использовать предельную полезность блага, а в качестве основного элемента меновой стоимости будем рассматривать издержки производства. Ключевым для поставленной цели будет следующее соотношение:

                                                                                         (5)

где и′ – предельная полезность товарной массы: u'=du/dS (u=u(S) – функция полезности товаров); π' – предельная полезность денежной массы: π'=dπ/dM (π=π(М) – функция полезности денег). Модель (5) устанавливает связь между натуральными и стоимостными диспропорциями на товарном рынке [3]. Тогда, подставив в (2) соотношение для спроса, полученное в (5), и соотношение для предложения, полученное из (1), придем к следующей формуле цены:

                                                        (6)

Таким образом, нами выведена зависимость цены от       издержек и предельной полезности, удовлетворяющая одновременно уравнениям (1), (2) и (5). Из формулы (6) вытекает линейная связь между ценой и предельной полезностью товаров, что согласуется с имеющимися представлениями об их взаимной роли. Из (6) следует также, что рост массы прибыли и издержек ведет к росту цен, что также представляется логичным, как и факт обратной зависимости между ценой и предельной полезностью денег. Однако при такой комбинации переменных кассовые остатки начинают играть стабилизирующую роль по отношению к ценам.

Выведенные статические формулы цены (3) и (6) позволяют понять значение и «вес» каждой группы факторов ценообразования. При этом принципиальным является тот факт, что статические формулы цены являются абсолютно однозначными зависимостями, что имеет значение при сравнении их со своими динамическими аналогами.

3. Маржинальная синтез–теория ценообразования. Чтобы перейти к динамическим эффектам в ценообразовании, перепишем базовые уравнения (1) и (2) в следующей форме:

R = PS(P) – W(P)C(S(P))                                                                                                                                                           (7)

M̅=М(Р) – P[D(P) – S(P)]                                                                                                                                                            (8)

Прокомментируем записанные уравнения. Форма записи (7)–(8) предполагает, что вся экономическая система пронизана ценовыми импульсами, которые и переводят ее из одного состояния в другое. Некоторые экономические агрегаты зависят от цен опосредованно. В частности, производственные издержки определяются объемом производства, который в свою очередь реагирует на ценовые сдвиги.

Чтобы рассмотреть динамические эффекты в ценообразовании одновременно с точек зрения теории издержек и теории спроса, необходимо преобразовать соотношения (7) и (8) к виду:

                                                                          (9)

                                                                    (10)

где ρ=dR/dP – предельная прибыль по ценам; ω=dC/dS – предельные издержки; γ=dW/dP – эластичность цен ресурсов по ценам готовой продукции; α=dD/dP – эластичность товарного спроса по ценам; φ=dM̅/dP – эластичность предложения товаров по ценам; ψ=dM/dP – эластичность денежного спроса по ценам; ty=dM/dP – эластичность предложения денег по ценам.

Учитывая предпосылки, заложенные в (7) и (8), формула (9) определяет цену предложения, в то время как формула (10) характеризует цену спроса. При этом динамическая формула цены предложения включает в себя предельные издержки, нормированные по ресурсным ценам, объем затрат, нормированный по эластичности «цена факторов – цена продукции», и предельную прибыль по ценам. Если предположить, что при естественной реакции производителя на рост цен β>0, то автономный рост объема выпуска ведет к «сбросу» определенной части цены, пропорциональной степени гибкости самого выпуска на ценовые сдвиги. Если же учесть, что в подавляющем большинстве случаев γ>0, то рост издержек производства всегда ведет к росту отпускных цен на готовую продукцию.

В целом данные выводы соответствуют статической теории ценообразования и правильно отображают причинно–следственные связи в экономике. Кроме того, динамическая формула цены предложения (9) обогащает статическую теорию цен. Так, например, из последней известно, что предельная прибыль dR/dS=0, если ω=P/W. Из (9) следует, что в этом случае ρ=S–γС, т. е. при оптимальном поведении фирм в отношении объема производства их ценовые стратегии определяются прежде всего чувствительностью цен рынка ресурсов к изменениям цен на готовую продукцию. Чтобы предельная прибыль по ценам ρ была равна нулю, что обеспечило бы нейтральную позицию фирм- производителей в отношении цен на рынке сбыта и рынках факторов, необходимо выполнение условия: γ=(W/P)(1–r), где r=R/PS – показатель рентабельности производства. Данное дихотомическое условие разделяет все множество конкурирующих фирм на два подмножества: первые несут потери от тотального роста цен, вторые от этого только выигрывают. При этом как ущерб, так и выигрыш означает абсолютное уменьшение или увеличение массы получаемых прибылей. Несложно видеть, что рыночная дихотомия зависит от соотношения W/P. Возможность воздействия на формирование данного соотношения путем влияния на цены продукции и цены затрат лежит в основе монополии и монопсонии соответственно [4].

Формула (10) для цены спроса позволяет рассмотреть другой частный случай, характеризующийся достижением равновесия на товарном рынке: D=S. В такой ситуации товарный дисбаланс уже не влияет на уровень цен и последний определяется исключительно степенью гибкости товарного и денежного рынков: Р=(φ–ψ)/(β–α).

Примечательно, что в соответствии с (9) цена предложения имеет конечные значения только при наличии ценовой адаптируемости производства β≠0. Если же предложение товаров оказывается полностью замороженным и не реагирует на ценовые импульсы, то сама цена в соответствии с (9) устремляется в бесконечность (вверх или вниз в зависимости от знака второго компонента в (9)). Данный эффект можно интерпретировать следующим образом. При установлении цены предложения обязательно учитывается обратная реакция производства на ценовые сдвиги. В этом смысле параметр β играет роль своеобразного сигнала к соответствующей корректировке цен. Случай β=0 означает просто отсутствие информации о протекании экономических процессов, что автоматически ведет к «обрыву» обратной связи между взаимной адаптацией цен и объемных характеристик производства. В подобной ситуации отсутствие информации у производителя ведет к его полной экономической дезориентации и к аномальной реакции в отношении назначения цен.

Для цены спроса в (10) ситуация еще больше усложняется. Отсутствие ценовых катастроф здесь требует не только ненулевой эластичности производства по ценам, но и предполагает запрет на однонаправленные, одинаковые по величине сдвиги в объемах товарного спроса и предложения. В противном случае индикатор α=β вызовет в системе дезинформационный шок с сопутствующим ему потребительским ажиотажем (или, наоборот, полной пассивностью). По сути дела, в данной ситуации имеет место своего рода раскол экономики на две подсистемы – производство и потребности, – между которыми прекращается всяческое взаимодействие из-за возникшего информационного вакуума и разрушения ценового механизма.

Поскольку в общем случае цена спроса и цена предложения теоретически не совпадают, то автономное рассмотрение формул (9) и (10) не позволяет приравнять их правые части: каждая из этих цен характеризует процесс ценообразования со своей стороны. Так, если (9) оценивает давление на товарный рынок со стороны производителей, то (10) фиксирует напряжение системы, возникающее при реализации потребителями своих запросов. Однако общее соотношение сил в цепочке «производитель – потребитель» всегда находится в определенном равновесии. Это означает, что цена спроса и цена предложения в реальности «слипаются» и уже в качестве устойчивого единого целого, т.е. в виде реальной рыночной цены, способствуют балансировке остальных макропеременных.

Чтобы получить обобщенную квазидинамическую формулу цены и тем самым построить непротиворечивую синтез–теорию ценообразования, включающую как теорию спроса, так и теорию издержек, необходимо объединить (9) и (10). Поскольку (9) и (10) включают в себя переменные S и β, данная процедура оказывается тривиальной. Для этого выразим β из (9) и подставим полученное выражение в (10). Тем самым мы, во-первых, в искомом выражении избавляемся от такого слабоструктурированного параметра, как b, а во-вторых, «зацепив» через β формулу (9), приходим к квадратному уравнению относительно цены, которое позволяет слить воедино распределительный и конкурентный подходы:

                                                    (11)

где Р⁰=φ–ψ–ρ+D–γС–αωW. Уравнение (11) дает следующую динамическую формулу цены

                                            (12)

                                                 (13)

Проанализируем полученный результат.

Зависимости (11) и (13) позволяют сформулировать целый ряд важных теоретических положений. Прежде всего это жесткое ограничение, накладываемое на эластичность товарного спроса по ценам: α>0. Действительно, невозможность состояния α=0 вытекает из того факта, что цены в этом случае оказываются бесконечно высокими (низкими). С информационной точки зрения это, как и для (9) и (10), означает, что по системе идут постоянные помехи, мешающие экономическим агентам разобраться в ситуации; данные информационные шумы могут превращаться и в явную дезинформацию, дестабилизирующую товарный рынок.

Из сказанного ясно, что нормальная динамика цен возможна только на фоне постоянно изменяющегося спроса. Данное положение будем называть принципом перманентной изменчивости спроса, который является необходимым условием устойчивости ценовых механизмов. В противном случае возникают ценовые катастрофы: Р→–∞ или Р→+∞. Сформулированный принцип достаточно важен и интересен, так как согласно ему, с одной стороны, цены зависят от сдвигов в объеме товарного спроса, а с другой стороны, сами изменения спроса порождаются ценовыми сдвигами. При этом весь ценовой механизм находится в динамически сбалансированном состоянии только тогда, когда указанные сдвиги действительно имеют место. Таким образом, мы, по сути дела, приходим к синергетическому подходу при описании динамического равновесия.

Неотрицательность α вытекает из того факта, что в обычных условиях γ>0, который приводит к положительности компонента γС. Последний должен включаться в состав цены со знаком плюс. В противном случае рост товарных цен, ведущий к росту факторных цен и возникновению дополнительных издержек γС, не будет включен в состав себестоимости и, следовательно, не сможет покрываться при сбыте готовой продукции. Считая столь вырожденный случай нереалистичным, приходим к принципу запрета отрицательных эластичностей товарного спроса по ценам.

Все приведенные выше теоретические построения, безусловно, являются слишком грубыми и неполными. Однако именно эта «грубость» и позволяет выявить основополагающие моменты в ценообразовании. Переход к более полным и тонким схемам, включающим в явном виде множество экономических агентов и гетерогенных товарных рынков, сильно ослабит четкость полученных результатов.

4. Орбитальные эффекты в динамике цен. Образование ренты. Из (12) вытекает представление о дискретности ценообразования [5]. Сам же процесс нащупывания фактическими ценами своего равновесного положения может быть представлен схематично (рис. 3), где ступенчатая функция цен постепенно сходится к точке равновесия. Следовательно, цена, одновременно удовлетворяющая теории спроса и теории издержек, теоретически может принимать два значения. Выявленный факт имеет достаточно прозрачный экономический смысл. Поскольку цена изменяется дискретным образом, то два корня в (11) задают соответственно верхнее и нижнее значение цены в момент ее изменения. Если первое решение (12) соответствует начальному значению цены, которое имело место перед динамическим скачком, то второе решение задает конечное состояние цены, в которую она попала в результате произошедшего скачка.

Таким образом, корни (12) задают своеобразные ценовые орбиты, отвечающие началу и концу переходного периода. Сам процесс перехода с одной ценовой орбиты на другую происходит мгновенно. Такое явление здесь и далее будем называть орбитальным эффектом в динамике цен. В этой связи отметим тот важный факт, что формулы цены спроса (10) и цены предложения (9) не генерируют орбитальные эффекты в явном виде и, следовательно, ни (9), ни (10) сами по себе не отражают динамического своеобразия дискретных ценовых скачков. Только их объединение позволяет прийти к качественно новому результату с точки зрения процесса ценообразования. В этом смысле налицо факт теоретической ограниченности формул (9) и (10), рассматриваемых независимо друг от друга, а следовательно, и лежащих в их основе теории спроса и теории издержек. Только синтез последних приобретает содержательное наполнение при динамизации ценовых построений.

Определенное своеобразие представляет случай, когда дискриминант (11) равен нулю и его корнем является единственное решение. С экономической точки зрения это означает виртуальный виток цен, когда цена из заданного состояния перемещается в новое с последующим мгновенным возвратом в исходное. Иными словами, цена не успевает зафиксироваться в новом состоянии, которое может интерпретироваться в качестве потенциальной ценовой орбиты. Тем самым возникает своеобразная динамическая ценовая петля. Содержательно это означает, что реальным ценовым орбитам соответствуют реальные экономические сделки по установившимся ценам; виртуальный скачок цен на потенциальную орбиту не сопряжен с последующими экономическими операциями. Подобная ситуация является достаточно типичной и соответствует ситуации «проверки» производителем (торговым дилером) состояния рынка в отношении своего товара. Собственно говоря, данный эффект является неотъемлемым элементом системы «нащупывания» равновесных цен. Данный эффект характеризует момент купли–продажи, когда в результате переговоров либо покупатель (потребитель) неудачно пытается «сбить» цену, либо продавец (производитель) столь же безуспешно старается «набить» цену.

Теперь кратко коснемся эффекта неопределенности в отношении происходящих ценовых скачков. Здесь возможны два взгляда на полученный результат. Первый связан с гипотезой, что один из корней уравнения (11) всегда оказывается отрицательным и может быть отброшен. Тогда имеет место полная однозначность, т. е. величина, полученная с помощью (12), и есть та новая ценовая орбита, на которую перемещается цена в результате динамического скачка. Второй подход предполагает невырожденность обоих решений (11). В этом случае возникает проблема определения, какая из двух ценовых орбит соответствует начальной фазе изменения цены, а какая – конечной. Формально на этот вопрос ответить нельзя, что и порождает указанный эффект динамической неопределенности уровней цен.

С методологической точки зрения выявленные орбитальные эффекты в динамике цен имеют большое значение. Наиболее важным представляется следующий аспект данного явления. Учитывая тот простой факт, что цены по своей сути являются тем средством, которое позволяет «склеить» все элементы социально-экономической системы в единое целое, и исходя из дискретности ценообразования, можно сделать вывод о том, что вся экономическая жизнь общества подвержена дискретным изменениям. Действительно, в соответствии с теорией экономического равновесия любое мгновенное изменение в системе цен должно быть мгновенно компенсировано соответствующими сдвигами в величине других экономических агрегатов. В то же время в экономической системе постоянно происходят плавные изменения многих переменных. Так, например, объем предложения является характеристикой весьма инерционной, так как в большинстве случаев эластичность производства как вверх, так и вниз жестко ограничена технологическими параметрами [6]. Таким образом, во многих случаях именно плавные и постепенно накапливающиеся сдвиги в объемных экономических показателях (спрос, предложение, издержки) вызывают резкую смену ценовой картины, что в свою очередь дает ответный импульс к столь же резкой трансформации объемных характеристик, переводят тем самым систему из одного равновесного состояния в другое. Следовательно, само состояние равновесия может изменяться не только плавным образом путем «нащупывания» альтернативных состояний с определенной степенью свободы, но и дискретным, полностью детерминированным способом. Это означает, что социально-экономическим системам органически присущ своеобразный дискретно-непрерывный дуализм в протекании всех процессов. Здесь уместна, на наш взгляд, очевидная аналогия данного явления с корпускулярно-волновым дуализмом света в квантовой механике. По-видимому, указанный принцип является универсальным свойством систем любого уровня организации и любой степени сложности.

Рассмотрим теперь возникновение рыночных «довесков» к затратным ценам. Для этого отбросим «старые» значения цены в (12) (ее нижние значения) и линеаризуем полученную зависимость

                                                  (12ʹ)

где .

Из (12ʹ) видно, что цена образуется как сумма трех компонентов. Второе слагаемое характеризует чисто затратный эффект ценообразования; третий компонент образует своего рода смесь затратных и рыночных факторов; компонент δ в (12ʹ) представляет собой поправку к «обычной» затратной цене. С экономической точки зрения такая поправка выступает в качестве своеобразной квазиренты типа маршалловской. Как видно из приведенных формул, величина δ непосредственно зависит от избыточного спроса на товарном рынке: чем больше неудовлетворенный спрос, тем больше дополнительная прибыль в виде рентной оценки, «сидящей» в составе цены. Таким образом, поправка δ также аккумулирует в себе затратные и рыночные воздействия, но эта оценка более высокого порядка точности (в отличие от двух других «грубых» компонентов), так как включает большее число конъюнктурных и производственных факторов.

Учитывая возможность перепроизводства товаров, рентная оценка δ может принимать как положительные, так и отрицательные значения. С этих позиций конкурентный фактор ценообразования выступает в качестве корректирующей ценовой невязки. Граница δ=0 разделяет предприятия на две группы: получающие сверхприбыль за счет δ>0 и все остальные. Если избыточный спрос на товарном рынке возникает в результате процесса объективного истощения природных факторов производства, то δ приобретает смысл динамической ренты.

Таким образом, синтез теории издержек и теории спроса позволяет выделить в составе цены чисто затратный фактор, монетарный аспект и неравновесный элемент товарного рынка.

5. Взаимосвязь между ценой и предельной полезностью. Для получения динамизированной формулы цены, включающей в качестве ценообразующего фактора предельную полезность, запишем тождество (5) в виде

                                                              (14)

которое предполагает зависимость предельной полезности товаров (денег) от цен через объемы товарной (денежной) массы и преобразуется к соотношению

                            (15)

где .

Из (15) в явном виде вытекает не только принцип дискретности ценообразования, но и сами орбитальные эффекты в динамике цен. Величина цен определяется по формулам:

                                                                      (16)

                                                        (17)

Таким образом, с точки зрения описания динамических переходов цены из одного состояния в другое, модель (14) является самодостаточной. Это означает, что дополнительное встраивание ее в другие экономические схемы является излишним.

В соответствии с (16) амплитуда ценовых скачков определяется предельными полезностями денег и товаров, а также объемом производства и гибкостью товарного спроса. Здесь так же, как и в предыдущих случаях, квазидинамическая формула цены принципиально обогащает традиционную статическую теорию. Так, например, из (17) следует, что цена и предельная полезность товаров связаны линейной зависимостью. Однако в качестве факторов ценообразования появляются предельная полезность денег и показатели и" и π", которые дают дополнительную информацию о товарном и денежном рынках, отлавливая эффекты второго порядка в психологии потребителя. В частности, (16) связывает процесс ценообразования с законом Госсена, в соответствии с которым π"<0, и"<0. Данный факт является чрезвычайно важным, гак как в этом случае цены оказываются зависимыми не только от таких традиционных экономических показателей, как объем производства, эластичности денежной массы, товарного спроса и предложения по ценам, но и от субъективных оценок агрегированного экономического агента в отношении ценности производимых благ и эмитируемых в оборот средств платежа. Именно благодаря закону Госсена динамическая теория ценообразования оказывается включенной в общую экономическую теорию, так как через закон Госсена обеспечивается связь формулы цены (16) с целым рядом других экономических принципов.

Теперь коснемся одного весьма тонкого момента. Во-первых, если провести анализ знаков переменных, входящих в (16) и (17), то условие устойчивости цен

                                            (18)

оказывается практически нереализуемым, если π'>0, и'>0, α<0. Действительно, если рост цен ведет к сокращению спроса, то при кубической зависимости а в (18) это однозначно ведет к расщеплению динамически устойчивого состояния макроцены на два виртуальных уровня.

Во-вторых, балансировка предельных полезностей товаров и денег в (17) достаточно сложна и предполагает определенную асимметрию, отражая потребительскую проблему выбора между приобретением товаров и хранением денег, что в свою очередь равносильно определению стратегии в отношении текущего и будущего потребления. Однако при α<0 естественная связь между ценой и предельной полезностью товаров нарушается при сохранении естественной связи между ценой и предельной полезностью денег. В альтернативном режиме, когда вся экономика становится гиффиновской, α>0, ситуация меняется на прямо противоположную.

В-третьих, в нормальных условиях нижняя ценовая орбита оказывается заведомо отрицательной. Гиффиновский режим, наоборот, определяет разумную область определения ценовых скачков.

Из сказанного вытекает, что «эффективное» ценообразование и устойчивость цен принципиально возможны только в гиффиновской экономике, когда повышение цен сопровождается дальнейшим ростом товарного спроса. Тем самым сформулированный ранее принцип запрета для (16) – (17) выражен даже более ярко, чем для (12) – (13). Причем в условиях гиффиновского режима положительные значения цен формируются предельной полезностью товарных благ, т. е. в этом случае склонность членов общества к настоящему потреблению в среднем оказывается выше, чем к потреблению в будущем. Иными словами, в подобной ситуации в системе ценностей совокупного потребителя краткосрочные интересы доминируют над долгосрочными установками. Таким образом, полученная формула (16) позволяет сделать качественные выводы об общественных преференциях и стратегиях поведения в различных экономических режимах. В частности, по-видимому, можно утверждать, что гиффиновский эффект, столь редкий для отдельных товаров, оказывается в порядке вещей для экономики в целом. Более того, эмпирические наблюдения наводят на мысль, что все современные экономические системы являются гиффиновскими. При этом такая функция денег, как хранение стоимости, оказывает стабилизирующее влияние на динамику цен.

* * *

В заключение хотелось бы отметить, что проведенный анализ в очередной раз продемонстрировал плодотворность модели (5), которая использовалась автором и ранее. В частности, модификация модели (5) применительно к рынку труда позволила выявить ряд интересных и важных монетарных аспектов проблемы «инфляция – безработица». В данной работе модель (5), несмотря на всю свою абстрактность и принципиальную неверифицируемость, позволяет получить новые, логически выверенные результаты. В некоторых случаях можно использовать обобщенную модель (5)

                                                                                     (19)

где σ – эластичность объемного дисбаланса рынка по стоимостным диспропорциям; ζ – масштабирующий коэффициент, который в подавляющем большинстве случаев может полагаться равным единице.

Представляется целесообразным использовать базовую модель (19) ив последующих макро– и микропостроениях теоретического характера.