В настоящее время даже простейшие эмпирические наблюдения за динамикой объемов производства в России свидетельствуют о ее крайней неравномерности. Резкие ежемесячные перепады величины выпуска в рамках одной фазы экономического цикла вряд ли можно воспринимать в качестве совершенно нормального явления. Фиксируемые колебания практически никак не связаны с сезонностью и, вообще, носят “рваный”, в значительной мере иррегулярный и слабопредсказуемый характер. По-видимому, не могут быть они объяснены и процессом создания и неравномерного сброса производственных запасов, ибо сами запасы лишь косвенно отражают имеющиеся колебательные эффекты в динамике народнохозяйственной конъюнктуры. Скорее наоборот, именно появление самих конъюнктурных краткосрочных и среднесрочных сдвигов нуждается в системном объяснении.

Целью данной статьи является построение простой модели, которая, с одной стороны, позволила бы пролить свет на источник указанной неравномерности в производственной динамике и выяснить роль системы государственного регулирования в этом процессе, а, с другой – количественно оценить макроэкономические параметры, при которых в системе возникают незатухающие колебания. Последний момент имеет большое значение при разработке антициклической политики. Особенностью предлагаемой модели является то, что она аккумулирует в себе параметры всех ключевых блоков макроэкономического регулирования, включая инструменты монетарной, долговой и финансово–бюджетной (с учетом расходной и фискальной частей бюджета) политики.

Базовая модель экономических колебаний

Одно из ключевых явлений, порождающих краткосрочные экономические колебания известно в экономической науке как эффект Оливера–Танци. С одной стороны, он способствует запуску гиперинфляционного механизма [1], а с другой – определяет верхний предел инфляции, до которого еще возможен экономический рост при неувеличивающемся относительном бюджетном дефиците [2] [1]. Покажем, что эффект Оливера–Танци может порождать еще и краткосрочные колебания производства.

С точки зрения формального макроописания финансового обеспечения производственной деятельности в экономике вся базовая модель в нашем случае сводится к двум балансовым тождествам:

(1)

D_t=ΔM_t+ΔB_t,                                                                                                                                                                               (2)

где G_t - государственные расходы; T_t – государственные доходы (налоговые поступления); D_t – текущий дефицит государственного бюджета; ΔM_t = M_t – M_t-1 – прирост денежной массы в экономике; ΔB_t =B_t – B_t-1 – прирост внутреннего государственного долга; t – период времени (в нашей постановке равняется одному месяцу); – период запаздывания между моментами взимания налогов (получения доходов) и их использованием. Пусть θ=T_t/Y_t – средняя ставка налогообложения, где Y_t – валовой внутренний продукт в текущих ценах; V=Y_t/M_t – скорость обращения денег; g=G_t/Y_t – доля государственного сектора в экономике (удельный вес государственных расходов во внутреннем продукте страны); P_t – средний уровень цен; X_t – объем валового внутреннего продукта в физическом выражении, Y_t =P_tX_t . Введя в рассмотрение приростной коэффициент монетизации внутреннего государственного долга η=ΔB_t/ΔM_t, индекс роста денежной массы γ=M_t/M_t-1 и индекс роста цен (уровень инфляции) α=P_t/P_t-1, модель (1) – (2) после соответствующих преобразований можно свести к следующему однородному разностному уравнению

(3)

В дальнейшем для упрощения анализа будем рассматривать только стационарные траектории уравнения (3), то есть будем предполагать, что все параметры (3) постоянны во времени. Кроме того, в реальности показатели γ и α являются мультиколлинеарными. Поэтому введем показатель эластичности цен по денежной массе k=(M/P)(dP/dM), который в практических расчетах может определяться по формуле k=(α–1)/(γ–1). В этом случае уравнение (3) принимает вид

                                     (4)

Таким образом, объем производства в каждый момент времени определяется не только “внутренним” состоянием экономики (параметры V, g, k,  и θ), но и “внешними” интрументальными переменными g и h, которые, вообще говоря, находятся под контролем государства.

Для идентификации режима, при котором в производственной системе возникают колебательные эффекты, разностное уравнение (4) можно свести к дифференциальному уравнению второй степени [2].

 (5)

Полученное уравнение (5) достаточно удобно для качественного анализа характера траекторий экономического роста, порождаемых той или иной монетарно–долговой стратегией государства. В вычислительном плане уравнение (5) позволяет оценивать величину управляющих переменных, при которых в экономической системе генерируются конъюнктурные циклы. Справедливости ради отметим, что переход от уравнения (4) к (5) в математическом смысле не безупречен и предполагает ряд весьма существенных условий. В связи с этим все оценки, получаемые при помощи (5), являются достаточно приблизительными грубыми и служат лишь для уяснения складывающейся в экономике общей ситуации.

Наибольший интерес для анализа представляют причины возникновения экономических колебаний. Из (5) следует, что такой ход событий имеет место при выполнении неравенства [4]:

                                              (6)

Полученное неравенство (6) позволяет идентифицировать режим, в котором будет находиться экономика при монетарно-долговой государственной политике, определяемой конфигурацией (γ,η). Формула (6) может также использоваться для определения темпа роста денежной массы, который обеспечит равномерную, нециклическую динамику общественного производства.

Другое важное неравенство, обеспечивающее не только антициклическое развитие экономики, но и нарастание выпуска, имеет вид:

                                                                              (7)

Нетрудно видеть, что при справедливости (7) неравенство (6) выполняется автоматически. При этом в содержательном плане соотношение (7) фиксирует естественное ограничение на размеры государственного сектора для конкретной экономической ситуации и, соответственно, на размеры государственных расходов. Если же данное ограничение нарушается, то в дело вступает неравенство (6), которое очерчивает границы предельно допустимого фискального давления на экономику; в противном случае производственная система входит в режим циклического функционирования. Таким образом, бюджетная политика государства на самом деле весьма жестко зажата как в доходной, так и в расходной частях, что в свою очередь сильно ограничивает диапазон варьирования монетарных инструментов макроэкономического регулирования.

В частности, из (7) следует, что при темпах инфляции γ<γ_min начинается экономическая рецессия. Граница g_min определяется по формуле

γ_min=1/[1–gV/(1+η)]                                                                                                                                                                  (8)

Следуя устоявшейся терминологии, депрессивно-рецессивные тенденции при γ<γ_min начинаются в результате так называемого денежного голода, когда нарушается товарно-денежная сбалансированность экономики. Если же темпы роста денежной массы будут превышать некоторую пороговую отметку, определяемую из (6), то в системе нарастает неустойчивость производственной динамики, что в конечном счете приводит к конъюнктурным циклам.

Все сказанное является абсолютно верным лишь для нормальных экономических режимов. Однако возможно возникновение двух вырожденных вариантов развития, а именно: (k>0; γ<1) и (k<0; γ>1). Если в первом случае k велико, а во втором γ является достаточно большим, то k(γ–1)< –1 и ситуация резко усложняется. Дело в том, что в этом случае условие возникновения производственных циклов (6) выполняется практически всегда, если истинно неравенство (7). Оба случая, хотя и несколько экзотичны, все же не являются теоретической абстракцией. Так, например, в ряде случаев возможен некоторый разлад в динамике цен и денежной массы. Примером тому может служить автоинфляционный процесс, когда для поддержания тенденции роста цен не требуется дополнительная эмиссия. Хотя подобное положение долго длиться не может, сама его возможность весьма показательна. Что касается режима (k>0; γ<1), то он имеет особое значение не только с аналитических, но и с регулятивных позиций.

В настоящее время дефляционное развитие экономики α<1 практически нигде в мире не наблюдается (локальные дефляционные фрагменты в экономическом развитии не имеют значения). По-видимому, это является одной из причин “загадочности” самого дефляционного режима, так как в этом случае ничего определенного о функционировании экономики сказать нельзя. В [5; 6] с позиции общего хозяйственного равновесия доказана невозможность экономического роста при снижающихся ценах (теорема о гиффиновской экономике), ибо только рост цен ведет к возрастанию товарного спроса и, следовательно, к расширению производства; в противном случае происходит разрушение ценового механизма (срабатывает эффект “мнимых” цен, когда последние оказываются комплексными числами, а не действительными). В [7] также отмечается, что при нулевой денежной эмиссии начинается формирование “отрицательных” цен, то есть возникают финансовые убытки у экономических агентов, что ведет к нулевому экономическому росту. В соответствии с [7] в случае нулевой эмиссии экономика постоянно находится на грани антагонистической борьбы хозяйствующих субъектов за сильно ограниченный ресурс – деньги.

В контексте сказанного исследование ситуации γ<1 на основе модели (4) позволяет продвинуться вперед в понимании того, что же происходит с производственным сектором при изъятии денег из обращения, ведущем к их дефициту и падению цен α<1. Из (6) вытекает, что в этом случае производственная система оказывается в “циклической ловушке”, будучи вынуждена подстраиваться под конъюнктурные волны, которые прокатываются по экономике. Отсюда вытекает, на наш взгляд, очень важный вывод: при отрицательной денежно-кредитной эмиссии (k>0; γ<1) и при достаточно высокой эластичности цен по денежной массе (k≈1) [3] в экономике формируются периодические приливы и отливы денежного спроса, что порождает циклическую динамику производства и приводит к неустойчивости всего экономического развития. Тем самым мы достигли определенного понимания важнейших отрицательных последствий сверхжесткой монетарной политики с точки зрения экономической динамики.

Для наиболее интересного случая, когда истинно (6), из модели (5) можно еще определить период колебаний производства T, который равен [8]

         (9)

Из соотношения (9) хорошо видна роль каждого макроэкономического показателя в формировании длительности производственного цикла T. Так, например, формула (9) показывает, как государство с помощью фискальных и монетарных инструментов θ и γ может “растягивать” во времени или, наоборот, “сжимать” длительность конъюнктурных циклов; аналогичные выводы можно получить и относительно амплитуды колебаний объема выпуска. [4] Любопытно, что большинство макропараметров оказывает неоднозначное влияние на продолжительность генерируемых циклов.

Механизм генерирования конъюнктурных циклов

Построенная нами модель (4) предполагает, что объем производства является эндогенным показателем и его динамика определяется несколькими макроэкономическими параметрами. Нами также показано, что в ряде случаев в системе возникают циклы производства с периодом, равным T. Однако в стороне остался довольно важный и тонкий вопрос о том, насколько соответствует реальная динамика производства тем траекториям, которые получаются из модели (5), и каковы же истинные причины, вызывающие экономические колебания.

Чтобы правильно уяснить назначение модели (5), прежде всего необходимо иметь в виду, что это модель краткосрочных экономических колебаний, а не модель долгосрочного экономического роста. Действительно, в традиционной теории экономического роста предполагается, что динамика производства определяется динамикой и эффективностью производственных факторов – труда, капитала, знаний и т.п. Без таковых никакие взлеты и падения совокупного выпуска невозможны. В нашей же модели подобные макрофакторы не фигурируют и, следовательно, о длительной перспективе роста на ее основе достоверно сказать ничего нельзя. Что же тогда вызывает колебания? На наш взгляд, источником неравномерности является сложный механизм переплетения денежно–кредитного и бюджетного механизмов. Общая же схема указанного взаимодействия в основных чертах представляется следующей.

Имеющиеся временные задержки в трансмиссии доходов государства в его расходы в условиях постоянного фискального давления и стабильной доли государственного сектора порождают сверхвысокую чувствительность текущего бюджетного дефицита к динамике производства. Данный процесс означает не что иное, как возникновение неудовлетворенного спроса на деньги. Дополнительным стимулом к углублению дефицита денежных средств является инфляция. Сказанное может быть проиллюстрировано следующей формулой для относительного бюджетного дефицита:

(10)

где λ_t =D_t /Y_t – удельный вес бюджетного дефицита в валовом внутреннем продукте (формула (10) вытекает из (1) с учетом введенных нами обозначений).

Таким образом, эффект Оливера–Танци, порождая “бюджетные окна”, приводит к возникновению конъюнктурных волн в объемах спроса на деньги. Возникающий спросовый дефицит покрывается за счет денежно-кредитной эмиссии. При этом, если интенсивность эмиссионного процесса недостаточна, то дефицит денег сохраняется и подавляет производственную активность. Сложность переплетения денежно–кредитного и бюджетного механизмов заключается в том, что равномерная эмиссия накладывается на неравномерно возникающие бюджетные дыры. Отсюда ясно, что если темпы прироста денежной массы будут недостаточны, чтобы погасить за период времени кумулятивный спрос на деньги, то это начнет сдерживать производство. Если же темпы роста γ будут слишком высоки, то образуется денежный избыток, выливающийся в сильную инфляцию, которая также тормозит производственный процесс. Таким образом, в реальности некие равновесные темпы наращивания денежных активов экономической системы оказываются зажаты в строго определенных границах, при которых возможна плавная производственная динамика.

Резюмируя сказанное, отметим, что модель (4) оперирует не материально–вещественными, а финансовыми ресурсами экономического роста. Именно межвременные финансовые балансы в совокупности с монетарной политикой государства инициируют приливы и отливы денежных средств, благодаря чему и формируется тот или иной производственный климат в смысле создания условий для реализации производимой продукции.

Область применения модели

Несколько слов относительно реалистичности расчетных траекторий модели (4).

Во-первых, модель нацелена на анализ стационарных траекторий, то есть режимов с постоянными во времени параметрами. В реальности гипотеза о неизменности модельных характеристик малореалистична и, соответственно, фактические траектории всегда оказываются сильно искривлены относительно своих теоретических аналогов.

Во-вторых, даже для стационарного режима решение уравнения (5) воспроизводит лишь потенциальный ход событий в сфере производства, а отнюдь не обязательный. Так, расчетные траектории показывают ту производственную динамику, которая оказывается возможна в той финансовой обстановке, которая задается модельными параметрами. Однако это не означает, что подобный ход событий является единственно возможным, ибо в реальности могут сработать те традиционные материально-вещественные ограничения, которые нами не учитываются. Это может быть нехватка природных ресурсов, основного капитала, квалификации кадров и т.д. Могут сказаться и другие эффекты типа ценовых. Характерным примером тому являются механизм активных инфляционных налогов и тот же эффект Оливера–Танци, которые при слишком высоких темпах роста цен могут приводить к экономической рецессии [2; 10]. В данном смысле модель (5) генерирует предельно оптимистичные варианты экономического развития; действительность может оказаться еще менее привлекательной.

Из сказанного ясно, как взаимодействет наша модель экономических колебаний (4) с классическими моделями экономического роста. Можно сказать, что указанные классы моделей дополняют друг друга; содержательных противоречий в них, на наш взгляд, не наблюдается.

Вышеизложенное позволяет сформулировать принципы использования модели (4) в практике макропрогнозирования и государственного регулирования.

Во-первых, модель служит прежде всего для качественного анализа складывающейся ситуации. Проводимое с ее помощью исследование траекторий экономического роста помогает уяснить общую направленность и характер производственной динамики, показывает желательные изменения в величине основополагающих макропараметров. Она также позволяет делать прикидки относительно длительности производственного цикла колебаний и, соответственно, дает возможность регулирующим органам подготовиться к моментам, когда происходят производственные спады и подъемы. Таким образом, модель (4) выполняет прогнозную функцию путем формирования глобальных сценариев развития производственной сферы.

Во-вторых, все конкретные количественные расчеты должны концентрироваться на получении эффективных значений γ, отражающих монетарную стратегию государства. Это естественно, если учесть, что в эмиссионно–долговой части макроэкономическая политика государства является наиболее гибкой. Кроме того, именно на этом виде политики лежит функция государства по своевременной денежной подпитке производства. Программа–максимум для эмиссионной стратегии заключается в обеспечении плавно растущего производства, а программа–минимум – в создании предпосылок для реализации равномерных, нециклических тенденций выпуска. Плавность производственной динамики всегда предпочтительнее, так как позволяет вовремя диагностировать негативные депрессивно–рецессивные тенденции в экономическом развитии; любые колебания в данном случае лишь дезориентируют и экономических агентов, и органы государственного управления. Следовательно, данная модель выполняет диагностическую функцию и функцию по принятию управленческих решений.

В-третьих, модель (4) позволяет не только получать эффективные значения γ для проведения активных регулирующих мер, но и может служить для оценки желательных величин g* и θ*. Хотя на практике непосредственное регулирование данных показателей затруднено, все же расчетные значения g* и θ* могут служить в качестве ориентиров, под которые по возможности необходимо подстраиваться государству. Таким образом, рассмотренная модель способна выполнять индикативные функции, которые чрезвычайно важны при разработке бюджетной политики.

Идентификация колебательных режимов

Попытаемся, с одной стороны, проверить на конкретных цифровых данных работоспособность построенной модели, а, с другой – идентифицировать тот экономический режим, который был характерен для российской экономики периода 1992–1995 гг. Для этого воспользуемся усредненными статистическими данными, представленными в таблицах 1 и 2. Кроме того, для упрощения расчетов в дальнейшем будем полагать η=0.

Отдельного комментария заслуживает величина . Очевидно, что в общем случае она заключена в интервале {1;3}. Однако, учитывая, что подавляющее большинство налогов взимается ежемесячно, то справедливо исходить из более узкого диапазона: ; постепенное совершенствование налоговой системы позволяет сократить 3-месячную верхнюю отметку налогового интервала (таблица 1).

Таблица 1. Диапазон параметров российской экономики 1992–1995 гг.

Общий алгоритм работы с построенной моделью представляет собой двухшаговую процедуру. Первый этап заключается в проверке истинности неравенства первого порядка (7). Если последнее выполняется, то это означает, что по своим финансовым параметрам экономика находится в состоянии роста и на этом анализ прекращается. Если же условие (7) нарушается, то осуществляется анализ условия второго порядка, то есть проверяется условие (6). При справедливости неравенства (6) делается окончательный вывод о том, что экономика находится в режиме периодических колебаний. В соответствии с изложенным алгоритмом мы и проведем дальнейший количественный анализ.

Таблица 2. Диапазон параметров российской экономики в 1992–1995 гг.

Верхние оценки в таблицах 1,2 соответствуют более благоприятному ходу экономических событий и будут использоваться нами для формирования оптимистичного варианта расчета. Соответственно нижние оценки таблиц 1,2 служат исходными данными для пессимистичного сценария. Подставляя указанные цифры в (7) получим неравенства: g<23,4% и g<7,8% (см. таблицу 3). Только при выполнении этих соотношений можно считать, что в экономике имеются необходимые (но недостаточные!) условия для роста производства. Однако проверка искомых неравенств показывает, что ни одно из них не выполняется, так как в обоих случаях фактический удельный вес государственных расходов в валовом внутреннем продукте превышал расчетные пороговые значения.

Таблица 3. Расчетные значения параметров российской экономики

Таким образом, можно констатировать, что в 1992–1995 гг. не были обеспечены ни монетарные, ни финансово-бюджетные условия для роста российской экономики. Одновременно можно сделать вывод и том, что неравенство (7) отнюдь не является тривиальным, а, наоборот, жестко ограничивает возможную расточительность государства гранью, за пределами которой разрушаются естественные предпосылки для экономического подъема. Тем не менее сложившееся бюджетное сальдо не исключает прогрессивных тенденций в сфере производства. Однако для этого необходима была более мощная подпитка экономики денежными средствами. В частности, пересчет по формуле (8) показывает, что они должны были быть существенно выше фактических (см. таблицы 1,3).

Таким образом, анализ показал наличие экономической рецессии, что полностью согласуется с фактическим положением дел в 1992–1995 гг. и свидетельствует об адекватности и эффективности модели (4).

Следующий шаг – проверка на наличие устойчивых колебаний в экономической системе. Расчеты по формуле (6) по прежней схеме приводят к следующим неравенствам: θ>12,8% и θ>105,2% (таблица 4). Первое из них выполняется для любых фактических ставок налогообложения, второе – ни для каких. Иначе говоря, в начале переходного периода в российской экономике были не настолько уж плохие условия для экономического роста, но при этом наблюдалась высокая неустойчивость производственной динамики. По мере продвижения вперед во времени циклические колебания приняли апериодический характер, а финансовые условия для роста производства ухудшились.

Таблица 4. Расчетные значения фискальных параметров российской экономики

Одним из мощнейших объективных факторов, приведших к подобной ситуации, является увеличение скорости обращения денег. Небезынтересно, что представления о негативном влиянии возрастания скорости обращения денег на экономический рост вытекают и из совершенно иных соображений. Так, например, в [5] с позиций общего экономического равновесия и закона Л.Вальраса показано, что ускорение оборачиваемости платежных средств ослабляет действие закона Ж. –Б.Сэя и, следовательно, сдерживает экономический рост. На первый взгляд, представляется возможным хотя бы частично решить проблему роста благодаря более активной эмиссионной политике. Однако этот путь исключается из-за разрушительного воздействия высокой инфляции на динамику экономического роста [2; 10]. Следовательно, государству так или иначе придется решать вопрос о значительном урезании государственных расходов.

В целом можно подвести итог: несмотря на упрощенность, модель (4) в целом правильно воспроизводит действительность и обладает удовлетворительной робастностью.

Обобщенная схема моделирования производственных циклов

Построенная модель, как и вообще все изложенное выше, справедлива лишь в первом приближении. На самом деле ситуация с формированием конъюнктурных волн неизмеримо сложнее. Ниже мы уточним и структурируем модель (1)–(2) и тем самым продемонстрируем истинное положение дел в сфере антициклического регулирования.

Для того, чтобы математически правильно отразить моделируемый процесс, необходимо иметь в виду, что долговая политика предполагает управление долгосрочными и краткосрочными долговыми обязательствами государства. Монетарная же политика расщепляется на эмиссионную и кредитную, причем последняя в свою очередь распадается на управление краткосрочными и долгосрочными кредитами. В этом случае модель (1) – (2) может быть уточнена следующим образом:

                                          (11)

                                                            (12)

где ΔE – денежная эмиссия (прирост наличности); ΔK_S и ΔK_L – эмиссия краткосрочных и долгосрочных кредитов; ΔB_S и ΔB_L – приросты объемов долговых обязательств государства по краткосрочным и долгосрочным ценным бумагам; r_S и r_L – среднемесячный процент по краткосрочным и долгосрочным кредитам; β_S и β_L – среднемесячный процент по краткосрочным и долгосрочным государственным ценным бумагам; σ и ε – длительность периодов погашения краткосрочных и долгосрочных кредитов; δ и ω – длительность периодов погашения краткосрочных и долгосрочных долговых траншей.

Таким образом, в соответствии с (12) дефицит погашается за счет эмиссии наличности, кредитной эмиссии двух видов и государственных займов двух разновидностей. Сам же текущий дефицит складывается не только в результате баланса обычных доходов и расходов государства, но и с учетом необходимости погашения государственного долга (минус) и получения процентов за предоставление кредита (плюс). Денежная и кредитная эмиссия осуществляется Центральным банком, долговые операции проводятся Центральным банком и Министерством финансов. Понятно, что все процентные ставки r_S, r_L , β_S и β_L, длительность краткосрочных и долгосрочных периодов σ, ε, δ и ω, а также объемные показатели наличности, кредитов и долга ΔE, ΔK_S, ΔK_L, ΔB_S и ΔB_L являются экзогенными характеристиками, с помощью которых государство управляет бюджетным дефицитом.

Очевидно, что в общем случае модель (11)–(12) содержит слишком большое число степеней свободы и не может использоваться в прогнозно-аналитических целях. Чтобы конкретизировать все дальнейшие модельные построения логично полагать, что государство, проводя макроэкономическую политику, стремится к сохранению некоторой рациональной эмиссионно-долговой структуры. Для формализации данной гипотезы введем следующие обозначения: ; ; ; ; . Все введенные приростные коэффициенты будем считать постоянными во времени величинами. Тогда уравнение (12) может быть переписано в виде:

                                                  (13)

Соответственно, все приростные характеристики уравнения (11) могут быть представлены следующим образом:

                                                                         (14)

                                  (15)

                                  (16)

                                  (17)

С учетом выведенных равенств (13) – (17) система (11)–(12) редуцируется к следующему разностному уравнению:

           (18)

где ; ; ; ; ;  . Здесь как и прежде подразумеваем, что .

Общее решение уравнения (18) весьма громоздко, а при длительных периодах запаздывания (это особенно актуально для ω и ε) его отыскание весьма затруднено и в вычислительном плане. В связи с этим аппроксимация разностного уравнения (18) дифференциальным становится особенно актуальна и эффективна. Искомое уравнение примет вид:

(19)

где

                             (20)

                (21)

           (22)

Отсюда вытекает условие возникновения колебаний: .

Кардинальное отличие модели (18) от (4) заключается не только в обилии инструментальных переменных, но и в принципиально ином механизме возникновения конъюнктурных циклов. Так, если в (4) экономические колебания порождаются эффектом Оливера–Танци, то в (18) даже при его полной нейтрализации (когда =0), колебательные тенденции, вообще говоря, не исчезают, а феномен межвременной трансмиссии бюджетных доходов в государственные расходы не играет фактически никакой роли. Действительным генератором производственных флуктуаций здесь являются операции государства на открытом рынке, эмиссионные мероприятия и неравномерные поступления денежных средств в государственную казну. Указанные денежные поступления носят характер дискретно появляющихся финансовых порций.

Именно разрыв во времени между моментом осуществления долговых (кредитных) мероприятий и моментом погашения долга (кредитов) и является источником формирования конъюнктурных волн. Собственно говоря, в данном примере роль государства в проведении антициклической политики и формировании благоприятного для производства монетарного климата проявляется в своей рафинированной, классической форме. При этом долговая и кредитная политики являются по-настоящему тонким инструментами, ибо при правильном использовании соответствующих рычагов государство может поддерживать приемлемую динамику конъюнктуры и, наоборот, при неаккуратных действиях оно способно ввергнуть общество в состояние производственно–финансовой лихорадки и дестабилизировать всю экономическую обстановку.

Заметим, что возникающие колебания объемов производства, вообще говоря, таят в себе вполне реальную опасность принять характер самоподдерживающихся. Это происходит в результате неритмичной производственной деятельности народнохозяйственных объектов, неравномерного поступления потока прибылей и, соответственно, осуществления ими инвестирования со значительными перебоями. В дальнейшем возникающие рывки в инвестиционном процессе могут начать воспроизводиться при запуске новых производственных мощностей.

Полученные результаты имеют как теоретическое, так и практическое значение. В теоретическом плане модель (18) доказывает огромную роль государства в экономическом регулировании. В практическом отношении обобщенная модель, несмотря на свою простоту, представляет собой довольно мощный прогнозно–аналитический инструментарий, позволяющий не только правильно предвидеть экономическую перспективу, но и целенаправленно проводить отбор эффективных долговых и кредитных стратегий, отсеивая заведомо ошибочные.

Использование полученных результатов

В предыдущих разделах статьи был довольно подробно разобран вопрос об использовании предложенных моделей (4) и (18) при макрорегулировании. К сказанному можно добавить, что к основным государственным ведомствам, которые ответственны за управление конъюнктурными циклами и, следовательно, являются потенциальными потребителями модели экономических колебаний (18) следует отнести Центральный банк и Министерство финансов. Именно эти государственные структуры обладают всем необходимым набором макроэкономических инструментов, необходимых для нейтрализации конъюнктурных волн в экономике.

Прерогатива в антициклическом регулировании однозначно принадлежит Центральному банку. Данное положение истинно как для России, так и для подавляющего большинства других стран мирового сообщества. Применительно к России следует также указать на Министерство экономики, которое также могло бы использовать разработанную модель для прогнозирования хода экономических изменений и прежде всего для прогнозирования состояния государственного сектора экономики.

Однако сфера практического применения предложенной модели экономических колебаний отнюдь не исчерпывается проблемами макрорегулирования и макропрогнозирования. Вполне реально ее использование в крупных банках, на промышленных концернах и финансовых корпорациях, перед которыми стоит задача обеспечения ритмичности поступления средств на текущие счета. Данный факт предопределяет необходимость прогнозирования крупными компаниями и фирмами всех нюансов движения народнохозяйственной конъюнктуры, что поможет заранее подготовиться к проблемам сбыта, неплатежей и проч. В этих целях может быть полезным дополнительный анализ и прогноз ситуации по модели (18). Учитывая, что уравнение (18) содержит хорошо верифицируемые параметры, которые фигурируют в статистической отчетности и вполне доступны, то использование модели конъюнктурных колебаний вряд ли может вызвать серьезные технические трудности в работе аналитических отделов коммерческих структур.

Разумеется, предложенная схема при необходимости может быть сколь угодно сильно детализирована и уточнена; при желании ее возможно даже модифицировать под иные постановки задачи. Так, например, в уравнении (18) отсутствует международный аспект по финансированию внутренних потребностей экономики, предполагающий взятие и погашение международных кредитов и внешних долгов. При желании такие межстрановые потоки финансовых ресурсов легко встраиваются в исходную базовую схему.

Особенно плодотворным может оказаться использование модели при макропрогнозировании в синтезе с другими модельными комплексами. В этом случае она может выступать в качестве своеобразного “динамического ядра” всей совокупности моделей экономического роста.

ЛИТЕРАТУРА

[1]. Э.Дж.Долан. Об угрозе гиперинфляции в течение гиперинфляционного периода (“Экономика и математические методы”. Т.27. Вып.2. 1991).

[2]. Е.В.Балацкий. Инфляционное равновесие и бюджетная сбалансированность (“Мировая экономика и международные отношения”. №3. 1997).

[3.] А.В.Жирмунский, В.И.Кузьмин. Критические уровни в развитии природных систем. Л.: Наука. 1990.

[4]. А.П.Карташев, Б.Л.Рождественский. Обыкновенные дифференциальные уравнения и основы вариационного исчисления. М.: Наука. 1990.

[5]. Е.В.Балацкий. Переходные процессы в экономике (методы качественного анализа). М.: ИМЭИ. 1995.

[6]. Е.В.Балацкий. Издержки и полезность как факторы ценообразования (“Вестник Московского университета. Серия 6, Экономика”. №4. 1996).

[7]. А.Б.Виссарионов. Государственное регулирование экономики переходного периода. Автореферат диссертации...доктора экономических наук. М.: ИМЭИ. 1995.

[8]. И.Н.Бронштейн, К.А.Семендяев. Справочник по математике для инженеров и учащихся втузов. М.: Наука. 1986.

[9]. М.Я.Выгодский. Справочник по высшей математике. М.: Физматгиз. 1963.

[10]. Е.В.Балацкий. Инфляционные налоги и экономический рост (“Экономика и математические методы”. Т.33. Вып.3. 1997).