В статье раскрывается архитектура современного неоколониализма. Для этого предлагаются простые структурно–графические модели традиционной (колониальной) и современной (неоколониальной) систем, из сопоставления которых наглядно видны их различия. В развитие предложенных моделей дана систематизация сравнительных характеристик двух систем доминирования – колониальной и неоколониальной. Вводится понятие колониального цикла, под которым понимается процесс властной рокировки метрополии и колонии, типичным примером чего служат отношения США и Великобритании. Предлагается структурно–графическая модель многополярного мира, которая выводит на первый план страновые альянсы и непрямые методы борьбы государств за влияние в своих региональных сегментах геополитической системы. Раскрываются объективные и субъективные движущие силы неоколониальных рокировок: эффект масштаба; эффект баланса сил, формализованный в форме структурного баланса; эффект насыщения глобализации, порождающий цикл «глобализация/местная культура»; эффект политического лидера; экономический патриотизм. Предлагается расширенная модель успеха государства в условиях неоколониализма, которая помимо внутренних социальных достижений учитывает внешний эффект в виде политического суверенитета. Показано, что в рамках этой модели многие международные сравнения теряют свою релевантность. Типичным примером ложного, но устоявшегося нарратива на базе зауженной модели успеха государства является тезис о более динамичном развитии Южной Кореи по сравнению с Северной Кореей. Рассмотрена модификация расширенной модели успеха государства на примере милитаристской модели Н. Макиавелли. Обсуждается когнитивное значение концепции колониальных циклов в условиях геополитической турбулентности.

The article presents an analytical approach to calculating the value of technological scale effect in regional industry clusters using econometric models. This approach allows for the identification of production zones in Russia with the highest technological potential. The authors propose a method for calculating investments based on the traditional investment multiplier. This method enables rapid technological advancements in specific regional and sectoral clusters within the country. The methodology has been tested on two groups related to the agricultural sector: the main group and the control group, each consisting of seven territorial entities of the Russian Federation. The article also discusses the implementation of a selective investment policy to foster economic growth and enhance the performance of existing advanced industries.

Западная экономическая мысль находится в поиске новых теоретических концепций, способных стать основой проводимой в условиях краха глобализации экономической политики. Неолиберальные рецепты, отражённые в «Вашингтонском консенсусе», давно себя дискредитировали. Кандидатом на роль новой консенсусной теоретической концепции выступает так называемая «новая» экономика предложения, наиболее популярной версией которой стала «парадигма продуктивизма», предлагаемая Д. Родриком. Введение в лексикон экономической политики России концепции «экономики предложения», произошедшее в 2023 г., отражает сходство доктринальных установок как в нашей стране, так и на Западе. Закономерности долгосрочного циклического технологического и мирохозяйственного развития проявляются в востребованности «новой» экономики развития с её акцентами на реиндустриализацию и суверенизацию национальной промышленности. Анализ установок экономики предложения в комментариях ведущих представителей российского экономического блока показывает, что её концептуальный образ не выражается теоретически непротиворечивой логикой. Порой в качестве концептуальных основ экономики предложения представляются устаревшие положения неолиберальных теорий. Хотя современная экономика предложения концептуально сходна с доктринами промышленной политики, замещающими рынки государством для достижения прогрессивных структурных преобразований экономики. В практических инструментах реализации российской экономики предложения не прослеживается идеи самоподдерживающегося импульса структурных преобразований. Не соответствует единой логике «новой экономики предложения» разнонаправленность налогово–бюджетной и денежно–кредитной политики в России. Нет должного понимания правильного структурирования социально-экономических групп являющихся потенциальными драйверами необходимых структурных преобразований.