Введение

Начавшаяся в 2022 году специальная военная операция России на Украине вскрыла глубинные процессы, происходящие в мире. Деградация наднациональной элиты, олицетворяющей группу людей, обладающих большой властью, влиянием и привилегиями, превосходящими границы национальных государств, – один из таких процессов. Вчерашние «лучшие из лучших» превратились в политических марионеток, воспитываемых транснациональной системой власти (так называемым «глубинным государством», или Deep State) и ориентированных не на национальные интересы, а на интересы глобалистов и разрушение культурных кодов своих стран путём ведения ментальной войны против собственного народа. Параллельно с этим развязана глобальная прокси–война с традиционными национальными государствами, в первую очередь с Россией, которая, по словам В.В. Путина, в ходе спецоперации на Украине сражается «за свободу не только России, но и всего мира» [1].

Причиной деградации наднациональной элиты послужило совокупное влияние целого ряда факторов. В их числе можно выделить падение уровня знаний и качества кадров этой элиты, вызванное глобализацией и всеобщей доступностью информации; потерю доверия со стороны населения вследствие отсутствия адекватных каналов коммуникаций и обратной связи между элитой и народом; снижение социальной ответственности элиты из-за превалирования личного обогащения над интересами общества; неспособность элиты адаптироваться к новым вызовам и требованиям общества, быстро реагировать на происходящие изменения.

Последствия происходящей трансформации правящей элиты являются катастрофичными для всего мира и уже приобрели масштаб глобальной конфронтации двух мегацивилизаций (Запада и Не–Запада), ставящей под угрозу дальнейшее существование всего человечества. Трагизм этому столкновению придаёт тот факт, что для каждой из мегацивилизаций борьба является экзистенциальной. Для коалиции США и их сателлитов (западная мегацивилизация) поражение означает утрату гегемонии, интересы которой и отстаивает западный истеблишмент; для незападной части мира – потерю суверенитета и национальной идентичности, формирование неоколониального мира, «основанного на правилах».

На этом фоне возникают вопросы: является ли всё происходящее некоей закономерностью, соответствующей принципам общественного развития, или представляет собой некое стечение обстоятельств, возникающее под влиянием определённых факторов в конкретный исторический момент времени; какова роль элит в происходящих глобальных событиях? Целью исследования является попытка найти на них ответ, для чего предлагается изучить роль элит в историческом процессе в контексте имеющихся теоретических знаний, совмещённых со сложившейся реальностью. Новизна авторского подхода состоит в построении элитарной модели развития цивилизации, а также в рассмотрении структурной модели эволюционного скачка для случая правления наднациональных элит.

Обзор литературы

Современная литература содержит немало исследований, посвящённых раскрытию исторических, методологических и теоретических аспектов элитологии. Существенная часть этих работ посвящена дискуссии вокруг определения понятия «элита», разночтения в отношении которого вызваны разными подходами к изучению элит. Часть исследователей, изучающих элиты с точки зрения ценностного подхода, делает акцент на их персональные характеристики, определяя элиту как носителей определённых личностных качеств, таких как интеллектуальное и нравственное превосходство над большинством, лидерство, богатство, уникальные социально–психологические качества, творческая составляющая и др. (Г. Моска, Ж. Боден, Л. Фройнд, Р. Уильямс, Л. Васильева, А. Наронская и др.), тогда как сторонники структурно–функционального подхода ориентируются на функциональные характеристики лидеров: способность профессионально заниматься государственным управлением, принимать стратегические решения и контролировать стратегические ресурсы власти (В. Парето, Р. Михельс, А. Этциони, Л. Санистебан, Г. Лассуэлл, Г. Ашин, О. Крыштановская, О. Гаман–Голутвина и др.). Наиболее полный анализ понятия «элита», этапов его становления и современных интерпретаций содержится в работах (Ашин, 2010; Гаман–Голутвина, 2000; Гаман–Голутвина, 2016; Криворученко и др., 2012; Ледяев, 2008; Мохов, 2008; Фазулов, Кирилов, 2019). Объектом нашего исследования выступает правящая (политическая) элита, для определения которой воспользуемся формулировкой О. Крыштановской: «элита – это правящая группа общества, являющаяся верхней стратой политического класса. Элита стоит на вершине государственной пирамиды, контролируя основные, стратегические ресурсы власти, принимая решения общегосударственного уровня» (Крыштановская, 2005).

Другая группа работ ориентирована на исследование различных подходов к теории элит. Так, целая серия публикаций российского профессора В. Ледяева посвящена изучению классических и современных концепций власти (Ледяев, 2009; Ледяев, 2010; Ледяев, 2012). Сравнительный анализ функциональной и функционалистской концепций элит проведён в работе (Ryabchenko, 2021). Первая определяет элиту как индивидов, оказывающих стратегическое влияние на социальные процессы, тогда как с точки зрения второй элита рассматривается сквозь призму её вклада в сохранение социальной системы.

Существенный вклад в изучение процессов элитогенеза был внесён такими исследователями, как О. Гаман–Голутвина, А. Чирикова, А. Дука, В. Мохов, Г. Ашин. Они не только проанализировали феномен элит в зарубежной и отечественной науке и провели «инвентаризацию» сделанного в этиологии за несколько последних десятилетий, но и способствовали развитию российской науки об элитах в методическом и прикладном аспектах.

В рамках циклических концепций исторического развития элитная динамика изучается с позиции «циркуляции элит», основные положения которой были изложены в трудах В. Парето и Г. Моски, рассматривавших развитие элит как циклический процесс: возникшие в низших слоях общества элиты поднимаются до высших слоёв, расцветают и постепенно отмирают, а им на смену приходят новые элиты, проходящие те же фазы развития и упадка, что и их предшественники [2] (Zartman, 2019; Мохов, 2012).

Сторонники цивилизационного подхода исследуют становление элит в неразрывной взаимосвязи с развитием цивилизаций и считают духовно–культурные факторы основой их циклического воспроизводства (Мохов, 2014; Бадова, 2017).

Системный подход исследует в качестве основы социальной структуры любого общества дихотомию «элита – массы», разрушение взаимосвязей в которой способствует дестабилизации общества и может привести к его распаду (Наронская, 2019; Dekker, Willemse, 1996). При этом наибольшую опасность для общества представляет внутриэлитный распад на противоборствующие группы, преследующие свои особые цели. Отсутствие консенсуса между конкурирующими субэлитными группами относительно места и роли каждой из них во властной иерархии может привести к выходу за рамки внутриэлитного конфликта и распространиться на массы, способствуя тем самым нарастанию нестабильности в обществе. Особое внимание уделяется влиянию элит на политическое устройство страны, когда демократический режим представляет собой некий оптимум взаимоотношений масс и элит, работающих в интересах общества и повышающих тем самым активность населения (Кочетков, 2009; Попов, 2010; Gaxie, 2017). При этом отмечается, что «в современном мире господство переходит к глобальной транснациональной элите» (Кочетков, 2009, с. 152). Роль транснациональных элит в глобальном конфликте и их влияние на мировой политический процесс рассмотрено в работах (Иванова, 2015; Кочетков, 2017; Лэйн, 2023). Авторы отмечают, что разворот транснациональных элит от неолиберальной стратегии к неоконсервативной, сопровождаемый усилением военных расходов и ростом доходов американского ВПК на фоне сокращения социальных расходов и изменения принципов работы мировой финансовой системы за счёт утери гегемонии финансового капитала, встречает серьёзное сопротивление со стороны приверженцев старого подхода и вызывает масштабные волнения всей современной мирохозяйственной системы.

Демократические основы общества сквозь призму взаимодействия элит и масс были рассмотрены в концепции экономических истоков диктатуры и демократии Д. Асемоглу и Дж. Робинсона, где стабильность социально–экономической системы определяется долгосрочной «работоспособностью» её политических и экономических институтов (Acemoglu, Robinson, 2006). Экономическая теория элит нашла развитие в работах (Лавров и др., 2018; Ilukhin, Ilukhina, 2018). Авторы показали, что возрастание роли элит в хозяйственных процессах экономики России приводит к появлению новых социально–экономических институтов (например, институт лидерства), которые в силу своего влияния на хозяйственные процессы и тенденции могут усиливать дифференциацию населения по уровню жизни.

К числу последних направлений относится изучение элит в рамках институционального и синергетического подходов. Первый связан со способностью властной элиты устанавливать «правила игры», утрата которых способствует ослаблению элиты и её попаданию под «пресс» установок, формируемых новыми властными структурами (Дука, 2001). Процессы трансформации элит в рамках синергетического подхода рассматриваются сквозь призму нарастания хаоса в замкнутой системе, требующего от элиты таких действий, которые позволили бы уменьшить энтропию системы и достичь максимального результата для общества. Если элита оказывается неспособной решать эти задачи, то к власти приходят новые команды, наиболее соответствующие установившемуся порядку (Васильева, 2011).

В методологическом отношении данная работа является продолжением серии работ, посвящённых изучению теории элит в контексте цивилизационного подхода. Рассмотрим его подробнее.

Цивилизационный подход к теории элит

В рамках цивилизационного подхода исторический процесс рассматривается сквозь призму локальных цивилизаций во всем их многообразии и уникальности. «Человеческая история – это история цивилизаций. Невозможно вообразить себе развитие человечества в отрыве от цивилизаций» (Хантингтон, 2003, с. 46). Каждая цивилизация развивается циклично, переживая фазы зарождения, роста, расцвета, упадка, распада. При этом движущей силой развития и основополагающими элементами любой цивилизации, по мнению сторонников цивилизационного подхода, являются духовный и культурный факторы, а причины её распада связываются преимущественно с внутренними процессами, основным среди которых выступает вырождение этноса (Сколота, 2008).

Первые представители цивилизационного подхода [3], говоря о причинах гибели цивилизаций, рассматривали понятие «этнос» в широком значении слова, подразумевая народ в целом. Так, Н. Данилевский, сформулировавший теорию культурно–исторических типов, сравнивал развитие цивилизации с развитием любого организма на земле, в процессе которого происходит постепенное истощение его сил, приводящее в итоге к разложению и гибели этого организма. «Гниение» цивилизации Н. Данилевский связывал с исчерпанием творческого активного начала в народах, когда «они или успокаиваются на достигнутом ими ... и дряхлеют в апатии самодовольства (как, например, Китай); или достигают неразрешимых, с их точки зрения, антиномий, противоречий, доказывающих, что их идеал ... был неполон, односторонен, ошибочен ... – в этом случае наступает разочарование и народы впадают в апатию отчаяния. Так было в Римском мире, во время распространения христианства» (Данилевский, 2008, с. 131).

Со старением любого организма на земле, включая и народы, связывал гибель цивилизаций немецкий историк и философ О. Шпенглер. По его мнению, жизнь народа тесно взаимосвязана с жизнью культуры, поскольку культура – это внешнее проявление души, которая, исчерпав свои творческие силы, вступает в заключительный этап своего бытия – стадию цивилизации, когда происходит трансформация «являющего многообразие форм, сросшегося с землею народа» в «кочевника, паразита, обитателя большого города», оторванного от традиций, бесплодного и иррелигиозного; в этот момент наступают «самые крайние и самые искусственные состояния, на которые способен более высокий тип людей. Они – завершение ... Они – конец, без права обжалования...» (Шпенглер, 1993, с. 163).

Несмотря на то, что в концепциях Н. Данилевского и О. Шпенглера нет прямого отсыла к элите как источнику творческого вдохновения и развития цивилизации, а идёт речь о народе в целом, идея элитаризма прослеживается в их учениях, поскольку развитие цивилизации оба мыслителя связывают с творческим потенциалом народа, который концентрировался в отдельных личностях, наделённых «превосходными качествами», а её гибель – с массовизацией и варваризацией общества, замещением «сплошь людьми незначительными». Наиболее ярко идея элитаризма представлена в концепциях П. Сорокина, Н. Гумилева и А. Тойнби.

П. Сорокин, автор трудов по социальной стратификации, представляющей собой дифференциацию «некой данной совокупности людей (населения) на классы в иерархическом ранге» и выраженную «в существовании высших и низших слоев», возлагал всю ответственность за происходящие в обществе трансформации на высший слой (элиту). Сильная и талантливая аристократия является оплотом общества и двигателем её развития, однако «вырождение власти правящих классов», которое «рано или поздно становится неизбежным», оказывается причиной потрясений и революций. Одним из признаков такого вырождения автор считает разрушение «механизма социального распределения», когда бесталанная и слабая элита всевозможными методами препятствует «проникновению в их среду «головастиков» из низов», перекрывая тем самым приток талантливых «самородков», аккумулируя на вершине общества «бездарных правителей» и нарушая общественный баланс. «История «терпит» хищнические, жестокие, циничные правительства, но до поры до времени, пока они сильны... Но бессильные и «добрые», бессмысленные и паразитические, высокомерные и бесталанные правительства история долго не выносит» (Сорокин, 1992, с. 291). Таким образом, П. Сорокин, равно как и его предшественники, видит источник развития общества в талантливом творческом меньшинстве, деградация которого является главной причиной социальных потрясений, приводящих как к переформатированию общества, так и к его полному разрушению.

Автор приводит множество примеров из истории человечества, подтверждающих его теорию. Это и вырождение власти в Древнем Риме во II веке до н. э., приведшее к появлению движения братьев Гракхов; и правление во Франции «крайне бездарного, бесталанного вояки» Иоанна II накануне революции конца XIV века; и последовательное разложение аристократии при правительствах Людовига XIV, Людовига XV и Людовига XVI, закончившееся революцией 1789 года; и «превращение в социального паразита» российской аристократии в конце XIX века, которое в итоге привело к концу «нароста на теле России» (Сорокин, 1992).

Ответ на то, что является источником, позволяющим творческому меньшинству реализовать свой потенциал, даёт теория пассионарности Л. Гумилёва, полагавшего, что подъём пассионарности – жизненной энергии этноса – обеспечивает активность и творческий взлёт талантливых людей, которые в своей совокупности представляют элиту общества. В периоды снижения пассионарности деградирует и элита, поскольку начинает формироваться из «злобных ничтожеств» со сниженными качествами. В основе пассионарности лежат некие энергетические вибрации, называемые этническим полем, колебания которых вызваны планетарно–космическими процессами (излучение Солнца, электромагнитные бури, сейсмическая активность и т. п.) (Гумилев, 2016).

Расширяет концепцию Л. Гумилёва теория А. Тойнби, который полагал, что любое историческое событие – это внутренняя реакция общества на экзистенциальный вызов, брошенный извне. Основным принципом, постулирующим развитие цивилизации, по его мнению, является «Вызов–и–Ответ», суть которого заключается в способности общества реагировать на стоящие перед ним вызовы. Именно этот принцип определяет движение цивилизации на всех этапах её существования: от генезиса до гибели. Если общество принимает вызов и адекватно отвечает на него, то оно развивается; игнорирование вызова или неспособность на него ответить грозит обществу деградацией вплоть до полного его разрушения (Тойнби, 2011).

Достойно отреагировать на вызов, свершить акт творения и обеспечить рост общества способны «редкие сверхлюди», охарактеризовать которых «можно только одним словом: Личность». Именно такие Личности способны «преодолеть инертность или открытую враждебность социального окружения», нарушить установившееся общественное равновесие и установить новый порядок. «Сам факт, что рост цивилизаций – дело рук творческих личностей или творческих меньшинств, предполагает, что нетворческое большинство будет находиться позади, пока первооткрыватели не подтянут арьергарды до своего собственного уровня» (Тойнби, 2010, с. 268). В то же время именно эти Личности, утратившие способность к творчеству, способствуют распаду общества. «Ибо ... одним из симптомов социального распада и причиной социального раскола является вырождение меньшинства, ранее способного руководить благодаря своим творческим потенциям, но теперь сохраняющего власть лишь благодаря грубой силе» (Тойнби, 2010, с. 464).

Помимо снижения пассионарности этноса, влияющего на вырождение элиты, современные учёные считают серьёзным фактором деградации высших слоёв утрату ими качества национальной силы, которая должна мобилизовать и общество, и власть на достижение национальных целей. Главным критерием «национальной элиты» является её способность реализовывать политику в интересах общества, направленную на укрепление суверенитета страны. При этом существуют ситуации, когда элита либо ещё не стала национальной, являясь некими властными силами, представляющими интересы отдельных территориальных социумов; либо уже не является таковой, инкорпорировавшись в «мировую элиту» или став компрадорской элитой (Мохов, 2014).

Элитарная модель развития цивилизации

Рассмотренные выше концептуальные подходы к роли элиты в историческом процессе позволяют синтезировать имеющиеся знания и оценить текущую геополитическую ситуацию с позиции теории элит. Прежде чем это сделать, обратимся ещё к одной современной концепции, которая рассматривает эволюционные процессы с точки зрения растущей сложности общества и вызванной этим трансформации его демократических основ. Речь идёт о концепции демократии Д. Дзоло, согласно которой политика является селективным регулированием социальных рисков, а демократия представляет собой некий компромисс между безопасностью и свободой (Zolo, 2010).

Синтез концепции Д. Дзоло с концептуальными подходами к теории элит, рассмотренными выше, позволяет оценить роль элит не только в разрезе этапов развития цивилизации, но и в соответствии с формами правления. Геометрическая интерпретация концепции Д. Дзоло представляет демократию как механизм поиска равновесия между свободой и безопасностью, аналогичный универсальному механизму установления экономического равновесия. Отклонение от равновесия в сторону повышения безопасности характеризует движение к тирании, в сторону роста свобод – к анархии (Балацкий, 2013). Наложение на эту конструкцию постулатов цивилизационного подхода к теории элит позволяет построить элитарную модель развития цивилизации (рис. 1) и сделать следующие выводы.

Во-первых, развитие цивилизаций в общем случае коррелирует с развитием политической элиты, когда на разных этапах цивилизационной эволюции доминируют конкретные виды правящих элит. Так, на стадии зарождения и роста цивилизаций, которая характеризуется переходом от патриархальных семейных общин к протогосударственным объединениям со своими административными центрами, органами управлениями (советы старейшин, собрания), религиозными центрами и воинскими формированиями и их дальнейшим преобразованием в государства, власть принадлежит властным силам, которые осуществляют управление своими территориальными образованиями, обладают правами собственности на общинные земли и сохраняют независимость несмотря на усиливавшуюся власть царей (Борисов, 2021). Этап расцвета цивилизации, как правило, совпадает с периодом правления национальных элит, которые осуществляют политику, направленную на укрепление суверенитета и создание условий для развития государства и общества, интересы которых они представляют. Как только элита утрачивает качество национальной силы, становясь наднациональной, начинается этап упадка цивилизации, завершающей точкой которого является её гибель.

Во-вторых, по мере развития цивилизаций происходит движение не только политической элиты по направлению от властных сил к наднациональной элите, но и форм правления – от анархии к тирании, которые хотя и выступают в качестве крайних форм государственного устройства, сопряжённых с генезисом и гибелью цивилизаций, но необязательно подразумевают их непременную реализацию. Скорее, они указывают некий вектор движения от одной крайности к другой. Так, если на заре любой цивилизации ей присуще наличие большого числа разрозненных общин (аналог анархии), то к своему закату любая цивилизация смещается в сторону жёсткой диктатуры, свойственной правлению наднациональной элиты, вопреки общепринятой риторике о демократичности её правления.

В-третьих, в соответствии с законами У. Эшби и Е. Седова, в процессе эволюции происходит усложнение социума, которое в свою очередь приводит к росту социальных рисков и понижению уровня общественной безопасности. На рисунке 1 это отображено в виде сдвига кривой безопасности вниз (S₁ > S₂ > S₃), сопровождающегося снижением уровня демократии и движением в сторону авторитарных режимов (Балацкий, 2013). Наложение на эту конструкцию цивилизационного подхода к теории элит показывает, что установление равновесия между свободами и безопасностью является необходимым условием достижения демократии, но явно не достаточным. Дрейф вокруг условной точки равновесия D, означающий преобладание в общественном устройстве демократических основ, возможен только при нахождении у власти национальной элиты, ориентированной на интересы государства и своего народа, что, как было установлено выше, в глобальном масштабе совпадает с периодом расцвета цивилизации.

Чтобы подтвердить сделанные выводы, обратимся к историческим фактам. Так, например, в истории римской цивилизации принято выделять следующие периоды: царский, республиканский, имперский. Царский период, связанный с зарождением римской цивилизации и формированием её государственности, характеризуется постепенным переходом от разрозненных племён (латинян, сабинян, этрусков), в которых не было чётко оформленной власти, а господствующее положение занимала военно–жреческая знать, к римской «гражданской общине», состоящей из 30 курий по 10 родов в каждой, властно–общественные отношения в которой строились на принципах «военной демократии». В республиканский период, на который пришёлся расцвет римской цивилизации, в законодательных правах народных собраний был закреплён принцип верховенства римского народа. Несмотря на то, что народовластие носило опосредованный характер, политическое устройство Римской республики было достаточно демократичным: плебеи были уравнены с патрициями в гражданских правах, должность трибуна была выборной, существовала развитая система институтов власти. Период Римской империи характеризуется крушением республиканских институтов и наступлением времени диктатур, который закончился прекращением в V веке н. э. существования римской цивилизации [4].

Ещё одним примером может служить шумерская цивилизация. На этапе её становления происходило объединение разрозненных селений южного Междуречья в города–государства (номы), в каждом из которых была собственная элита, царская власть, армия и культура. К началу третьего тысячелетия до н. э. насчитывалось более полутора десятков номов. Развернувшаяся между ними борьба за гегемонию способствовала установлению своеобразной конфедерации городов–государств с единым верховным правителем. Для решения военных вопросов был даже создан двухпалатный парламент. Верхняя палата (сенат) состояла из старейшин, в работе нижней палаты мог принимать участие любой способный носить оружие гражданин мужского пола. Таким образом, в эпоху расцвета в шумерском государстве существовало некое подобие демократического правительства, ограничивающего власть царя и признававшего права народного собрания. Завоевание Шумера аккадской армией и установление единовластия Саргона I, провозгласившего себя «царём Шумера и Аккада», ознаменовало начало упадка шумерской цивилизации.

Примечательно, что, утратив свою самостийность и находясь под гнётом аккадских царей, первоначально шумерское государство даже пережило период подъёма, связанный с возведением ирригациорнной системы, строительством дорог и портов. Однако постепенное истребление шумерского населения, исчезновение шумерского языка, распространение рабства – все это в конечном счёте привело к распаду шумерского государства и полному исчезновению шумерского этноса (Крамер, 1965).

Приведённая на рисунке 1 элитарная модель имеет ряд ограничений и допущений, которые в дальнейшем требуют дополнительного исследования и осмысления. Во-первых, жизнь цивилизаций гораздо длиннее жизни любой элиты и на протяжении жизни цивилизации много раз происходит смена элит под влиянием как внутренних, так и внешних факторов. В результате этого представленный в модели цикл смены элит в реальности может неоднократно происходить за время существования цивилизаций, вызывая на каждом этапе развития цивилизации внутренние колебания, связанные со становлением (взлётом) и деградацией (падением) элит. В связи с этим представленная модель является динамической, поскольку демонстрирует глобальный вектор движения политической элиты (от властных сил к наднациональной элите) и задаваемых ею форм политического устройства общества (от анархии к тирании) в процессе жизненного цикла цивилизации (от её зарождения до гибели). Однако в реальности эволюционный процесс представляет собой неравномерное движение, на каждом этапе которого элита может трансформироваться в любой из рассматриваемых типов, вызывая тем самым колебания, направление которых определяется не только способностью правящих элит противостоять возникшему вызову, но и уровнем их пассионарности.

Во-вторых, существуют ситуации, когда создаётся впечатление, что связка национальная элита – расцвет цивилизации / наднациональная элита – упадок цивилизации даёт сбой. Например, идея построения социалистического общества в прошлом столетии распространялась советским правительством далеко за пределы СССР, в результате чего можно говорить, что советская элита вышла за рамки национальных интересов и представляла собой элиту наднациональную. На этот же период приходится и пик активности советского общества. Т.е. можно констатировать, что период расцвета совпадает с периодом правления наднациональной элиты, что противоречит представленной выше логике. Однако это не совсем так, поскольку ранее было отмечено, что главным критерием идентификации наднациональной элиты является утрата ею качества национальной силы. Советская элита, даже распространяя своё влияние за пределы страны, оставалась национально ориентированной и выступала в качестве национальной силы, мобилизирующей и общество, и власть на достижение внутренних интересов. Более того, утрата советской элитой качества национальной силы обернулась для великой державы распадом.

Структурная модель эволюционного скачка: случай наднациональных элит

Механизм рождения пассионарности этноса раскрывает структурная модель эволюционного скачка, разработанная в результате интеграции концепции А. Тойнби «Вызов–и–Ответ» и теории пассионарности Л. Гумилёва (Balatsky, 2022). Согласно этой модели весь процесс можно разбить на несколько стадий. На первом этапе, названном периодом разогрева, происходит последовательное возникновение неких внешних вызовов (стрессов), которые до определённого момента времени общество безболезненно игнорирует. Однако каскад внешних вызовов, растянутый во времени, в конечном счёте «переполняет чашу» и приводит ко второй стадии – периоду рефлексии. На этом этапе возникает эффект инвентаризации, когда происходит оценка потенциала системы и формируется вектор её возможных дальнейших преобразований для устранения возникших проблем. Третья стадия – период обучения – характеризуется концентрацией всех ресурсов общества на жизненно важных направлениях (эффект мобилизации) и формированием новой элиты, способной произвести преобразования и осуществить переход к стадии инноваций, обеспечивающей перестройку всей системы на основе новых управленческих и организационных структур. Совокупность этих стадий, которые по своей сути являются механизмом действия принципа А. Тойнби «Вызов–и–Ответ», обеспечивает эффект гиперкомпенсации Н. Талеба, запускающий «взрыв» пассионарности этноса Л. Гумилёва.

Данная модель представляет собой общую схему рождения пассионарности этноса, которая может трансформироваться в зависимости от типа правящих элит, принявших на себя каскад внешних вызовов. Рассмотрим наиболее содержательный и показательный случай, когда в период разогрева у власти находится наднациональная элита, не способная принимать решения, ориентированные на интересы собственного государства (рис. 2).

Череда вызовов, брошенных извне в период разогрева (Т₀–Т₁), нарушает сложившиеся устои и создаёт ситуацию, когда на фоне продолжающегося правления наднациональной элиты, интересы которой распространяются за пределы управляемой ими страны, формируются новые, патриотично настроенные властные силы, например некие политические партии, ориентированные на укрепление национального суверенитета и внутреннее развитие (Т₁–Т₂). Следующий за этим этапом период обучения (Т₂–Т₃) является решающим, поскольку завершается столкновением между слабеющей наднациональной элитой и укрепляющимися властными силами (Т₃–Т₃’). Итог данного противостояния определяет дальнейшую траекторию общественного развития (Т₃–Т₄). Согласно классической модели эволюционного скачка совокупное действие эффектов мобилизации (на этапе Т₂–Т₃) и перестройки (на этапе Т₃–Т₄) вызывает эффект гиперкомпенсации, запускающий «взрыв» пассионарности и обеспечивающий эволюционный рывок.

Однако такая траектория движения реализуема в том случае, когда в результате противостояния наднациональная элита/властные силы последние одерживают верх и происходит формирование национальной элиты. Когда побеждает наднациональная элита, наступает либо период стагнации (в лучшем случае), либо стадия упадка.

Представленную логику достаточно наглядно демонстрирует современная Германия, которая после поражения во Второй мировой войне лишилась суверенитета и попала под англосаксонское (американское) влияние. Несмотря на то, что стране было разрешено вполне успешно развиваться экономически, политическая зависимость Германии не позволила сформировать национальную элиту, ориентированную на внутренние интересы. Глобальные события, запущенные в 2022 году, послужили для Германии той самой «шоковой встряской», которая должна была запустить механизм гиперкомпенсации в соответствии с рассматриваемой моделью. Однако нахождение у власти наднациональной элиты привело к тому, что внешние интересы оказались преобладающими по сравнению с национальными. Это очень наглядно выразила глава МИД ФРГ Анналена Бербок: «Если я пообещала народу Украины, что «мы будем с вами столько, сколько вам будет нужно», я хочу сдержать это обещание. Неважно, что думают мои немецкие избиратели, я хочу сдержать обещание народу Украины» [5].

Отсутствие самостийности у правящей элиты Германии и невозможность в силу этого реализовывать какую–либо самостоятельную политику оборачивается катастрофическими последствиями для страны, противостоять которым находящаяся у власти элита абсолютно не способна. Так, отказ от российских энергоресурсов, являющихся основой конкурентоспособности германской экономики; подрыв газопровода «Северный поток» и нежелание стран–союзников Германии проводить расследование; бесчисленное количество антироссийских санкций, вредящих экономическим агентам страны, – все это способствовало тому, что экономика ФРГ перестала быть крупнейшей, начала погружаться в рецессию, а падение ВВП по итогам 2023 года составило 0,3% [6]. Промышленное производство Германии за 2023 год сократилось на 1,5%. При этом наиболее сильно пострадали энергоёмкие отрасли страны и химическая промышленность, производственный индекс которых с февраля 2022 по декабрь 2023 года снизался, согласно данным немецкой службы статистики Destatis, на 20 и 24% соответственно [7]. На этом фоне немецкие компании сокращают производство и переносят его в другие страны, как, например, автоконцерны Volkswagen AG и Mercedes–Benz, крупнейший производитель промышленного газа Linde, упаковочные заводы Delkeskamp, завод кровельной черепицы Nelskamp и др.; а иностранные гиганты, такие как французский и американский производители шин Michelin и Goodyear, французский производитель бесшовных труб Vallourec, южноафриканская целлюлознобумажная группа Sappi, голландский цинковый завод Bludel, уходят из страны [8].

Несмотря на то, что падение экономики наносит удар по благосостоянию немцев, правящая элита Германии продолжает антинациональную политику, утверждая, что нельзя «противопоставлять друг другу страдания Украины и социальные гарантии в Германии», поскольку «это стало бы насмешкой для жителей Украины» [9], и населению страны необходимо терпеть, так как, по словам канцлера ФРГ О. Шольца, «я дал клятву [поддерживать Украину], и ради этой клятвы я буду работать день и ночь» [10].

Результатом проводимой политики является катастрофичное падение доверия населения правящей элите. Так, по результатам опроса немецкого Института новых социальных решений (Institute for New Social Answers, INSA), проведенного в январе 2024 года, работой канцлера ФРГ и федерального правительства оказались недовольны 72 и 76% опрошенных соответственно. При этом рейтинг социал–демократической партии Германии (SPD) снизился до рекордных 13%, а совокупный показатель поддержки правящей «светофорной» коалиции – SPD, партии «Зелёные» и «Свободной демократической партии Германии» (FDP) – составляет только 30%. Это происходит на фоне роста популярности крайне правых партий «Альтернатива для Германии» (AfD; 22%) и «Союза Сары Вагенкнехт – за разум и справедливость» (BSW; 7%), выступающих за политику в интересах германского государства [11]. Так, слова главы МИД ФРГ А. Бербок о поддержке Украины вопреки интересам собственных избирателей прокомментировали сопредседатель AfD А. Вайдель: «Тому, кто явно плюет на интересы избирателей Германии, не место на министерском посту. Нам нужен дипломатичный министр иностранных дел, который будет отстаивать интересы граждан Германии и выступать за переговоры и мир между Россией и Украиной», и лидер BSF С. Вагенкнехт: «Министр иностранных дел, которая заявляет, что представляет интересы не немецких избирателей, а избирателей Украины, и которая отвергает переговоры о прекращении войны в интересах правительства США, является не только вопиющей ошибкой, но и угрозой для нашей страны» [12].

Возвращаясь к структурной модели эволюционного скачка, можно сказать, что в Германии сейчас отчётливо наблюдается период обучения, который на предстоящих федеральных выборах 2025 года выльется в столкновение элитных групп. Итог этого столкновения и определит дальнейшую судьбу страны.

Деструктивную роль наднациональной элиты можно проследить на примере СССР, когда западная элита, которая вела холодную войну с Советским Союзом, смогла запустить программу разрушения страны через правление М. Горбачёва и Б. Ельцина, предавших интересы своего народа. Результатом политики, нацеленной против национальных интересов, стал развал великой державы, осуществлённый властями, проигнорировавшими результаты референдума о выходе из СССР, в котором около 80% населения страны проголосовали за её сохранение [13].

Почти десятилетие, во время которого у власти находился Б. Ельцин, который фактически принёс присягу своему заокеанскому хозяину в Конгрессе США в 1992 г., объявив о падении «коммунистического идола», который «сеял социальную рознь, вражду и беспримерную жестокость» и «наводил страх на человеческое сообщество», и призвав Господа благословить Америку [14], продолжался упадок страны и формирование наднациональной элиты. Приход к власти В. Путина «спутал» планы западных элит, которые, по словам экс–президента США Дж. Буша–младшего, ожидали, что «Россия будет более сговорчивой. Но затем Путин резко изменился» [15]. Страна вступила в период рефлексии, когда наряду с действующей олигархией начала формироваться новая сила, вступившая в борьбу за национальные интересы и которой понадобилось почти два десятка лет, чтобы стать той самой национальной силой, запустившей «взрыв» пассионарности российского народа, наблюдаемый сегодня в России.

Современная элита в контексте эволюционной модели развития цивилизаций

Развернувшаяся в настоящее время в мире глобальная конфронтация, катализатором которой послужило начало специальной военной операции России на Украине в 2022 году, является результатом эволюционного развития двух мегацивилизаций (Запада и Не–Запада) и роста их цивилизационного самосознания, происходивших в течение длительного времени, существенно превышающего двухлетний период. Основные характеристики двух мегацивилизаций и факторы, которые привели к их противостоянию, подробно раскрыты в (Balatsky, 2022). Сформулированная выше эволюционная модель развития цивилизаций позволяет дополнить и уточнить эти характеристики с учётом оценки текущего состояния современной элиты.

К западной цивилизации, в соответствии с предложенным в работе (Balatsky, 2022) делением мира на две мегацивилизации по ценностному критерию, относятся США и страны, которые находятся в орбите их интересов (Канада, Австралия, страны Европы, Сингапур, Южная Корея, Япония и т. д.). Фактически речь идёт о коалиции недружественных стран, развязавших гибридную войну против России, ставшей олицетворением Не–Запада. В соответствии с эволюционной моделью развития цивилизаций нетрудно заметить, что страны Запада объединяет и другой признак: практически все они представляют собой государства, власть в которых находится в руках наднациональной элиты. А, как ранее было отмечено, утрата элитой качества национальной силы является важным признаком её деградации, которая в рамках цивилизационного подхода рассматривается как составная часть распада цивилизации. Т е. можно констатировать, что это страны, управляемые элитой на стадии её деградации.

Катастрофичные последствия процесса деградации наднациональной элиты сегодня очевидны как никогда. Пропагандируемая наднациональной элитой идея «европейского единства» на самом деле разрушает национальные государства, подрывая их экономику, энергетическую безопасность и суверенитет. Сегодня многие европейские страны переживают экономический кризис, сопровождаемый ростом безработицы и снижением качества жизни, в то время как элита продолжает равнодушно наращивать свою власть и богатство и строить своё «светлое будущее» на руинах национальных государств и принципов демократии. На этом фоне «трещит по швам» и сама идея европейского единства.

Следствием деградации правящей элиты в США является стремительный отказ от демократических принципов в пользу жёстких авторитарных мер, построенных на принципах геронтократии. Происходящие сегодня в США события казались невозможными ещё несколько лет назад: разрушение сакральности института президенства ради устранения конкурента на предвыборной гонке; снос памятников отцам–основателям страны под эгидой борьбы с расизмом; провальная миграционная политика, превращающая страну в «убежище» для криминала; ограничение свободы слова и преследование журналистов за желание взять интервью у лидеров других стран; полное игнорирование смерти американского гражданина Гонсало Лира в украинской тюрьме; легализация различных психических отклонений, ставящих на грань сумасшествия людей со здоровой психикой, и т.п. Однако самым поразительным сегодня является стремительное старение правящей элиты, граничащее с утратой всяких разумных пределов. Сегодня президентом США является «пожилой человек с плохой памятью» [16], поведение которого вызывает откровенное недоумение всего мира; в 2023 году на своём посту скончалась 90–летняя сенатор Диана Файнштейн, проработавшая в Сенате США с 1992 года [17]; лидер республиканцев в американском сенате 81–летний Митч Макконнелл впадает в прострацию на своих пресс–конференциях [18]; 83–летняя Нэнси Пелоси, объявившая о намерении переизбираться в конгресс в 2024 году, провоцирует конфликт США и Китая своими полётами на Тайвань, заявляя одновременно о приверженности принципу «единого Китая» и поддержке свободы Тайваня [19]; посетил Китай и 100–летний Генри Киссинджер, пытаясь выступить посредником в диалоге двух стран [20]. Перечень можно продолжать бесконечно, однако даже этот далеко не полный список наглядно демонстрирует процесс деградации западной элиты.

При этом сегодняшняя американская элита, несмотря на все бравурные речи о своей открытости и демократичности, является примером строго иерархического закрытого общества, пробиться в которое практически невозможно. Не в последнюю очередь это связано с выстроенной системой образования. Так, путь на политический олимп как американской, так и мировой элиты начинается с объединения самых престижных университетов, которое принято называть «Лига плюща». Первенство в ней принадлежит Гарвардскому (Harvard University) и Йельскому университету (Yale University), из которых вышло тринадцать американских президентов. Извечный спор между демократами и республиканцами зачастую сравнивают с противостоянием Гарварда и Йеля [21].

Несмотря на существующую систему грантов на обучение для одарённых, но небогатых талантов, университеты «Лиги плюща» остаются обителью неприлично богатой молодёжи из самых элитных семей, объединённых в тайные университетские братства, такие как, например, «Череп и кости» (Skull & Bones), «Свиток и Ключ» (Scroll and Key) и «Волчья голова» (Wolfs Head) Йельского университета (Yale University). Приверженность институту братства, который по своей сути уже давно превратился в некую транснациональную корпорацию, опекающую своих членов, сохраняется на протяжении всей жизни и является гарантией успешной карьеры после окончания университета. Поэтому почти половина президентов США, 42% всех сенаторов США, 30% всех верховных судей и 85% глав крупных компаний состояли в различных братствах [22]. При этом ни вхождение в различные братства, ни окончание престижных университетов не гарантируют высокого уровня образованности и компетентности современной элиты (Балацкий, Екимова, 2022).

Приведённые факты являются ярким доказательством того, что западная цивилизация, преодолев период своего расцвета, уверенно вошла в стадию упадка с сопутствующими ей формой правления (олигархия) и наднациональной элитой (см. рис. 1), тогда как Не–Запад в соответствии с парадоксом отставания, согласно которому более передовая с точки зрения технологического развития цивилизация раньше оказывается в состоянии духовного кризиса и распада, выступает в роли защитника традиционных ценностей и духовности (Balatsky, 2022). Трудно предсказать, чем закончится это противостояние, поскольку череда принимаемых сегодня западной элитой решений, по словам В. Путина, «...реально грозит конфликтом с использованием ядерного оружия, а значит уничтожением цивилизации» [23].

Заключение

Рассмотрение роли элит в рамках цивилизационного подхода тесным образом взаимоувязывает развитие цивилизации с развитием элит, которые на разных этапах цивилизационного развития могут существовать в виде властной силы, национальной или наднациональной элиты. Совмещение данного подхода с концепцией демократии Д. Дзоло позволило построить элитарную модель развития цивилизации, объединив между собой три фактора: тип элиты, форму правления и этап развития цивилизации, и показав, что по мере развития цивилизации (от её зарождения до гибели) происходит движение элиты от властных сил к её наднациональной форме, сопровождаемое изменением форм правления от анархии к тирании. Представленная модель является теоретической конструкцией, которая в дальнейшем может быть использована для эмпирических расчётов по отдельным странам и цивилизациям.

Источником эволюции на любом этапе развития цивилизации является творческое меньшинство (элита), реализация потенциала которого обусловлена действием механизма эволюционного скачка, основанного на принципе «Вызов–и–Ответ» и свойстве пассионарности этноса. Нахождение власти в руках наднациональной элиты в момент запуска механизма гиперкомпенсации, рождающего пассионарность этноса, может не сработать и привести к обратному эффекту. Это связано с тем, что вырождение элиты, важным признаком которого является утрата ею национальной идентичности, ведёт к упадку общества. Крайней точкой может стать полное разрушение и исчезновение цивилизации.

Развернувшаяся в мире глобальная конфронтация Запада и Не–Запада фактически является противостоянием между наднациональной и национальной элитами, деградацией и развитием, порядком, «основанным на правилах», и миром, основанным на международном праве, злом и добром. Итог этого противостояния ещё предстоит узнать, но вектор движения цивилизации в глобальном масштабе это не изменит.

Литература

Ашин Г.К. (2010). Элитология: история, теория, современность. М.: МГИМО. 600 с.

Бадова Л.А. (2017). Траектория цивилизационного подхода и его роль в исследовании динамики элит // Власть. Т. 25. № 1. С. 28–32.

Балацкий Е.В. (2013). Концепция сложности и экономическая теория демократии // Общество и экономика. № 5. С. 5–24.

Балацкий Е.В., Екимова Н.А. (2022). Идентификация университетов мирового класса: деструктивный плюрализм // Мир новой экономики. Т. 16. № 3. С. 6–19. DOI: 10.26794/2220–6469–2022–16–3–6–19

Борисов А.М. (2021). Обычаи и правовые установления первых древних цивилизаций земли о сообществах людей // Историко–правовые проблемы: новый ракурс. № 4. С. 5–17. DOI 10.24412/2309–1592–2021–45–17

Васильева Л.Н. (2011). Теория элит: социология политики. Москва: Социум. 207 с.

Гаман–Голутвина О.В. (2000). Определение основных понятий элитологии // Полис. Политические исследования. № 3. С. 97–103.

Гаман–Голутвина О.В. (2016). Политические элиты как объект исследований в отечественной политической науке // Политическая наука. № 2. С. 38–73.

Гранин Ю.Д. (2020). «Цивилизационный подход». Становление и эволюция // Проблемы цивилизационного развития. Т. 2. № 2. С. 65–85. DOI: 10.21146/2713–1483–2020–2–2–65–85

Гумилёв Л.Н. (2016). Этногенез и биосфера Земли. М.: Айрис–пресс. 560 с.

Данилевский Н.Я. (2008). Россия и Европа. М.: Институт русской цивилизации. 816 с.

Дука А.В. (2001). Региональные элиты Северо–Запада России: политические и экономические ориентации. СПб.: Алетейя. 352 с.

Иванова М. (2015). Наднациональная элита Европейского союза: от «вечной войны» к «вечному миру» // Право и управление. XXI век. № 4 (37). С. 105–111.

Кочетков А.П. (2009). Демократия и элиты. М.: РИЦ «ПрофЭко». 176 с.

Кочетков А.П. (2017). Влияние транснациональных элит на мировой политический процесс // Власть. Т. 25. № 8. С. 10–17.

Крамер С.Н. (1965). История начинается в Шумере. Москва: Наука. 256 с.

Криворученко В.К., Мацуев А.Н., Плотников А.Д., Сыздыкова Ж.С. (2012). Элита: к вопросу о понятии // Знание. Понимание. Умение. № 3. С. 131–138.

Крыштановская О. (2005). Анатомия российской элиты. М.: Захаров. 384 с.

Лавров И.В., Илюхин А.А., Илюхина С.В. (2018). Теория элиты и развитие методологии исследования экономики благосостояния в массовом обществе // Известия Уральского государственного экономического университета. Т. 19. № 4. С. 19–33. DOI: 10.29141/2073–1019–2018–19–4–2

Ледяев В.Г. (2008). Кого относить к элите? // Общество и экономика. № 3–4. С. 121–129.

Ледяев В.Г. (2009). Политическая власть: концептуальный анализ // Управленческое консультирование. № 4. С. 27–45.

Ледяев В.Г. (2010). Изучение власти в городских сообществах: основные этапы и модели исследования // Неприкосновенный запас: дебаты о политике и культуре. № 2 (70). С. 23–51.

Ледяев В.Г. (2012). Социология власти: Теория и опыт эмпирического исследования власти в городских сообществах. М.: Изд. дом НИУ ВШЭ. 472 с.

Лэйн Д. (2023). От национальной властвующей элиты к глобальному политическому классу // Россия в глобальной политике. Т. 21. № 6. С. 217–221. DOI: 10.31278/1810–6439–2023–21–6–217–221

Мохов В.П. (2008). Об определении понятия «элита» // Общество и экономика. № 3–4. С. 130–143.

Мохов В.П. (2012). Циркуляция элит как социальный процесс // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. № 10–2 (24). C. 139–142.

Мохов В.П. (2014). Деградация элит: проблема анализа // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. № 12–2 (50). C. 134–138.

Наронская А.Г. (2019). Концептуальные подходы к изучению политических элит (мировой и отечественный опыт) // Известия Уральского федерального университета. Серия 3: Общественные науки. Т. 14. № 1(185). С. 86–91.

Попов А. (2010). Рецензия на монографию // Власть. № 3. С. 141–143.

Сколота З.Н. (2008). Интерпретация гибели цивилизаций в различных исследовательских контекстах // Вестник Оренбургского государственного университета. № 7 (89). С. 135–140.

Сорокин П.А. (1992). Человек. Цивилизация. Общество. М.: Политиздат. 543 с.

Тойнби А. (2010). Постижение истории. М.: Айрис–пресс. 640 с.

Тойнби А.Дж. (2011). Цивилизация перед судом истории. Мир и Запад. М.: АСТ: Астрель. 318 с.

Фазулов А.Р., Кирилов М.В. (2019). Генезис понятия «политическая элита» // Социально–политические науки. № 2. С. 15–19.

Хантингтон С. (2003). Столкновение цивилизаций. М.: Издательство АСТ. 603 с.

Шпенглер О. (1993). Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. Том I. Гештальт и действительность. М.: Мысль. 663 с.

Acemoglu D., Robinson D.A. (2006). Economic Origins of Dictatorship and Democracy. Cambridge and New York: Cambridge University Press.

Balatsky E.V. (2022). Russia in the epicenter of geopolitical turbulence: The hybrid war of civilizations. Economic and Social Changes: Facts, Trends, Forecast, 15(6), 52–78. DOI: 10.15838/esc.2022.6.84.3

Dekker H., Willemse R. (1996). Elite–mass linkages and the European community. In: Farnen R.F., Dekker H., Meyenberg R., German D.B. (Eds). Democracy, Socialization and Conflicting Loyalties in East and West. London: Palgrave Macmillan. DOI:10.1007/978–1–349–14059–6_16

Ilukhin A.A., Ilukhina S.V. (2018). Happiness economics: The role, opinions and evaluations by young people. Upravlenets, 9(2), 12–17. DOI: 10.29141/2218–50032018–9–2–2

Gaxie D. (2017). Democracy and elites. Corvinus Journal of Sociology and Social Policy, 8(3s), 17–37. DOI: 10.14267/ Cjssp.2017.3s.02

Ryabchenko D.O. (2021). On the issue of the functional theory of elites: Losses and possibilities of a new approach. Tomsk State University Journal of Cultural Studies and Art History, 43, 147–154. DOI: 10.17223/22220836/43/11

Zartman W. (2019). A theory of elite circulation. In: I William Zartman: A Pioneer in Conflict Management and Area Studies, Essays on Contention and Governance. Switzerland: Springer. DOI: 10.1007/978–3–030–06079–4

Zolo D. (1992). Democracy and Complexity: A Realist Approach. USA: Penn State University Press.