Неэргодическая экономика

Кризис существующей экономической теории мэйнстрима длится уже более 50 лет, но самые последние мирохозяйственные сдвиги добавляют ему дополнительные качественные черты, характеризующие не только полное отсутствие практико–прогностической функции, но и неадекватность его когнитивного арсенала новым реалиям. Нарастающий набор рисков и трудностей глобального экономического развития, являющийся следствием перехода к новому мирохозяйственному укладу, не находит ни малейшего отклика ни в понятийном аппарате, ни в концептуальном потенциале мэйнстрима. Догматизм сложившегося теоретического каркаса базовых положений неоклассической экономической теории принял самодовлеющий характер, отвергающий попытки модернизации даже в рамках существующей парадигмы. Один из наиболее критических примеров несоответствия неоклассических представлений и реальной экономики – парадокс инноваций или провал теорий роста производительности за счет вложений в инновации. Представители мэйнстрима не в состоянии дать ему объяснение, не выходящее за пределы ограниченного неоклассического мировоззрения, игнорируя главные мирохозяйственные причины. Обобщены основные онтологические расхождения неоклассической догматики и реальных экономических процессов. К ним относятся: 1) внеисторический универсализм, игнорирующий закономерности стадиального мирохозяйственного развития; 2) неспособность выработать новый онтологический подход к фундаментальной проблеме власти в экономике; 3) отсутствие потенциала качественных обобщений процессов, порождаемых новой промышленной революцией. Попытки модернизации мэйнстрима, предпринимаемые в рамках проекта CoreEcon, построены на привлечении некоторых дополнительных теоретических конструкций, придающих новому курсу «Экономика» видимость динамизма и актуальности, но при сохранении в целом прежнего догматического каркаса. Предложены онтологические и методологические траектории поиска нового ценностного ядра экономической теории: 1) отказ от неадекватного новым реалиям принципа методологического индивидуализма; 2) отказ от принципа «рыночного супрематизма» в обоих его содержательных смыслах; 3) переосмысление основополагающего принципа экономической эффективности.

В статье рассмотрен нынешний методологический тупик экономической науки, который проявляется в феномене ее масштабного самоотрицания, принимающего формы двух взаимосвязанных эффектов. Первый – эффект самоотрицания первого рода – является очень глубоким и связан с молчаливым отрицанием научной общественностью вклада крупнейших экономистов прошлого и невостребованностью их идей и разработок. Второй – эффект второго рода – сопряжен с утратой интереса экономистов к математическому инструментарию исследования операций и с его крайне низкой практической востребованностью. Показано, что потребность в перестройке современного economics усиливается тремя обстоятельствами. Первое состоит в происходящей на наших глазах методологической инверсии знания, состоящей в переходе от аддитивного принципа к субстрактивному, второе проявляется в широком распространении в economics парадокса Баумана, а третье связано с невозможностью economics ответить на самые насущные новые вопросы современности. Все это позволяет констатировать, что economics находится в преддверии новой научной парадигмы. Обосновывается, что в ее основе будут лежать следующие установки: принцип конструирования, согласно которому экономисты будущего будут организовывать новые производственные и социальные системы с заранее заданными свойствами для получения желаемого результата; ликвидация парадокса Баумана, чтобы конкретная задача предшествовала построению моделей и их решений; принцип поликаузальности и включение в теорию идеологии, институтов и географии; принцип формальной мягкости новой науки, когда математическая строгость перестает оказывать самодовлеющее воздействие.

В статье раскрывается архитектура современного неоколониализма. Для этого предлагаются простые структурно–графические модели традиционной (колониальной) и современной (неоколониальной) систем, из сопоставления которых наглядно видны их различия. В развитие предложенных моделей дана систематизация сравнительных характеристик двух систем доминирования – колониальной и неоколониальной. Вводится понятие колониального цикла, под которым понимается процесс властной рокировки метрополии и колонии, типичным примером чего служат отношения США и Великобритании. Предлагается структурно–графическая модель многополярного мира, которая выводит на первый план страновые альянсы и непрямые методы борьбы государств за влияние в своих региональных сегментах геополитической системы. Раскрываются объективные и субъективные движущие силы неоколониальных рокировок: эффект масштаба; эффект баланса сил, формализованный в форме структурного баланса; эффект насыщения глобализации, порождающий цикл «глобализация/местная культура»; эффект политического лидера; экономический патриотизм. Предлагается расширенная модель успеха государства в условиях неоколониализма, которая помимо внутренних социальных достижений учитывает внешний эффект в виде политического суверенитета. Показано, что в рамках этой модели многие международные сравнения теряют свою релевантность. Типичным примером ложного, но устоявшегося нарратива на базе зауженной модели успеха государства является тезис о более динамичном развитии Южной Кореи по сравнению с Северной Кореей. Рассмотрена модификация расширенной модели успеха государства на примере милитаристской модели Н. Макиавелли. Обсуждается когнитивное значение концепции колониальных циклов в условиях геополитической турбулентности.

Западная экономическая мысль находится в поиске новых теоретических концепций, способных стать основой проводимой в условиях краха глобализации экономической политики. Неолиберальные рецепты, отражённые в «Вашингтонском консенсусе», давно себя дискредитировали. Кандидатом на роль новой консенсусной теоретической концепции выступает так называемая «новая» экономика предложения, наиболее популярной версией которой стала «парадигма продуктивизма», предлагаемая Д. Родриком. Введение в лексикон экономической политики России концепции «экономики предложения», произошедшее в 2023 г., отражает сходство доктринальных установок как в нашей стране, так и на Западе. Закономерности долгосрочного циклического технологического и мирохозяйственного развития проявляются в востребованности «новой» экономики развития с её акцентами на реиндустриализацию и суверенизацию национальной промышленности. Анализ установок экономики предложения в комментариях ведущих представителей российского экономического блока показывает, что её концептуальный образ не выражается теоретически непротиворечивой логикой. Порой в качестве концептуальных основ экономики предложения представляются устаревшие положения неолиберальных теорий. Хотя современная экономика предложения концептуально сходна с доктринами промышленной политики, замещающими рынки государством для достижения прогрессивных структурных преобразований экономики. В практических инструментах реализации российской экономики предложения не прослеживается идеи самоподдерживающегося импульса структурных преобразований. Не соответствует единой логике «новой экономики предложения» разнонаправленность налогово–бюджетной и денежно–кредитной политики в России. Нет должного понимания правильного структурирования социально-экономических групп являющихся потенциальными драйверами необходимых структурных преобразований.

Рассмотрена конкурентная борьба американских и китайских производителей на рынке солнечной энергии США. Дана общая характеристика данного рынка и его ключевые сегменты. Показаны факторы перспективности развития данного рынка, объемы и темпы роста. Выявлены причины доминирования китайских производителей на глобальном и американском рынке солнечных устройств, связанные с целенаправленной промышленной политикой в течение последних десятилетий, включающей огромные субсидии и льготы китайским производителям. Принятый в США Закон о сокращении инфляции, предусматривающий огромную поддержку производителям «зеленой» энергии, позволяет как американским, так и зарубежным компаниям претендовать на субсидии и льготы, что не способствует защите отечественных производителей. Американские компании на рынке солнечной энергии сталкиваются с противодействием лоббистских организаций, поддерживаемых китайскими компаниями, которые добиваются отмены некоторых протекционистских мер защиты национальных производителей. Таким образом, рынок солнечной энергии США соответствует классическим канонам «молодой» отрасли, где более зрелые иностранные компании доминируют над национальными производителями, что, во–первых, непривычно для самих американских компаний, выступать доминирующим игроком на глобальных рынках, а, во–вторых, требует гораздо более сильной и специфической промышленной политики, даже по сравнению с мощными стимулами поддержки, реализованными в рамках трампономики и байденомики.

Начавшаяся в 2022 году глобальная геополитическая турбулентность имеет свое объяснение в контексте теории стратегических преимуществ, важным направлением которой является ее взаимоувязка с эффектом масштаба и распространение на глобальное цивилизационное развитие. Изучение особенностей становления того или иного государства с точки зрения данного подхода позволяет переосмыслить технологическую модель мирохозяйственной системы Валлерстайна, согласно которой все страны относятся к одной из трех групп – лидеры, полупериферия или периферия, и дополнить ее политической моделью суверенитета, основанной на оценке самостийности (естественности) развития того или иного государства и позволяющей оценить истинное место каждой страны в геополитической системе. Способность государства к самостийному развитию определяется его отношениями с гегемоном и наличием скрытого потенциала в виде стратегических преимуществ, которые выражаются в наличии у страны по отношению к своим конкурентам качественных преимуществ по пяти–шести ключевым признакам: площади территории, богатству природных ресурсов, масштабу экономики, численности населения, технологическим и военным достижениям. Проведенный в работе сравнительный анализ относительных показателей потенциала ряда стран показал, что США сегодня обладает стратегическими преимуществами перед Россией по целому ряду признаков. Однако исчерпание США эффекта масштаба на фоне наличия его значительного потенциала у России, а также построение ею стратегических альянсов обусловило нынешнее глобальное противостояние. Оценка показателей стратегического преимущества альянса России и Китая над США показала его кратное превосходство над гегемоном, что является серьезной угрозой положению США как мирового лидера в мирохозяйственной системе. Еще большей угрозой гегемону является объединение БРИКС, одними из основателей которого выступают Китай и Россия. В статье обозначена стратегия России в сложившихся условиях, направленная на реализацию трех ключевых направлений – демографического, экономического, технологического. Все три направления предполагают решение крайне амбициозных задач, которые в обычных условиях практически недостижимы, однако становятся более реалистичными в условиях геополитической турбулентности и слома старого порядка, охватившего мир в настоящее время.

На протяжении продолжительного периода времени вялотекущее развитие российской фармацевтической промышленности обусловлено сравнительно низкой инвестиционной активностью, что привело к высокой зависимости от импортных лекарственных препаратов. Целью исследования является определение эффекта масштаба в фармацевтической промышленности России, который является ключевым фактором для инвестиций и объектом внимания государственной отраслевой политики. Основное подозрение состояло в отсутствии эффекта масштаба в отрасли, требующей высокотехнологичное оборудование и другие ресурсы, что автоматически делает невыгодным запуск новых и серьезное расширение имеющихся производств. Данное допущение определило центральную гипотезу исследования, которая была дополнена предположениями о наличии порогового значения выручки предприятия, сопоставление с которым фактических данных позволит детерминировать для организации отрицательный или положительный эффект масштаба. Учитывая государственное лицензирование деятельности по производству лекарственных средств, круг рассматриваемых компаний был точно определен. С учетом отраслевых особенностей организаций – держателей лицензий и доступности информации о показателях их деятельности за период 2004–2023 гг. в системе «СПАРК–Интерфакс» была сформирована конечная выборка из 320 производственных предприятий. Методически определен рассматриваемый эффект масштаба, оцениваемый показателем фондоотдачи (отношение выручки к остаточной стоимости основных средств). Инструментом обработки исходной отраслевой информации стали эконометрические модели на основе панельных данных. Результаты моделирования позволили установить наличие в фармацевтической отрасли положительного и практически всеохватывающего эффекта масштаба. Данный вывод указывает на неэкономический характер низкой инвестиционной активности в отрасли, а для инвестора благоприятно характеризует индустрию как «непаханое поле». Гипотеза о наличии верхнего предела выручки предприятия, превышение которого будет указывать на снижение производственной эффективности, не нашла подтверждения, что подчеркивает практически нелимитированный коммерческий потенциал. Методика оценки отраслевого эффекта масштаба имеет перспективы применения для аналитической поддержки в принятии инвестиционных решений относительно производства конкретных продуктовых линеек.

В статье раскрывается сущность философии сотрудничества, которая лежит в основе институциональных систем наиболее преуспевающих стран мира. Рассмотрены аргументы относительно возможного широкого распространения новой философской установки институционального проектирования, их обоснованность и выполнимость. Для этого рассмотрена философская основа новой методологии, которая предполагает диалектическое единство двух сторон поведения человека – сотрудничество внутри социальной группы для обеспечения эффективной конкуренции с другой группой. Раскрыта биологическая основа феномена сотрудничества в контексте современной теории многоуровневого отбора; показано, что свойства сотрудничества и конкуренции распределены, как правило, по разным социальным уровням и их пропорция постоянно колеблется в процессе адаптации к меняющимся условиям. Предложена простая теоретическая схема для описания феномена сотрудничества, основанная на гипотезе зависимости уровня консенсусности принимаемых решений от агрессивности членов социальной группы, которая в свою очередь детерминируется экологической средой (внешним условием) и культурными установками (внутренним условием). Обсуждается перспектива широкого распространения философии сотрудничества для институционального проектирования в современном мире. Обосновывается возможность формирования нового мировоззрения на основе философии сотрудничества путем внедрения соответствующих культурных установок; показана выполнимость данной задачи лишь на долгосрочной дистанции, достаточной для изменений биологической природы индивидуумов.

В статье рассматриваются причины появления и теоретическое содержание новой политико–экономической концепции «продуктивизм», претендующей на доктринальность и замещающей «неолиберализм» и «вашингтонский консенсус». Показаны отличия продуктивизма от предыдущих консенсусных экономических доктрин, выявлены его внутренние противоречия, представлены основные критические замечания оппонентов. Несмотря на то, что некоторые авторы рассматривают продуктивизм в качестве «новой экономики предложения», мы считаем, что трактовать данную концепцию следует не в русле экономических теорий (поскольку она не обладает соответствующими парадигмальными характеристиками), а в рамках семейства политико–экономических доктрин, нацеленных на непосредственное обоснование экономической политики. В данном случае продуктивизм «вливается» в американское семейство доктрин национального девелопментализма, имеющего длительную историю и острую востребованность в настоящий период.

В статье описывается аналитический алгоритм расчетов с использованием эконометрических моделей для определения регионально–отраслевых кластеров с высоким значением технологического эффекта масштаба, что, в свою очередь, позволяет выделить производственные зоны на территории России с максимальными технологическими резервами и перспективами. Опираясь на традиционный инструментарий инвестиционного мультипликатора, авторы предлагают схему расчета капиталовложений, дающую возможность осуществить быстрый технологический рывок в идентифицированных регионально–отраслевых кластерах страны. Методические разработки апробированы на двух группах, относящихся к аграрному сектору, – основной и контрольной, включающих по семь субъектов Российской Федерации. Обсуждается вопрос о реализации селективной инвестиционной политики для поддержания экономического роста и обеспечения резкого увеличения эффективности действующих передовых производств.