Неэргодическая экономика

Авторский аналитический Интернет-журнал

Изучение широкого спектра проблем экономики

Государственный сектор экономики России в переходный период

Продолжая тему институциональных преобразований в российской экономике, автор рассматривает развитие государственного и негосударственного секторов, оценивает их масштабы и анализирует влияние приватизации на эффективность промышленного производства. Особое внимание уделяется сдвигам в подотраслях промышленности и внутри разных форм собственности.

Одно из важнейших следствий проводимых в России экономических преобразований – крупномасштабная приватизация, в результате которой постепенно формируется двухукладная экономика, состоящая из государственного и негосударственного секторов. Каковы тенденции и закономерности их развития? Ответ на данный вопрос позволит понять роль госсектора в функционировании экономической системы, обозначить основные проблемы и определить перспективы, связанные с его эволюцией. Эти аспекты будут в центре нашего анализа.

 

Уточнение основных понятий

 

В настоящее время корректное понятие госсектора экономики не соответствует существующей статистической отчетности [1]. Адекватно разделить российские предприятия на две группы пока не удается. Поэтому сознательно пойдем на некоторое упрощение, а именно, предположим, что госсектор состоит из государственных и муниципальных предприятий. Соответственно ко второму сектору экономики относятся все остальные типы хозяйственных структур (данный принцип и используется Госкомстатом РФ). Результаты подобного агрегирования для основных экономических показателей приведены в табл. 1.

 

Таблица 1. Показатели участия государственного сектора промышленности, %

Показатель

1994

1995

Доля в общем

8.9

7.7

– числе предприятий

21.5

11.0

– объеме производства

27.7

18.6

– числе занятых

19.4

12.4

Интегральный показатель

 

 

 

В дальнейшем следует иметь в виду, что полученные таким образом оценки масштабов госсектора занижены, поскольку в состав промышленных предприятий со смешанной формой собственности входят объекты, более половины капитала которых сосредоточено в руках государства, и потому они также должны быть отнесены к упомянутому сектору.

Будучи максимально строгим с правовой точки зрения, с экономических позиций рассматриваемое понятие не безупречно. Например, контрольный пакет акций, который позволяет государству полностью определять деятельность предприятия, как правило, значительно скромнее. Не случайно в разных странах государственный сектор трактуется по-разному – к нему относятся предприятия с долей госсобственности от 25 до 35%. Во многом эти цифры определяются отраслевыми и региональными особенностями. В ряде отраслей на некоторых предприятиях акционерный капитал настолько распылен, что контрольный пакет акций составляет лишь 5–10%. Что касается отечественного “юридического” стандарта, то он предполагает более 50% государственного капитала на предприятиях.

Исходя из современных реалий, в состав госсектора должны быть включены: унитарные государственные предприятия и организации; унитарные муниципальные предприятия и организации; учреждения, в том числе органы исполнительной власти всех уровней; предприятия и организации со смешанной формой собственности, более 50% которой принадлежит государству.

Примечательно, что до сих пор нет устоявшегося и экономически строгого понятия трех типов хозяйственных структур, которые образуют экономику страны, – предприятие, организация, учреждение. Сущностные различия между ними в нормативных документах, как правило, не просматриваются. Между тем, для корректного “вычленения” госсектора из общей массы хозяйственных субъектов терминологическая строгость совершенно необходима. На наш взгляд, ориентиром здесь могут служить следующие определения.

Предприятие – юридическое лицо, участвующее в рыночном обмене и ведущее свою основную деятельность в сфере материального производства (производство товаров).

Организация – юридическое лицо, участвующее в рыночном обмене и ведущее свою основную деятельность в непроизводственной сфере (производство услуг).

Учреждение – юридическое лицо, учрежденное государством и его представителями на местах, не участвующее в рыночном обмене и выполняющее контрольно–управленческие функции.

Рассматривая проблему с несколько иной точки зрения, можно констатировать, что все имущество Российской Федерации состоит из общественной и капитализированной собственности. Под общественной собственностью понимается имущество обоих секторов, которое принадлежит государству. В нее входят: государственная собственность, в том числе федеральная и собственность субъектов федерации; муниципальная собственность; часть имущества юридических лиц со смешанной формой собственности, определяемая в зависимости от долевого участия государства в их деятельности.

Исходя из этого, можно охарактеризовать и ряд других важных экономических категорий. Например, доход от госсектора – это доход, который государство получает от производственной и иной деятельности юридических лиц соответст­вующего сектора, доход от общественной собственности – это доход от эксплуатации последней, а также за счет долевого участия в деятельности юридических лиц со смешанной формой собственности.

Из сказанного ясно, что масштаб госсектора исчисляется как в абсолютных, так и в относительных единицах (доля в национальной экономике). Однако эта величина принципиально неоднозначна, поскольку может оцениваться по различным показателям, характеризующим функционирование входящих сюда юридических лиц (их удельный вес, доля занятых, доля произведенной здесь продукции и т.д.). Масштаб общественной собственности тоже исчисляется и в абсолютных (стоимость в текущих ценах), и в относительных единицах (доля в национальной экономике). Однако ее величина обычно представляет собой вполне определенный экономический показатель и не предполагает альтернативных количественных оценок.

Актуальность введения понятий госсектора экономики и общественной собственности обусловлена двумя обстоятельствами.

Во-первых, в настоящее время в стране гигантское число “брошенных”, практически убыточных, простаивающих предприятий с неясным статусом. Соответственно, не ясно и то, кто должен “вытягивать” эти хозяйственные структуры из того тяжелого положения, в которое они попали, должно ли государство вмешиваться в их судьбу или нет.

Во-вторых, если управление госсобственностью чрезвычайно ограничено, то управлять госсектором можно достаточно эффективно. Это предполагает осуществление производственной и инвестиционной стратегий юридических лиц, включая определение объема и ассортимента производимых товаров и услуг; социальной, торговой и политики заработной платы, в том числе импортно–экспортной, а также политики в отношении предоставляемых налоговых льгот, кредитов, субсидий и дотаций.

 

Общая характеристика государственного сектора

 

Как видно из табл. 1, удельный вес госсектора в промышленности сильно колеблется в зависимости от частных параметров. Чтобы получить унифицированную оценку масштаба анализируемого феномена, воспользуемся интегральным показателем, представляющим среднеарифметическую трех частных. Такой “усредненный” подход является общепринятым, хотя он несколько отличается от международной методики: вместо ресурсного показателя капиталовложений мы взяли показатель числа юридических лиц госсектора. Сделано это из–за нехватки исходной информации, однако такое решение представляется даже более удачным, поскольку учитываются три функционально различных частных показателя вместо двух ресурсных и одного результирующего.

Уже в 1994 г. участие госсектора в промышленности было незначительным, а спустя год сократилось еще на 7%. Подобная, просто фантастическая скорость “сброса” государственных мощностей совершенно не нужна и ничем не обоснована. Рассмотрим подробнее произошедшие сдвиги.

Судя по данным табл. 2, производительность труда в госсекторе значительно ниже, чем в частном, более того, наблюдается тенденция к дальнейшему углублению разрыва. Если в 1994 г. соответствующее соотношение составляло 1.4, то в 1995 г. – 1.8. Примечательно, что такой подъем был обусловлен не столько ростом относительной производительности на частных предприятиях, сколько ее падением на государственных. Говорить о каком-либо динамизме в развитии государственных производственных объектов пока не приходится.

 

Таблица 2. Относительные сводные показатели промышленных предприятий, %

Тип предприятия (форма собственности)

Относительная производительность труда (по отношению к среднеотраслевой)

Относительный размер предприятий (по отношению к среднеотраслевому)

1994

1995

1994

1995

Государственный сектор

77.6

59.1

311.2

241.6

Негосударственный сектор

108.6

109.3

79.4

88.2

 

Что касается размера предприятий, определяемого по численности занятых на них работников, то на государственных концентрация ресурсов значительно выше. Это вполне естественно; ведь многие из них изначально создавались как отраслевые гиганты, финансирование которых частными структурами либо затруднено, либо вообще невозможно. Однако здесь наметилось явное выравнивание масштабных показателей за счет одновременного действия двух разнонаправленных тенденций: укрупнения негосударственных объектов и дробления государственных. В 1994 г. последние превосходили по размеру структуры альтернативного сектора почти в 4 раза, а в 1995 г. цифра сократилась до 2.7 раз.

Весьма любопытная закономерность выявляется при наложении на показатели производительности данных об относительном размере предприятий. Речь идет о том, что, чем они больше, тем ниже у них эффективность использования ресурсов. Такой вывод противоречит устоявшемуся мнению об экономии на масштабах производства, во всяком случае, он не правомерен при сравнении столь разноплановых хозяйственных структур, как государственные и негосударственные предприятия.

Обратимся теперь к более детальной классификации промышленных объектов по формам собственности (табл. 3). Самая передовая в смысле экономической эффективности – смешанная (акционерная) форма, в которой особо выделяются предприятия с участием иностранного капитала. Отсюда можно сделать вывод: одна из основных закономерностей трансформационного этапа в России состоит в том, что появление в составе активов предприятия иностранного капитала сопровождается резким ростом эффективности производства. Следовательно, на начальных стадиях институциональных преобразований он выступает прежде всего в качестве катализатора общей эффективности производства в стране.

 

Таблица 3. Относительные показатели промышленных предприятий по формам собственности, %

Форма собственности

Относительная производительность труда (по отношению к среднеотраслевой)

Относительный размер предприятий (по отношению к среднеотраслевому)

1994

1995

1994

1995

Государственная

77.4

58.1

389.4

340.8

Муниципальная

80.0

68.4

86.9

67.9

Собственность общественных объединений

33.3

33.3

66.7

66.7

Частная

66.4

70.0

31.3

37.3

Смешанная без иностранного участия

126.6

127.9

291.5

309.5

Смешанная с иностранным участием

240.0

200.0

62.5

68.2

 

Весьма неожиданным является тот факт, что в 1994 г. частные структуры по показателю производительности труда занимали предпоследнее место среди шести типов предприятий, уступая даже государственным и муниципальным. Это означает, что состояние госсектора экономики было тогда относительно хорошим и его быстрая, массированная приватизация вряд ли может считаться оправданной. К тому же частный сектор откровенно “буксовал” на новых экономических рынках, и отдавать ему стратегическое предпочтение в подобных обстоятельствах было серьезной ошибкой. Тем не менее в последующие годы удельный вес государственных предприятий в промышленности по всем позициям падал, а частных – возрастал. Этот процесс привел к перестановке сил в системе ранжирования уровней производительности труда: уже в 1995 г. частные фирмы переползли с пятого на третье место, а государственные и муниципальные объекты испытали своего рода “кризис эффективности”, который, с одной стороны, был в значительной степени спровоцирован институциональными сдвигами в экономике, с другой – начавшись, дискредитировал госсектор и стимулировал его дальнейший распад. Таким образом, динамика развала этого сектора экономики носила рефлексивный характер. В соответствии с теорией Дж. Сороса такой процесс является самоподдерживающимся и будет иссякать по мере сообразования взглядов экономических агентов на госсектор с реальными результатами его деятельности [2].

Из табл. 3 видно, что основная часть предприятий–гигантов сосредоточена в рамках государственной и отечественной смешанной собственности. Тот факт, что в 1995 г. разница между размером предприятий этих двух сегментов была минимальной, позволяет сделать далеко идущий вывод: в России накоплен “свой”, отечественный акционерный капитал, благодаря которому можно содержать крупные промышленные структуры, сравнимые по размерам с государственными. Фактически в России уже в 1995 г. был заложен прочный финансовый фундамент для формирования национальных корпораций–гигантов на частной основе. Любопытно, что при этом не прослеживается никакой закономерности между размером предприятий и уровнем производительности труда. Все эффекты здесь связаны только с внутренними принципами организации производственной деятельности. Добиваться хороших результатов при значительной мобилизации рабочей силы удается отечественным акционерным обществам, научившимся правильно использовать экономию на масштабах; совместные предприятия достигают высокой результативности в рамках компактных хозяйственных структур. Тем не менее акционерные структуры с иностранным участием не упускают возможности для укрепления своих рыночных позиций и за счет размаха в привлечении трудовых ресурсов. Это позволило им уже в 1995 г. занять третье место в соответствующем табеле о рангах.

 

Отраслевые тенденции в государственном секторе

 

Чтобы лучше почувствовать масштабность происходивших в стране институциональных преобразований, рассчитаем для подотраслей промышленности интегральный показатель доли госсектора (табл. 4). Как видим, скорость его “испарения” весьма высока. Наиболее “обобществленными” остаются электроэнергетика, угольная промышленность и машиностроение. Эти отрасли относятся к числу проблемных прежде всего из-за своей высокой капиталоемкости; частный капитал пока не в силах их вытянуть, особенно если учесть, что для них характерны низкая норма прибыли и неразвитость рынка сбыта. В данном контексте отметим, что исчисляемый нами показатель доли государственного сектора в промышленности выполняет еще и индикативную функцию, позволяя выявлять неблагополучные зоны производства. Исходный принцип селекции очевиден: высокая долевая оценка госсектора в конкретной отрасли косвенно диагностирует о наличии в ней серьезных проблем. Именно возникновение труднопреодолимых проблем приводит к “бегству” частного капитала, что и вызывает рост удельного веса государственных форм собственности.

 

Таблица 4. Интегральный показатель масштаба государственного сектора по отраслям промышленности, %

Отрасли

1994

1995

Электроэнергетика

35.4

26.3

Топливная промышленность

24.6

10.1

– нефтедобывающая промышленность

10.8

3.6

– нефтеперерабатывающая промышленность

5.2

1.3

– газовая промышленность

26.5

1.0

– угольная промышленность

42.8

19.7

Черная металлургия

3.4

1.3

Цветная металлургия

17.0

6.8

Химическая и нефтехимическая промышленность

15.7

10.8

Машиностроение и металлообработка

23.8

16.2

Лесная, деревообрабатывающая и целлюлозо–бумажная промышленность

16.9

10.3

Промышленность строительных материалов

19.2

13.3

Легкая промышленность

13.8

8.7

Пищевая промышленность

16.6

9.6

 

Другой кластер включает промышленность строительных материалов, химическую и нефтехимическую, лесную, деревообрабатывающую и целлюлозно–бумажную, легкую и пищевую промышленность, цветную металлургию. Для этих отраслей пока еще характерно заметное участие государства.

В последнюю группу входят нефтедобывающая, нефтеперерабатывающая и газовая промышленность, а также черная металлургия. Здесь глубина приватизации достигла максимума, и участие государства уже практически незаметно. Именно в этих отраслях государству удалось предельно быстро сбросить со своего баланса производственные мощности. Поистине фантастическая скорость приватизации была достигнута в газовой промышленности, где госсектор лишь за один год почти полностью исчез. Такая бешеная “перекупка” государственных предприятий не имеет прецедентов в мировой практике.

Отметим и специфическую неравномерность отраслевой реструктуризации государственного сегмента экономики. К примеру, топливная промышленность “расщепилась” на нефтедобывающую, нефтеперерабатывающую и газовую отрасли, которые сверхинтенсивно приватизировались, и угольную, к которой частные круги испытывали незначительный интерес. Фактически такое положение дел явилось прямым следствием отраслевой неравномерности развития топливного комплекса страны.

Обращают на себя внимание и некоторые моменты в промышленной приватизации, которые плохо сообразуются с элементарной экономической логикой. В частности, на фоне быстрого поглощения частным сектором нефтедобывающей, нефтеперерабатывающей и газовой отраслей, шло довольно долгое “топтание” вокруг легкой и пищевой промышленности, хотя, на первый взгляд, именно они легкоприватизируемы и хорошо приспособлены к быстрому подключению малого частного капитала, тогда как громоздкий топливный комплекс требует значительных капитальных и текущих финансовых вложений. Причина кроется в высокой валютной эффективности топливной промышленности и низкой конкурентоспособности продукции легкой и пищевой отраслей на мировом рынке. К тому же в новых условиях предприятия этих отраслей потерпели полное технологическое фиаско. Имевшая место в течение долгих лет гигантомания промышленных объектов привела к тому, что сегодняшние пищевые и текстильные предприятия маломаневренны, почти полностью иммобильны, оснащены устаревшим оборудованием. Наметившаяся тенденция к дроблению недееспособных производственных гигантов пока далека от своего завершения. Не удивительно, что в подобных обстоятельствах отечественные предприниматели отвернулись от названных отраслей.

Сказанное подводит к еще двум очень важным выводам. Во-первых, приватизационная кампания шла по весьма нерациональному сценарию. Вместо того, чтобы распродавать в первую очередь наиболее обременительные для государства, малорентабельные промышленные объекты, в негосударственный сектор сбрасывались “золотые” предприятия, способные давать экспортоориентированную продукцию и приносить приличную прибыль. Во-вторых, действия нарождающегося класса отечественных предпринимателей носят в основном иждивенческий характер. Их функции до последнего времени заключались преимущественно в пассивном “качании” валюты на топливных отраслях. Активные инвестиционные программы, обновление технологического парка оборудования и введение кардинально новых принципов хозяйствования – явления исключительные.

Формально приватизация производственного объекта может быть проведена в сколь угодно сжатые сроки. Однако основной вопрос заключается в том, насколько лучше стали функционировать бывшие государственные предприятия. Частично ответ на него дает табл. 5.

 

Таблица 5. Отношение производительности труда негосударственного и государственного секторов по отраслям промышленности, %

Отрасли

1994

1995

Электроэнергетика

111.1

178.7

Топливная промышленность

309.0

205.4

– нефтедобывающая промышленность

227.0

259.1

– нефтеперерабатывающая промышленность

92.9

908.1

– газовая промышленность

178.7

807.1

– угольная промышленность

107.1

77.7

Черная металлургия

283.5

167.0

Цветная металлургия

100.0

160.6

Химическая и нефтехимическая промышленность

167.2

186.0

Машиностроение и металлообработка

125.7

136.2

Лесная, деревообрабатывающая и целлюлозо-бумажная промышленность

138.0

144.9

Промышленность строительных материалов

74.8

71.7

Легкая промышленность

109.0

121.9

Пищевая промышленность

106.8

117.1

 

По мере углубления процесса разгосударствления разрыв в производительности обоих секторов увеличивался практически во всех отраслях. Исключение составляют угольная промышленность и промышленность строительных материалов, где приватизация пошла явно не на пользу производству. Эго особенно поразительно на фоне фантастического рывка в нефтеперерабатывающей и газовой промышленности. Именно в этих отраслях частный сектор достиг полного триумфа, настораживает только неправдоподобная скорость произошедших перемен.

И еще одна любопытная деталь. В 1994 г. госсектор превосходил частный в эффективности труда в нефтеперерабатывающей промышленности и в промышленности строительных материалов, в 1995 г. – в последней отрасли и в угольной промышленности. Таким образом, середина 90–х годов прошла под знаком активной “конкуренции” в эффективности производства между обоими сегментами экономики страны. В целом победа осталась за частным сектором.

 

Приватизация как фактор роста объемов и эффективности производства

 

Наши расчеты, касающиеся влияния форм собственности на динамику объемов промышленного производства и среднеотраслевой производительности труда, а также структурного эффекта, складывающегося, с одной стороны, за счет реструктуризации занятости по подотраслями промышленности, а с другой – за счет сдвигов занятости по формам собственности (поскольку такие расчеты понятны только специалистам, здесь мы их не приводим), свидетельствуют: изменения форм собственности имели огромное значение для функционирования промышленности. Достаточно сказать, что за период 1994–1995 гг. благодаря им было обеспечено 46% всего прироста отраслевой производительности труда. Кроме того, реструктуризация промышленных предприятий позволила снизить темпы падения производства. Если бы в 1995 г. структура осталась такой же, как в 1994 г., то промышленная рецессия была бы почти вдвое глубже и вместо 3% спада отрасль имела бы 5.4%.

Таким образом, приватизация явилась одним из мощных факторов роста эффективности промышленного производства и амортизатором кризисных процессов. Без преувеличения можно утверждать, что не будь приватизации, промышленный кризис обернулся бы глобальным параличом отрасли.

 

Масштабы государственного участия в экономике

 

Чтобы понять истинные масштабы участия государства в экономической жизни страны, достаточно посмотреть на табл. 6. Характерно, что нисходящие тенденции в государственной собственности (основных фондов) и капитальных вложений идут вразрез с динамикой доли государственных расходов. Последняя была более стабильна во времени и на разных этапах имела разные направления изменений. Иными словами, государство довольно легко уступало свои позиции в части “омертвелой” малоэффективной собственности и, наоборот, всячески старалось сохранить положение в текущей финансовой жизни.

 

Таблица 6. Показатели государственного участия в российской экономике, %

Показатель

1993

1994

1995

Доля государственных фондов

53

44

42

Доля государственных капиталовложений

63

40

37

Доля государственных расходов в ВВП

34

38

29

Усредненный показатель

50

41

36

 

Примечательный факт: усредненный коэффициент государственного участия в экономике был значительно выше интегральной доли госсектора. Это означает прежде всего, что роль государства ни в коем случае не должна отождествляться с удельным весом госсектора, который может вводить в заблуждение относительно истинного размаха деятельности государства. Здесь хорошо видна разница между государственной собственностью (индикатором ее масштабов служит показатель доли соответствующих фондов), государственными расходами (их долей в ВВП) и госсектором, масштабы которого в свою очередь определяются путем усреднения нескольких показателей.

Снижение нагрузки на расходную часть государственного бюджета стало возможным во многом благодаря активному сжатию госсектора экономики. Однако связь между этими характеристиками весьма неоднозначна. Произошедшие сдвиги привели прежде всего к усилению “бюджетной насыщенности” упомянутого сектора, что при прочих равных условиях содействует повышению его качества и конкурентоспособности. По-видимому, наметившаяся тенденция будет углубляться, и это может явиться одним из весомых факторов оздоровления института государственных предприятий.

 

Литература

 

1. Российский статистический ежегодник: Стат. сб. М.: Логос, 1996.

2. Сорос Дж. Алхимия финансов. М.: Инфра–М, 1996.

 

 

 

 

Официальная ссылка на статью:

 

Балацкий Е.В. Государственный сектор экономики России в переходный период// «Вестник Российской академии наук», 1998, Т.68, №5, с.387–404.

1411
6
Добавить комментарий:
Ваше имя:
Отправить комментарий
Публикации
В статье рассматривается институт ученых званий в России, который относится к разряду рудиментарных или реликтовых. Для подобных институтов характерно их номинальное оформление (например, регламентированные требования для получения ученого звания, юридическое подтверждение в виде сертификата и символическая ценность) при отсутствии экономического содержания в форме реальных привилегий (льгот, надбавок, должностных возможностей и т.п.). Показано, что такой провал в эффективности указанного института возникает на фоне надувающегося пузыря в отношении численности его обладателей. Раскрывается нежелательность существования рудиментарных институтов с юридической, институциональной, поведенческой, экономической и системной точек зрения. Показана опасность рудиментарного института из–за формирования симулякров и имитационных стратегий в научном сообществе. Предлагается три сценария корректировки института ученых званий: сохранение федеральной системы на основе введения прямых бонусов; сохранение федеральной системы на основе введения косвенных бонусов; ликвидация федеральной системы и введение локальных ученых званий. Рассмотрены достоинства и недостатки каждого сценария.
The article considers the opportunities and limitations of the so-called “People’s capitalism model” (PCM). For this purpose, the authors systematize the historical practice of implementation of PCM in different countries and available empirical assessments of the effectiveness of such initiatives. In addition, the authors undertake a theoretical analysis of PCM features, for which the interests of the company and its employees are modeled. The analysis of the model allowed us to determine the conditions of effectiveness of the people’s capitalism model, based on description which we formulate proposals for the introduction of a new initiative for Russian strategic enterprises in order to ensure Russia’s technological sovereignty.
The paper assesses the effectiveness of the Russian pharmaceutical industry so as to determine the prospects for achieving self–sufficiency in drug provision and pharmaceutical leadership in the domestic market, more than half of which is occupied by foreign drugs. Effectiveness is considered in terms of achievements in import substitution (catching–up scenario), and in the development of domestic drugs (outstripping scenario). A comparison of the main economic indicators for leading foreign and Russian pharmaceutical companies reflects a disadvantaged position of the latter. The governmental target setting for domestic pharmaceutical production is compromised by interdepartmental inconsistency in the lists of essential drugs. A selective analysis of the implementation of the import substitution plan by the Ministry of Industry and Trade of Russia since 2015 has revealed that, even on formal grounds, Russia still has not established a full–fledged production of many drugs (in particular, the dependence on foreign active pharmaceutical substances still remains, and there are very few domestic manufacturing companies). The premise concerning fundamental impossibility to implement the outstripping scenario is substantiated by the fact that there is an insignificant number of original drugs for which Russian developers initiated clinical trials in 2020–2022. The results obtained show that the current situation in the Russian pharmaceutical industry does not promote the achievement of drug self–sufficiency. A proposal to consolidate assets, coordinate production programs and research agendas for accelerated and full–fledged import substitution was put forward. Prospects for research in the field of import substitution are related to deepening the analysis of production indicators, increasing sales, as well as enhancing clinical characteristics of reproduced drugs compared to foreign analogues. In the sphere of analyzing the innovativeness of pharmaceutical production, it seems advisable to methodologically elaborate on identifying original drugs and include this indicator in the industry management.
Яндекс.Метрика



Loading...