История древних культур описывается и осмысливается в основном профессиональными историками. Однако историки акцентируют свое внимание, как правило, на тех вопросах и событиях, которые имеют плохую экономическую интерпретацию. Между тем рождение, жизнь и смерть цивилизаций могут быть осмыслены и экономистами, причем в сугубо экономических терминах и понятиях. Именно с позиций структурно–динамического экономического анализа мы и попытаемся дать трактовку хорошо известных исторических событий. Методологическим приемом, который позволит «зацепить» с новой стороны некоторые события, выступают представления о двухсекторной структуре национальной экономики, то есть о наличии государственного и частного секторов. Взаимодействие и сложная диалектика этих секторов позволяет глубже понять не только основные вехи мировой истории цивилизаций, но и связать их с современными событиями.

Цивилизационно–исторический портрет государственного сектора

Исторически государственный сектор возник одновременно с государством. Как только государство получает свое организационное оформление, возникает специфический класс чиновников, занимающихся оказанием общественных услуг: армия, полиция, суды, администрация представителей публичной власти, централизованное производство определенных товаров и услуг и т.д. На их нужды выделяются государственные финансы, которые формируются за счет собираемых налогов. Таким образом, государственный сектор в той или иной форме существовал во всех государствах и цивилизациях. Конкретизируем представления о нем на примере основных, самых «великих» цивилизаций Древнего мира.

1. Государственный сектор в Древнем Китае. Государственный сектор как таковой, т.е. как особый сектор производства, возник еще задолго до периода зрелого капитализма. Так, в Китае еще в 140 году до нашей эры император Ханьской династии У Ди создал, как полагают некоторые исследователи, первый в истории вариант государственного сектора экономики. Надо сказать, что древнекитайская модель госсектора была сконфигурирована в соответствии с самыми современными экономическими нормами и стандартами. Ханьский госсектор представлял собой сеть государственных предприятий разных отраслей: шахты, кузнечное производство, солеварни, строительство, наземный и водный транспорт, кредитные учреждения. Примерно в это же время император У Ди ввел единую денежную систему, пропорциональный акциз, контроль за конкуренцией и ценами, план межрегионального развития и фонд совместного регулирования сельскохозяйственного развития [1]. Тем самым в древнем Китае одновременно с созданием госсектора были заложены и основы системы управления им. Заложенная императором У Ди древняя модель госсектора «перешагнула» века и в модифицированном виде нашла свое воплощение в современном Китае.

2. Государственный сектор в Древнем Египте. Из стран древнего мира Египет выделяется централизованной масштабной государственностью и сравнительно небольшими размерами частной собственности. Это связано с необходимостью ведения ирригационных и дренажных систем, а в связи с этим содержанием государственного аппарата, централизацией государственной собственности. Развитие в Древнем Египте государственного сектора привело к формированию уникальной для того времени системы управления и планирования: народ работал, фараон управлял, жрецы составляли планы. Начиная с 4–го века до нашей эры, «огосударствление» собственности приобрело необычайные масштабы: все принадлежало фараону, а весь процесс сельскохозяйственного производства планировался и контролировался государством [2]. Государственной монополией являлись добыча мрамора и драгоценных камней, производство зерновых и льна, а в некоторых местах также кирпича, сезамового масла и других продуктов; все рудники были государственными. В конце существования древнеегипетской цивилизации одним из основных элементов экономической политики страны была своеобразная система приватизации и концессий в форме разгосударствления земель и средств производства посредством сдачи их в аренду от имени фараона. Данная политика была направлена на сокращение масштабов чрезмерно разросшегося государственного сектора. Таким образом, уже в Древнем Египте просматривается в самой зачаточной форме регуляторный цикл «национализация-приватизация». Сегодня практически все цивилизованные страны перешли к осваиванию данного циклического механизма и к формированию гибкой системы регулирования масштабов государственного и частного секторов экономики.

3. Государственный сектор в Древней Греции. Считается, что самыми древними хозяйственными структурами госсектора были кредитные учреждения. Так, в античной Греции действовали публичные (общественные) банки, созданные государствами и свободными городами. Еще в 4 веке до нашей эры одним из таких банков руководил некий Диоген. В целом в Древней Греции имело место сосуществование общинно-частного и государственного секторов экономики. В состав госсектора входили рудники, неразделенные пастбища и запасной земельный фонд. В некоторых случаях, как, например, в Спарте, государственный сектор превращался в единственный и безальтернативный сектор античного хозяйства. При этом данный сектор принимал весьма специфические формы. Так, государственный сектор Спарты существовал без государственного хозяйства на базе частного использования государственного имущества илотами, которые представляли собой государственных рабов, имевших собственное хозяйство и работающих на правящий класс свободных граждан. Древние Афины с течением времени прошли похожую эволюцию в смысле увеличения государственного сектора. Так, афинская демократия постепенно переросла в своеобразный государственный капитализм с присущим ему усилением роли государства, государственным регулированием промышленности и сельского хозяйства, внешней торговли, товарного и натурального хозяйства, отношений между городом и селом. В настоящее время феномен государственного капитализма стал нормой экономической жизни для всех активно развивающихся сообществ.

4. Государственный сектор в Древнем Риме. Римское общество изначально сформировалось на основе отношений частной собственности на землю. Однако впоследствии в Риме установилась система сосуществования частного и государственного секторов с явным доминированием частных форм хозяйствования. Считается, что Древний Рим – первое в истории государство, в котором государственная собственность играла активную перераспределительную роль и способствовала неуклонному росту частной собственности. Начиная с первых упоминаний о римском экономическом устройстве (4–ый век до нашей эры), просматривается преобладание частной собственности. Так, значительная часть сельскохозяйственных земель в ранний период республики представляла собственность римлян (в среднем по 2–3 акра на семью). Впоследствии госсектор «внедрился» во многие отрасли экономики: были созданы государственные банки, государственные мануфактуры в горном деле и в отраслях по производству оружия и тканей. Однако положение госсектора всегда было подчиненным. Например, даже принадлежавшие государству рудники (особенно на месторождениях металлов, эксплуатация которых была обусловлена потребностями чеканки монеты), как правило, сдавались на концессионных основах в эксплуатацию частным компаниям. В это же время широкое распространение получили акционерные общества, представляющие собой разновидность частного сектора. Так, Общество Азианов занималось кредитной деятельностью и во время правления Луция Корнелия Суллы ссудило государству 20 тыс. талантов золота (около 700 млн. долл. в нынешних ценах). О преобладании института частной собственности в Древнем Риме свидетельствует и тот факт, что во время второй Пунической войны все государственные военные заказы, связанные с обеспечением римской армии, выполнялись именно частными акционерными обществами [3]. В настоящее время акционерная форма госсектора считается наиболее перспективной во всем мире.

В конце существования Римской Империи соотношение между государственным и частным секторами изменилось в пользу первого. С конца 2–го века во время правления Септимия Северия римское государство начало систематическое наступление на частную собственность, которое закончилось тотальным огосударствлением и централизацией древнеримской экономики, что, в конечном счете, привело к гибели цивилизации Древнего Рима. По этому пути прошли многие страны как древнего, так и современного мира; разница состоит только в степени катастрофичности последствий таких однонаправленных мер против частного сектора экономики.

Гибель цивилизаций в контексте диалектики государственного и частного секторов экономики

Изучение истории древних цивилизаций позволяет выявить универсальную экономическую закономерность: чрезмерное расширение государственного сектора приводило к упадку древних цивилизаций. Превышение некоторой критической величины размера госсектора ведет к разрушению фундаментальных устоев общественно–экономической формации.

Логика развития цивилизаций в общем виде подчиняется следующей схеме: развитие государства предполагает его внешнюю (военно–политическую и экономическую) экспансию; внешняя экспансия государства объективно требует расширения государственного сектора экономики и усиления системы государственного регулирования; необходимость содержания гипертрофированного госсектора требует финансовых и организационных (институциональных) репрессий в отношении частного сектора (увеличение налогов, национализация, конфискация, контроль цен, квотирование и нормирование производства, экспорта и импорта и т.п.); финансовые и институциональные репрессии разрушают систему стимулов и мотивации частного производителя, что, в конечном счете, ведет к разрушению самого частного сектора; разрушение частного сектора лишает общество источника развития, в результате чего цивилизация постепенно погибает.

Подобная схема на протяжении истории Древнего Мира повторялась неоднократно. Типичным примером тому служит цивилизация Древней Греции, на начальном этапе существования которой города–государства складывались в рамках только общинно–частного сектора. При этом нельзя сказать, чтобы государственного сектора совсем не существовало – в него входили рудники, неразделенные пастбища и запасной земельный фонд, – но управление им долгое время велось теми же методами, как и имуществом общинно–частного сектора. Именно в этот период происходит мощный взлет научно–технической деятельности. Подъем философии, математики, физики, медицины, литературы, музыки, театра, истории, архитектуры и астрономии обусловил такой подъем культуры государственного управления, сельского хозяйства, градостроительства, промышленности, ремесел, торговли, банковских и денежно–финансовых учреждений, что подобная скорость развития повторится лишь в Новое время. Однако последующее усиление городов–государств было связано с постоянными войнами и миграциями, в результате чего пали Древние Микены, а во многих греческих государствах (например, в Спарте) частный сектор был почти полностью уничтожен. Взамен ему пришел почти тотальный государственный сектор. Как известно, Древняя Спарта была чисто военным государством, где почти отсутствовала экономика и стимулы к ведению разнообразной хозяйственной деятельности. Экономическое отставание спартанского государства от соседних полисов привело к его падению.

Под этот процесс подпали и Древние Афины, где медленно, но верно происходило усиление роли государства и государственного регулирования экономики. Начиная с 5–го века до нашей эры, явным становится увеличение удельного веса государственной собственности при ослаблении института частной собственности, военизации государства, росте агрессивности внешней политики, огосударствлении внешней торговли, расширении чиновнического аппарата, что, в конечном счете, и привело к падению афинского государства. Разрушение института частной собственности лишило афинское общество экономической базы дальнейшего развития – частного товаропроизводителя. Деградация древнегреческой цивилизации привела к тому, что впоследствии она была поглощена другой цивилизацией – Древним Римом.

Впоследствии аналогичная схема гибели цивилизации повторилась и в отношении самого Древнего Рима, в котором изначально само государство и госсектор выступали в качестве вспомогательного инструмента урегулирования отношений отдельных субъектов частного сектора экономики. Бурное развитие древнеримской культуры имело место в эпоху Римской республики и начального периода Римской империи и основывалось на развитом институте частной собственности. Однако в период с 40–х годов до нашей эры до конца 4–го века нашей эры начинается чрезмерное усиление роли государства в экономике и беспрецедентный рост масштабов государственного сектора. Так, во времена Нерона действовала система, в соответствии с которой все граждане должны были завещать свое имущество лично императору. В таких обстоятельствах удельный вес государственной собственности всего за несколько десятилетий стал преобладающим. В конце 2–го века представитель семитской династии Септимий Север, воспитанный в финикийской семье с ее азиатской психологией, впервые в истории Рима начал открытое наступление на частную собственность, в результате чего он в кратчайшие сроки отнял у аристократов столько имущества, что сделался собственником половины полуострова [4]. В 235 г. во время правления Максимилиана получили всеобщий характер проскрипции (списки лиц, объявленных вне закона) и конфискации. В 286–305 гг. в период правления Диоклетиана положение еще больше обострилось, когда вместо рыночного механизма спроса и предложения была введена система управляемого хозяйства: централизованное распределение продовольствия наподобие карточной системы; государственный надзор за экспортом и импортом; огосударствление промышленности; квотирование и нормирование производства; ограничение уровня рентабельности; национализация фабрик, связанных со снабжением органов государственной власти и армии; государственный контроль за деятельностью гильдий и коллегий. «Вершиной» экономической политики Диоклетиана стал эдикт 301 г. о ценах (Edictum de pretiis), когда впервые в истории государство устанавливало цены на все товары [5].

Все это привело к тому, что основа римского государства – институт частной собственности – фактически прекратила свое существование. Римская империя создала столь централизованную экономическую систему, что существование института частной собственности в ее рамках стало бессмысленным. Из-за высоких налогов огромные земельные площади уже не обрабатывались; землевладельцы давали свободу своим рабам, передавали им и крестьянам в распоряжение земли лишь бы суметь уплатить налоги государству. В свою очередь высокие налоги были обусловлены тем, что с ослаблением частного сектора в римском обществе исчез «излишний» доход. Государство должно было содержать огромную империю: в 1–ом веке на содержание армии в 300 тыс. чел. Рим ежегодно тратил огромные суммы (в современном эквиваленте 9–10 млрд. долларов) [6]. Такое положение вещей привело к тому, что люди покидали города и селились в деревне, производство, торговля и культура приходили в упадок. Результатом таких событий стало падение Рима и его завоевание германскими племенами.

Схема гибели Древнего Рима не только была идентична, но на конечном этапе и непосредственно сопрягалась со схемой гибели Древнего Египта. В 3–ем тысячелетии до нашей эры, когда образовалось объединенное египетское государство, структура экономики страны была такова: обрабатываемые сельскохозяйственные земли были общинной собственностью, хотя надел каждого отдельного крестьянина был обособлен; производственная инфраструктура, включающая в основном ирригационные системы, была государственной; ремесло было частным; внешняя торговля была государственной монополией; в пределах данного государства осуществлялась единая налоговая политика. Многие египтологи придерживаются мнения, что в Древнем Египте в целом преобладал не рабский, а наемный труд, в связи с чем вплоть до 4–го века до нашей эры наблюдался расцвет его экономики: развивались астрономия, земледелие и гидростроительство. В результате этого ранее пустынные или болотистые территории превратились в черноземы, благодаря чему получаемого дохода стало хватать не только для текущего потребления общества, но и для осуществления больших инвестиционных проектов. Возникли гигантские пирамиды и храмы, начался цикл развития ремесел, гончарного дела, мореходства, торговли, обработки камня и градостроительства, интенсивного земледелия. Появилась промышленность: производство бумаги, кирпича, льняных тканей, стекла, одежды. Египет того времени был мировым законодателем моды. В стране широко развернулось дорожное строительство, а канал «Нил–Красное море» позволил вести постоянную торговлю с Индией. Бурно развивались финансово–кредитные учреждения. Несмотря на государственный аппарат подавления, образовались первые торговые и ремесленные гильдии. Однако периодически повторяющиеся и со временем усиливающиеся притеснения института частной собственности, когда царские династии в начале царствования перераспределяли частную собственность в пользу общин, отдельных граждан, воинов, а впоследствии и ее прямого «огосударствления», в конце концов, привели к ликвидации этого института, а затем и самого египетского государства.

Особый интерес в жизни Древнего Египта представляет период с конца 1–го века до нашей эры, когда Египет на несколько десятилетий превратился в римскую провинцию, до 4–го века нашей эры. В это время в стране происходила либерализация социально-экономической жизни, связанная с распространением более демократических традиций Рима. В стране наметился «возвратный» процесс, когда частный сектор получает некоторую поддержку. В этот момент экономика Египта и Рима развиваются синхронно и испытывают подъем. Наблюдается очередной расцвет египетского хозяйства, науки, искусства. Александрия стала вторым после Рима городом империи по величине и первым с точки зрения развития науки и искусства. Однако данный процесс не получил дальнейшего развития, т.к. само римское общество переживало этап централизации и масштабного огосударствления [7]. В результате возник феномен «культурного резонанса», когда обе древние культуры погибали вместе по единообразной схеме. Начиная с 3–го века, централизация социально–экономической жизни привела к необратимому массовому оттоку из страны творческих сил с последующей гибелью древнеегипетской цивилизации.

Новая история дает свои аранжировки общей схемы разрушения цивилизаций. Так, определенная аналогия имеется между гибелью древних цивилизаций и развалом Советского Союза и всего блока социалистических стран, в которых размер государственного сектора превысил некие разумные пределы. Также как древние культуры не справились с гипертрофированным госсектором и утратили естественные стимулы к развитию, так и социалистические страны во главе с СССР не справились с чрезмерно разросшейся государственной собственностью. Система советского ценообразования базировалась на тотальном государственном планировании и регулировании цен; товаров и услуг, цены на которые устанавливались бы на основе механизма спроса и предложения, фактически не было. По своей сути данная система ценообразования является практически полной копией древнеримской системы государственных цен Диоклетиана. Следовательно, выявленная закономерность в разрушении мировых культур распространяется и на современное время.

Критические границы размера государственного сектора и правило «золотого сечения»

В настоящее время уже имеются теоретические концепции, которые позволяют уточнить и углубить нарисованную историческую картину гибели наиболее известных цивилизаций. Одной из таких концепций является концепция «золотого сечения» или «золотой пропорции», основанная на числах Фибоначчи. В соответствии с ней главные параметры экономической системы делятся между конкурирующими элементами по правилу «золотой пропорции». Применительно к проблеме взаимодействия государственного и частного секторов данный императив конкретизируется следующим образом: национальная экономика должна быть разделена на две части таким образом, чтобы доля государственного сектора находилась в районе либо 38, либо 62%. Считается, что при таком дезагрегировании системы достигается ее максимальная устойчивость, стабильность, гармоничность и эффективность [8]. Любые отклонения от этих оптимальных, «золотых» пропорций являются нежелательным и ухудшают функционирование хозяйственной системы. Каково же «цивилизационное» содержание правила «золотого сечения»?

Прежде всего, данная концепция позволяет сформировать законченную, симметричную и внутренне непротиворечивую картину исторической эволюции государств. Так, в рассмотренных ранее примерах мы видели, что древние цивилизации разрушались в результате гипертрофии госсектора и «перенакопления» государственной собственности. Между тем в соответствии с правилом «золотого сечения» разрушение цивилизации может произойти и в случае слишком сильного уменьшения госсектора и «истощения» государственной собственности. Таким образом, слишком большой госсектор для экономической системы так же плох, как и слишком маленький его размер. Следовательно, нормальное существование цивилизации происходит внутри полосы, очерчиваемой двумя «золотыми сечениями»: [x_min, x_max], где x_min=38% – нижняя грань «золотыми сечения», x_max=62% – его верхняя грань. Если система функционирует в режиме, близком к x_min, то такое государство характеризуется либеральной капиталистической формой хозяйствования с рафинированной системой частного права. Типичный пример такой системы – Соединенные Штаты Америки. Если же система функционирует в режиме, близком к x_max, то экономика такого государства является социально ориентированной с явными признаками системы капиталистического социализма. Типичный пример такой системы – Швеция.

Логика взаимодействия частного и государственного секторов экономики в общем виде видится следующей. Отклонение фактического размера госсектора от двух «золотых» точек внутри «золотой полосы» [x_min, x_max] приводит к нарастанию экономических проблем, но эти проблемы, как правило, не являются фатальными и не приводят к самоуничтожению страны и государства. Отклонение же фактического размера госсектора от двух «золотых точек» вовне, т.е. за пределы «золотой полосы», приводит к такому нарастанию социально–экономических проблем, что они могут перерасти в саморазрушение хозяйственной системы. Причем в случае слишком маленького госсектора (x<x_min) гибель страны возникает из-за слабости самого государства и происходит, как правило, в форме дезорганизации хозяйственной жизни и завоевания страны другими народами. В случае же слишком большого госсектора (x>x_max) гибель страны возникает из-за слабости частного товаропроизводителя, разрушения экономических стимулов к производительному труду и происходит, как правило, в форме угасания хозяйственной активности. Конечный результат и в том, и в другом случае один и тот же. Схематично существующая дихотомия режимов функционирования социумов изображена на рис.1.

Эмпирические наблюдения за различными государствами показывают, что те из них, которые функционируют эффективно, используют технологию «золотого сечения». Так, в цивилизованных странах распределение доли собственности между государством и частным бизнесом происходит в соответствии с «золотой пропорцией» в зависимости от принятой модели экономического развития: либо 62 и 38%, либо наоборот – 38 и 62%. Например, в Швеции, где реализована специфическая модель капиталистического социализма, доля государственной собственности близка к 60%, а частной собственности – к 40%. В Японии, Германии, Великобритании, Франции и США, где реализована классическая модель капитализма, доля государственной собственности приближается к 40%, а частной собственности – к 60%. В большинстве стран мира ресурсы и доходы между частным и государственным секторами распределяются также по правилу «золотой пропорции» – 62 и 38% [9].

Таким образом, выявленная нами историческая закономерность падения цивилизаций в результате непомерного расширения госсектора и общесистемное правило «золотого сечения» довольно хорошо согласуются и дают целостную картину механизма цивилизационных пульсаций. Подобное гармоничное соединение эмпирических и теоретических аспектов функционирования человеческих сообществ встречается довольно редко и само по себе может служить доказательством гипотезы об определяющей роли госсектора в истории цивилизаций. Более того, правило «золотого сечения» применительно к государственному и частному секторам раскрывает глубинные причины и механизм разрушения человеческих культур. Данная трактовка событий позволяет глубже понять движущие силы и направленность глобальных исторических процессов.

Вместе с тем не следует и абсолютизировать правило «золотого сечения». Дело в том, что, как справедливо отмечается в литературе, оно является необходимым, но не достаточным условием динамичного и прогрессивного развития экономики [10]. Разумеется, при неумелом управлении страну не спасут от разрушения и «золотые» пропорции, так же как государство не будет мгновенно разрушено и при незначительном отклонении от них.

Имеются и некоторые методологические проблемы, связанные с применением принципа «золотого сечения». Так, чтобы корректно использовать его на практике, необходимо иметь соответствующий показатель, по отношению к которому «золотая пропорция» имеет смысл. Например, долю государственного сектора можно исчислять по показателю выручки, занятости, инвестиций и т.п. Однако численные значения данных показателей сильно расходятся. Аналогичная методическая проблема возникает и при оценке доли государственной собственности. Данные факты приводят к некоторой размытости правила «золотого сечения» при его применении к реальным статистическим агрегатам. Тем не менее, суть дела от этого не меняется; просто-напросто точно идентифицировать «золотую» пропорцию на практике довольно проблематично.

Россия в свете «золотых» пропорций

Осмысление истории цивилизаций с экономических позиций уже само по себе имеет большое значение. Данный синтез научных дисциплин даже лег в основу такого относительно нового научного направления, как экономическая история. Однако сказанное имеет и практическое значение и, прежде всего, в смысле уяснения тех ошибок, которые допускают российские власти при разработке экономической политики развития страны.

Для «оцифровывания» регулятивных проблем можно построить специальный макроэкономический индикатор, который будет оценивать то, насколько далеко в ту или иную сторону отклонилась страна от «золотой» пропорции. При этом логика конструируемого показателя в общих чертах такова. Отклонение исследуемого параметра x от «золотой» границы внутрь «золотой полосы» ведет к возникновению некоторого положительного напряжения в экономической системе; отклонение параметра от «золотой» границы за пределы «золотой полосы» ведет к возникновению отрицательного напряжения. Наличие значительного положительного напряжения свидетельствует о допустимости, но неэффективности сформированной экономической модели государства, в то время как даже незначительное отрицательное напряжение свидетельствует о недопустимости и опасности дальнейшего существования выбранной модели развития страны. Учитывая, что отклонение внутрь «золотой полосы» происходит одновременно от двух «золотых» сечений, то степень этого отклонения должна браться минимальной из этих двух расхождений.

В соответствии с данной логикой показатель отклонения фактической структуры экономики от своей «золотой» пропорции (E) принимает следующий вид:

                                                                           (1)

В такой форме показатель (1) фиксирует степень цивилизационной напряженности государства. Если E>0, то можно констатировать текущие (тактические) проблемы в формировании двухсекторной модели национальной экономики; если E<0, то имеют место глобальные (стратегические) проблемы.

Одним из показателей, характеризующих масштабы госсектора, является доля государственных расходов в ВВП (государственные расходы, как правило, идут на поддержание госсектора). Следовательно, к нему может быть применено правило «золотого сечения». Расчет показателя (1), где в качестве x фигурирует доля государственных расходов в ВВП, относительно некоторых стран мира приведен в табл.1.

Таблица 1. Экономические параметры основных стран мира.

*См.: Гайдар Е. Государственная нагрузка на экономику// «Вопросы экономики», №9, 2004. С.14. Данные по России приведены за 2004 г.

Анализ полученных данных показывает, что в настоящее время в зоне риска находятся такие страны, как Австралия, Япония, Швеция, США и Россия. Причем если Швеция рискует из-за слишком громоздкого госсектора в соответствии с классической схемой гибели древних цивилизаций, то Австралия, Япония, США и Россия рискуют из-за неправомерно сильного уменьшения госсектора. При этом Австралия, Япония и Швеция имеют небольшой по абсолютной величине показатель цивилизационного напряжения (2%), в то время как США и Россия довольно далеко зашли в опасную зону (6% и выше). Данный факт говорит о том, что именно США и Россия функционируют в режиме цивилизационного перенапряжения. При этом Россия является явным претендентом на цивилизационный «раскол», т.к. ее показатель E выше, чем у всех прочих стран (табл.1). Более того, в 1999 г. индикатор E для нее составлял величину в –11,6%, которая может квалифицироваться как запредельная. Можно сказать, что в этот период Россия находилась на грани гибели своей цивилизационной идентичности. В настоящее время цивилизационный кризис в России продолжается, хотя и не в такой острой форме.

Цифровые значения показателя (1) относительно доли государственных доходов за более поздний период подтверждают сделанные выводы с той лишь разницей, что помимо России и США в число цивилизационных аутсайдеров попадает и Япония (табл.1). Похоже, что эти страны действительно функционируют в режиме серьезного цивилизационного перенапряжения.

Любопытно, что Россия постоянно впадает в своеобразные цивилизационные крайности. Так, еще в 1990 г. доля занятых в государственном секторе в России составляла 82,6%, что соответствует показателю цивилизационной напряженности в –20,6% [11]. Неудивительно, что при таком структурном дисбалансе Советский Союз развалился. Однако пришедшая на его место «новая» Россия в своем стремлении уйти в зону устойчивого развития явно переборщила и сейчас снова вышла в зону риска, но с другой стороны. Таким образом, если в советское время страна сильно отклонилась вправо от правого «золотого сечения» (правая зона риска на рис.1), то сейчас она довольно сильно отклонилась влево от левого «золотого сечения» (левая зона риска на рис.1). Подобные перекосы в развитии нуждаются в оперативной корректировке. Предложенный показатель (1) может быть использован в качестве инструмента оперативной диагностики серьезности структурных проблем в экономике и наличия цивилизационных коллизий в обществе.